Светлая книга. Ученик паладина - Дэниэл Кахелин

– Я ведь просила не вмешиваться! – Мимо проносится лезвие висящего в воздухе клинка. Через пару мгновений получаю толчок в спину. – Зря ты меня не послушал…

Я не различаю шагов, мой противник невидим. Нелепо блуждаю по кругу, выставив вперед меч; изредка бью наугад.

– Ты еще можешь уйти, – слышу ехидный голос и тут же ощущаю резкую боль в плече. – Ну же, беги! – раздается смешок.

С трудом удерживаю меч. Кровь стекает по рукаву. У охотника дела не лучше: рыцарская перчатка бьет его по руке, и серебряный меч отлетает в сторону. В последний момент успеваю увернуться от клинка противника. Отступаю на шаг, спотыкаюсь, падаю на спину. В глазах темнеет. Различаю над собой несколько теней, понемногу сливающихся в единый силуэт. Смотрю на охотника. Лишившись оружия, он тем не менее продолжает схватку. Увернувшись от очередного удара, он бьет рыцаря под локоть так, что слышится хруст. Следующий удар заставляет Гарланда упасть на пол. Рыцарь пытается отползти к трону, но острие подхваченного Ренаром серебряного клинка упирается ему в горло.

– Твой бой окончен, – слышу я голос Гвендолин. – Иди, если можешь. Это не твоя битва.

В руках у нее золотой клинок – такой же, как в рассказе охотника. Я вижу, как ее отдаляющийся силуэт растворяется в темноте зала. В глазах мутнеет; мне кажется, что тени обступают охотника. Пытаюсь крикнуть, предупредить, но слова исчезают в пустоте. В смертельном танце мо́роки кольцом обступают Ренара. Я чувствую, как запускается незримый таинственный механизм, стремительно и безжалостно начинают сплетаться в волшебную ткань нити времен. И тут я вспоминаю… Щелчок – и с моих скрещенных пальцев срываются белые искры. Я слышу, как дрожит разбитое стекло витражей, а кровь начинает бурлить. Яркая вспышка разгоняет мрачные тучи – и гроза прекращается.

Открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Сквозь разбитые витражи струился тусклый свет. Замок больше не казался зловещим: теперь это была просто старая крепость – разрушенная и давно заброшенная.

Рядом со мной бесшумно возник Мелиар. Он оценивающе оглядел зал, усмехнулся и подал мне руку. Я поднялся, слегка поморщившись: боль в плече накатила с новой силой.

Охотник стоял над Гвендолин с занесенным мечом. Лежащая на полу вампирша с ненавистью смотрела на него, держа в руке обломок золотого клинка. «Золото – не слишком прочный материал», – подумал я, подходя ближе.

– Вовремя ты… – проговорил охотник. – Уж не знаю, что ты сделал, но это спасло нас.

– Одаренный он, – перебила его Гвендолин. – Сильная магия ему по зубам.

– Молчи! – с презрением бросил ей охотник и, обращаясь ко мне, добавил: – Пора покончить со злом. Возьми меч. – Он передал мне клинок. – Предоставляю это право тебе.

Я внимательно осмотрел руны на лезвии, по-прежнему не понимая смысла начертанного. Затем перевел взгляд на вампиршу. Сейчас Гвендолин выглядела иначе: растрепанные волосы, с бледного лица исчезла усмешка, взгляд лишился чар. Морок развеялся.

– Ну же, не медли! – выкрикнула она с яростью. – Давай, суди вампира, великий охотник!

– Нет, – ответил я, опуская меч на землю. – Я не судья и не охотник.

В глазах вампирши я увидел удивление, тут же сменившееся злобой.

– Дурак! – рассмеялась Гвендолин, вскочила и взмахнула рукой, чертя в воздухе круг.

Охотник отпрянул. Алое свечение окутало вампиршу, и она исчезла.

– Проклятье! – Ренар ошалело посмотрел на меня. – Что это с тобой? Жалость? – Он горько рассмеялся. – Ты хоть понимаешь, что она сделала бы с деревней? Она и ее друзья из кровавых орденов?

Я молчал, не зная, что ответить. Эльф накинул капюшон и направился к выходу.

– Ты действительно не охотник, – разочарованно бросил он.

Я лишь пожал плечами.

– А где Гарланд? – спросил я у Мелиара.

– На крыше, – ответил он, указывая на уходящую вверх лестницу. – По сути ваш друг уже убил его, однако остались некоторые формальности.

Наверху нас ждал Восс. Он стоял рядом с Гарландом; угрюмый старик с опаской поглядывал на возницу. На груди рыцаря – там, где должно быть сердце, – я заметил кровавое пятно.

– Это не займет много времени, – учтиво произнес Мелиар.

Он подошел к Гарланду. Рыцарь как-то съежился, лицо стало еще бледнее, в глазах я отчетливо увидел страх.

– Гарланд, прозванный Зуботычиной, – заговорил Мелиар, – я пришел, чтобы сопроводить тебя в последний путь. Твоя жизнь подошла к концу, но ты попытался воспротивиться этому, заключая сомнительные сделки. – Восс важно кивнул. – Посему я принудительно забираю тебя, и это не подлежит обжалованию. – Тяжело вздохнув, Гарланд опустил голову. – Теперь поспешим: мой господин не любит ждать.

Обломками посоха Восс принялся чертить странные знаки в воздухе, бормоча что-то под нос. Тем временем Мелиар снял свою причудливую шляпу и вытянул вперед ладонь. Гарланд Зуботычина грустно кивнул и закрыл глаза. Я заметил, как мерцающая сфера вырвалась у него из груди. Покружив немного около старого рыцаря, она попыталась было вернуться, но строгий взгляд Мелиара заставил ее подлететь к нему. Осторожно сжав кулак, Мелиар положил сферу в шляпу, которую тут же вновь нацепил на себя.

– Пожалуй, все, – обернулся он ко мне. Лицо его показалось хмурым, но лишь на мгновение.

– Что с ним теперь будет? – только и смог вымолвить я.

– Не переживайте, господин воин, – ответил Мелиар. – Он нашел свою судьбу. Что-то еще? – словно прочитав мои мысли, уточнил он.

– Кто вы? – спросил я.

– Не самый простой вопрос, – улыбнулся он. – Скажу так… – Мелиар подошел к краю крыши и глянул вниз. – В какой-то степени я сборщик податей. Для вас я лишь проводник. Для него, – он кивнул на мертвого рыцаря, – надзиратель. Еще я – большой глупец, некогда самоуверенный и поплатившийся за это, оскорбивший Смерть и раскрывший свое имя. – Он рассмеялся, но его глаза были печальны. Я хотел спросить кое-что еще, но Мелиар перебил меня: – Вы посмотрите, какой отсюда славный вид на деревушку!

Я подошел поближе. Внизу расстилался лес, вдалеке виднелись крохотные, похожие друг на друга деревенские домики. Можно было разглядеть и таверну, расположившуюся поодаль. Позади, укрытые снегами, спали горы.

– Ах, какая прекрасная деревня! – Мелиар задумчиво покачал головой. – Что же теперь с ней станется? Воистину милосердие – удел благородных, но порой… Порой оно несет неприятные последствия. Что ж, не смею осуждать. – Мелиар улыбнулся, оскалив острые зубы. – А теперь позвольте и мне задать вопрос. Ваше имя? Вспомнили?