Знак вурдалака  - Владимир Андриенко

– Но де Генин при чем? Дело было в доме Кантемиров?

– Да, ваше сиятельство.

– Но как туда попал де Генин? – спросил Бирен.

– Он, сказывают, сидел у тела служанки.

Бирен повернулся к императрице и сказал:

– Я все выясню, государыня. И сделаю доклад обстоятельный.

– Выясни, друг мой. А то сия дура мало что толком говорит…

6

Степан вернулся в комнату князя Антиоха Дмитриевича. Тот сидел в кресле бледный как стена.

– Что-то еще случилось? – спросил Волков.

– Письмо!

– Письмо? – не понял Волков.

– Принесли письмо. Только что! Письмо от обер-камергера графа Бирена!

– Он графа?

– Сам Бирен по воле императрицы желает все выяснить.

– Но дело только начато.

– А тело пропало! Дарьи нет, Степан Андреевич.

– Бирен уже об этом знает? – удивился Волков.

– И я также был удивлен, Степан Андреевич. Ведь времени то прошло мало, а царица и Бирен уже обо всем знают и письмо прислали из дворца! Он вас видеть желает.

– Граф Бирен? – удивился Волков.

– Вас ждут во дворце, Степан Андреевич. Завтра в полдень надлежит вам, господин надворный советник, прибыть к его светлости в его покои в Анненгоф. Так указано в письме.

– Придется быть. Хотя дел много, Антиох Дмитриевич. Надобно стряпуху вашу сыскать! Надобно лакеев опросить в дому вашем.

– Мой дом – ваш дом, Степан Андреевич. Делайте что надлежит.

– Спасибо, князь. И могу вам сказать, что вчера коллежский асессор Тарле отыскал вашего Тишку.

– Что? – Антиох побледнел. – Как отыскал?

– А вот так. Объявился ваш Тишка среди беглых татей. И насколько я сам могу судить – он был вполне живой.

– Погодите, Степан Андреевич. Вы про кого молвите? Про моего холопа умершего Тишку?

– Про него.

– И вы его видали вчера?

– Видал и говорил с ним. По моему велению он был препровожден в Приказ разбойный. Но сегодня утром стало известно, что Тишка помер. И мною был туда срочно отправлен господин Тарле.

– Ничего не могу понять, Степан Андреевич. Голова кругом идет.

В кабинет князя вошел слуга и доложил громко по-военному:

– Курьер до господина надворного советника Волкова!

– Курьер? – спросил князь.

– Где он?

Вошел посыльный из разбойного приказа. Это был дознаватель сыскного ведомства Шепигин. Человек лет сорока, высокий, тощий, с руками длинными.

– Степан Андреевич!

– Что случилось? Тишка ожил? – спросил Волков.

Курьер ответил:

– Иван Карлович Тарле умер!

Волков подпрыгнул:

– Как умер?

– Не могу знать, господин надворный советник! Меня сразу к вам послали.

– Кто послал?

– Дьяк Гусев!

– Черт знает, что такое! – вскричал Волков. – Де Генин ума лишился! Тарле помер! А ведь утром был жив!

– Степан Андреевич! – взмолился Кантемир. – Помоги мне! Богом прошу, помоги! Дело страшное!

Волков посмотрел на князя, затем на Шепигина и сказал:

– Я еду в разбойный!

– Моя карета к вашим услугам, Степан Андреевич. И лучшие лошади коих имею.

– Спасибо, ваше сиятельство. После разбирательства в приказе я буду у вас, князь. Никого из дома не выпускать! Господин Шепигин!

– Да, ваше высокоблагородие!

– Вы остаетесь в доме! Чтобы все было тихо. Никаких разговоров и слухов!

– Но до какого времени мне здесь быть? – спросил Шепигин.

– До утра.

Шепигин кивнул и вышел из кабинета.

Кантемир заверил Волкова, что отдаст все необходимые приказы.

– У вас есть неразговорчивые слуги, князь?

– Есть немой конюх Трофим, Степан Андреевич.

– Пусть он по надобности из дома выходит. А остальные в течение двух-трех дней покидать сии стены не могут! То дело государственное!

– Все понял, Степан Андреевич. А что насчет погоста? Будем сие дело делать, али как?

– Будем, князь! Возможно, пойдем нынче ночью.

– Нынче?

– Нынче и пойдем.

– Но как пойдем? Вы и я?

– Мы вдвоем! Никого в сие посвящать не станем! Ведь Ивана Карловича нет более!

Волков развернулся и вышел из кабинета князя. Его ждал Приказ разбойных дел. Нужно выяснить отчего умер Иван Карлович Тарле. Дельный был чиновник. Жаль, что ушел безвременно…

1

Приказ разбойных дел существовал на Москве давно, еще со времен Ивана Грозного. И ведал он делами по убийствам, грабежам, отравлениям, обманам и поиску татей, которые сии разбои учиняли. После указа государя Петра Алексеевича об образовании коллегий, появилась коллегия розыскных дел, которая и заменила собой приказ разбойный.

Но канцелярию с пыточным застенком до сих пор именовали «Разбойный приказ» по старинке. Так на Москве привыкли. А чиновника, что начальствовал здесь, именовали дьяком, хотя был он уже не дьяк, а коллежский советник.

Волков хорошо знал дьяка Лариона Гусева по многим делам. Был сей чиновник делу своему предан и честен, но слишком хорошо разбирался в коньюктурах московской жизни. От того его никто с места сковырнуть и не мог. Гусев отлично выходил из разного рода затруднительных положений и приобрел много влиятельных друзей.

Степан был ниже чином по табели о рангах чем Гусев, но канцелярия юстиц-коллегии, где он служил, стояла над разбойным приказом. Потому его встречали здесь как лицо начальственное.

Волков выпрыгнул из кареты и сразу увидел лежавшее во дворе тело, накрытое рогожей. Рядом стоял высокий детина-стражник с алебардой в руках.

– Где дьяк Гусев? – прокричал Степан Андреевич.

– В приказе, а где ж ему быть? Он приказал тело убиенного вынести и покрыть рогожей до приезда начальства. Ты, што ли, смотреть его станешь?

Волков сорвал рогожу с тела и увидел перед собой незнакомое тело.

– Это не Тарле! – вскричал он. – А Тарле где?

– Чего? – переспросил стражник.