Кинк - Братья Барнс

рукам опуститься вниз, под его бедра. В момент его освобождения я жадно сжала зубы, отсекая кончик его языка, но удерживая свой рот прижатым к его, а оставшуюся его часть все еще у меня во рту, наслаждаясь кровью. Я глубоко вонзила ногти в верхнюю часть его бедра, где разорвала подколенное сухожилие, наслаждаясь ощущением теплой плоти, влажной крови и чувствуя его сердцебиение, когда прижала пальцы к все еще неповрежденным артериям.

На самом деле он не кричал. Это был скорее хриплый вой. Булькающее мычание, посылающее еще больше его восхитительной молодой крови прямо в его рот, пока я крепко прижимала свои губы к его.

Наконец оторвав его рот от моего, я потерлась лицом и щеками о его лицо, покрывая их большим количеством его драгоценной крови. Вытащила руки из-под его ног и провела ими по своим упругим грудям, возбуждая себя еще больше, когда он извивался подо мной, а его член все еще пульсировал в последней, отчаянной попытке оплодотворить что-нибудь, прежде чем он умрет.

Конечно, он пока не собирался умирать. Хотя он и страдал от потери крови, его раны еще не были смертельными. По крайней мере, не в краткосрочной перспективе. Поскольку из-за моего идиотского нового мяса-из-подвала этот Джейк оказался здесь, я, по крайней мере, собиралась получить от этого еще немного удовольствия.

Я отодвинулась назад, чтобы полюбоваться делом своих рук и получше рассмотреть то, что осталось от этого так называемого человека. Он сидел там, дрожа, опустив подбородок на грудь, испуская пронзительный вопль откуда-то из глубины себя. Я не думаю, что он мог больше говорить, не после того, как ему оторвали кончик языка во время нашего извращенного секса, и я думаю, что его разум уже был близок к критической точке.

Я встала и полюбовалась собой в зеркале в прихожей. Провела пальцами по своему плоскому животу, распространяя кровь дальше, оставляя маленькие дорожки каждым из моих пальцев и создавая узоры на моей мягкой коже. Питание, которое я сегодня получила, сотворило чудеса с моим цветом лица и телом. Когда вы похожи на меня, у вас есть возможность получить доступ к источнику вечной молодости в любое удобное для вас время - ну, то есть в любое время, когда вы захотите забрать ее у кого-то другого.

Повернувшись обратно к Джейку, я увидела, что он снова смотрит на меня широко раскрытыми глазами, каким, казалось, они были всегда. На самом деле большинство моих доноров были такими. Я думаю, что все их годы в школе, университете и вообще в жизни никогда не готовили их к тому, на что похож реальный мир.

По крайней мере, не та маленькая часть реального мира, которая состоит из меня и других, подобных мне. Поэтому, когда они сталкиваются с этой другой стороной жизни, с этой другой стороной общества, о существовании которой даже не подозревали, они становятся совершенно потерянными, ведь элементарные основы их мировоззрения рушатся у них на глазах.

Я схватила его за волосы и потащила обратно в свою спальню. И вообще, что за животное занимается любовью в коридоре? Вероятно, такой же человек, который оставляет немытые тарелки в раковине.

Дерьмо, неужели я становлюсь такой?

Он просто издавал постоянный вздыхающий стон, скользя по моему отполированному до блеска полу. Полу, который я собиралась мыть всю ночь, как только закончу со своим весельем.

Когда мы добрались до кровати, я просунула одну руку ему под колени, другой все еще держа его за волосы, и бросила на кровать.

- Вот так-то лучше, правда? Гораздо романтичнее.

- Бер... бер...

- Сейчас ведь в твоих словах нет никакого смысла? Я, как правило, оказываю такое воздействие на мужчин. Довожу их до исступления. Не могут вымолвить ни слова после того, как переспят со мной.

- Бер... бер...

- Да, да. "Спать" это эвфемизм. Я знаю. Мы ведь и не спали по-настоящему, не так ли?

Я заползла на кровать и встала на колени между его ног. Сейчас он был разочаровывающе мал, но я знала, что смогу это исправить.

- А теперь извлеки из этого максимум пользы. Вероятно, это будет последний минет, который я тебе сделаю.

Я нежно взяла его губами, провела по нему языком и очень нежно, дразня, вернула его к жизни. Из его рта вырвалась какая-то бессмыслица, которая, возможно, когда-то была "нет, нет, нет", но теперь больше походила на приглушенный стон, похожий на скулеж.

Я подняла голову.

- Давай, детка, я хочу тебя, - сказала я, нежно массируя его член, прежде чем снова взять его в свой теплый, мягкий рот.

Он не мог устоять. Ни один мужчина не смог бы. Несмотря на то, что ему разодрали грудную клетку, вырвали подколенные сухожилия и откусили язык, его эволюционное желание не было выключено. Он застонал, со смесью жалобы и удовольствия, когда я почувствовала, как он снова становится твердым у меня во рту.

Когда он был готов, я забралась на него сверху и снова оседлала его, на этот раз его похотливое всхлипы больше походили на бульканье, как будто он почти задыхался. Я использовала его, чтобы сначала довести себя до оргазма.

- Боюсь, это будет последний раз на сегодня.

Он просто заскулил.

- Я еще должна избавиться от всех твоих вещей, твоего телефона и - черт возьми - в моем доме настоящий бардак.

Он просто уставился на меня задыхаясь, полными надежды глазами, когда я прижалась к нему.

- Последний. Сделай это хорошо, - сказала я, используя мышцы своей киски, чтобы сжать его член в неотразимом массаже.

Он кончил жестко. Его тело отчаянно предлагало все, что у него было, в последнем вздохе, в последней тщетной попытке передать свои гены другому поколению. Когда он спустил, я снова прижалась губами к его губам и высосала еще немного крови из его все еще кровоточащего языка.

Нежно обхватила его щеки руками, а затем, не в силах сопротивляться, просунула большие пальцы в его глазницы, вытащив два маленьких шарика. Я вдохнула его крик, нежно перекатывая его глаза между своими пальцами. Оторвала свой рот от его, выпуская на волю его пронзительный крик.

Я зажала ему рот ладонью - так кричать было не по-мужски и, честно говоря, он почти вывел меня из себя. Я имею в виду, крики - это круто, но не такие девчачьи вопли, как этот.

Осторожно сжала его глаза своими губами, когда его член в последний раз судорожно дернулся внутри меня.

Я