По секрету всему свету - Ольга Александровна Помыткина

во дворе, висело свеженькое белье, обдаваемое легким ветерком. А я уже к этому времени навела порядок в доме. Я постаралась это сделать, как можно быстрее.

Банька у бабушки была особенная. Особенность ее заключалась в том, что она размещалась в земле. Строил дед Иван ее так: выкопал яму, как копают погреб. Только в человеческий рост. И выложил бревенчатый сруб прямо в этой яме. Сделал крышу. А большой предбанник, служивший, и мастерской, и стайкой для кроликов, получился наполовину в земле, с маленькими окошками. Деду говорили родные: «Разве можно баню делать в земле, она быстро сгниет». — «На мой век хватит!» — отвечал дед. Но больше он ничего не говорил, помалкивал. А дело в том, что лес на баню и на предбанник был спилен нелегально. И за это могли хорошо штрафануть. Вот он и решил схоронить баню в земле.

В предбаннике стоял верстак, стол и небольшая железная печь. Висели самодельные шкафы. Под верстаком имелись клетки для кроликов, но уже давно без кроликов, и не чищенные. Кругом пыль, грязь, хлам, ну, как в стайке или сарае. Пол земляной, и лишь из бани до верстака лежала большая чистая плаха. В самой же бане пол был из струганых плах.

Но, несмотря, на всю несуразность, эта постройка мне нравилась. Сидя после бани на верстаке в халате, я разглядывала клетки, шкафы со старыми вещами и инструментами. Мысленно наводила порядок. Что-то выкидывала, а что-то ставила на видное место. А, впрочем, все можно бы выкинуть, кроме верстака. А клетки здесь уже совершенно ни к чему.

Через часок или больше, я пошла в баню. Разделась на верстаке и пробежалась по доске. Сухой жар обдал мое тело, и легкий холодок ушел внутрь. На какое-то время стало приятно и хорошо. Я села на низенькую скамейку, на которой стоял металлический тазик и стала разглядывать бревенчатые стены, печь с бочком, в котором кипела вода. Париться я не любила, как и баба Шура. Посидела несколько минут, поливая на камешки воды, и приступила к мытью. Шампуня у меня не было, и пришлось мыть голову банным мылом. Я знала, что это очень плохо для химии, но купить шампунь в поселке не так просто. Из магазинов здесь: сельпо с продуктами и хозяйственный с товарами, в котором вряд ли можно найти шампунь.

Помывшись, посидев на верстаке несколько минут и одевшись, я вышла на свежий воздух. Легкий ветерочек коснулся моего лица и волос.

«Как хорошо!»

В доме меня ждала Олеся. Они с бабушкой сидели за столом на кухне и пили чай.

Вот уж не думала ее сегодня увидеть.

— Оля, я в баню пошла, — произнесла баба Шура и поспешила в спальню за бельем.

— Хорошо, там не жарко. Я не подкидывала дрова.

— Я и не люблю париться, — сказала старушка и вышла из дома.

— Оля, ты не хочешь прогуляться? Представляешь, мне сегодня позвонил Женя, попросил, чтобы я с тобой поговорила о прогулке. У него такой красивый голос по телефону. Ну, ты пойдешь сегодня на улицу?

— Я даже не знаю, ведь баба Шура мне не разрешает с мальчиками гулять.

— Да мы тут на полянке посидим. А еще мне Женя сказал, что я очень красивая стала с этой прической. Представляешь, я ему, кажется, нравлюсь.

— Это очень хорошо.

— И Андрей на меня очень внимательно смотрел сегодня, когда мы встретились с ним дорогой.

— Андрей смотрел?

— Да и улыбался. Че к чему? Как ты думаешь?

— Не знаю. А когда они придут? И куда придут?

— Они подойдут к нашей ограде через два часа, в девять.

— В девять? Хорошо.

— Я пошла домой. Я приду за тобой в восемь тридцать.

Когда ушла Олеся, я подошла к трюмо в спальне и попыталась расчесать волосы. Но они стали жесткими, а челка стала очень курчавой и тоже жесткой.

«О, господи, еще не лучше… Что делать с волосами?! — у меня даже навернулись слезы. — А парикмахерша говорила, что после мытья курчавость немного спадет… А она только усилилась. И что мне делать, я как баран, — я побежала на кухню к умывальнику. Намочила волосы и снова стала их расчесывать. — Да, что это такое, они не слушаются. Мне не придется идти на улицу. Я же не хочу, чтобы надо мной смеялись. А, где-то у меня были заколки». Собрав волос в тугой хвост и закрепив челку заколками, я стала рассматривать себя со всех сторон. В конце-концов, сделала вывод, что сойдет, так как ничего больше сделать не получается.

Пока у меня было время, я решила полежать на кровати и почитать тетрадь со стихами, которую мне подарила сестра Таня, разыгравшая когда-то бабушку Марусю. Стихи, конечно, писала не сама Таня, а ее подруги. И кое-какие она просто переписала из журнала. Они были про любовь и смысл жизни. Таня жила в своем маленьком домике с мужем и дочкой далековато, поэтому я ходила к ней не так часто. Да и у семейных людей мало свободного времени.

Вскоре пришла баба Шура и легла на свою кровать.

— Баб Шур, хочешь я тебе стихи почитаю?

— Почитай, я люблю стихи, — с радостью согласилась она.

Я присела на ее кровать и прочитала несколько стихов.

— Это ты написала?

— Нет, это написали подружки Тани.

— Какие они молодцы, хорошие стихи. А ты сама пробовала писать?

— Да так, кое-что. Может попробовать, — меня как-будто осенило. — Точно, надо что-нибудь эдакое состряпать. Баба, а можно мы сегодня на полянке посидим с Олесей и мальчишками? — спросила я тихо, но в ответ лишь услышала бабушкин храп. Она уснула.

Пол девятого пришла Олеся. С порога она стала меня громко звать, но я ее быстро пресекла, так как боялась разбудить бабушку. Я полазила в своей спортивной сумке, где лежали вещи и достала спортивный костюм. Переоделась.

— Мальчишки зовут нас на скамейку в ихний двор.

— Да ты что? — испугалась я. — Я не хочу туда идти.

— Пойдем, посидим часок и вернемся. Музыку послушаем.

— Ладно.

Мы вышли на улицу.

При виде Андрея, меня бросило в жар, точно с ног до головы меня окатили кипятком. Андрей тоже был растерян и взволнован, я это сразу поняла.

Шли мы с Андреем молча. Олеся разговаривала с Женей.

И даже сидя на скамейке, я чувствовала напряжение и волнение Андрея. Он больше молчал, а болтал Женя, поглядывая на меня очень внимательно. Даже это заметила Олеся и поджала губки. Потом Андрей меня о чем-то спросил, я взглянула на него и меня опять бросило в