Солги обо мне. Том второй - Айя Субботина

— А как я рад видеть себя живого, - подражаю его масленой иронии.

Одна из причин, почему с Андреевым почти никто не соглашается работать - он сливщик. Никто и никогда не узнает точную цифру ребят, которых он подставил своими «маленькими заданиями», но я вряд ли сильно ошибусь, что их счет идет на десятки. Пока все идет как надо - Андреев в деле, но как только что-то посыплется - он сразу сливается и абсолютно начисто уходит со сцены. В нашей работе отсутствие поддержки, даже минимальной - это все равно, что работа без броника с завязанными глазами.

А все потому, что Андреев - просто прокладка между миром грязного оружия и грязных денег, и парнями, которым эти деньги срочно нужны. И при любом раскладе, как бы не обернулась ситуация, всегда выходит чистым из воды.

— Как дела, Максим? - Андреев усаживается поудобнее и барским жестом зовет официантку. Она, по ходу, про мой заказ уже давно забыла. - Дорогая, сделай мне чай с лимоном в чашку с подстаканником. Ту, мою любимую.

По ее блестящему лицу растекается слащавая томная улыбка, а он долго провожает взглядом ее здоровенный зад, пошло обтянутый мини-юбкой.

— Мне нужны деньги и услуга, - говорю я, абсолютно не задерживая внимание на его вопросе. Он его всегда задает для «галочки».

— Как неожиданно.

— Большие деньги, - уточняю, - и незаконная услуга.

Он вздергивает бровь. Вот теперь я его действительно заинтересовал. И теперь можно повышать ставки.

— Я знал, что рано или поздно ты все равно ко мне прибежишь, - нарочно растягивая слова, говорит Андреев, - потому что вы все возвращаетесь, как неверные жены, которым рано или поздно надоедает самовыражаться и хочется простого человеческого «много бабок и вкусно жрать». Но ты, Сабуров, меня реально удивил.

Остается только пожать плечами и признать, что я и сам себя удивляю в последнее время. Потому что, несмотря на род моей деятельности, я всегда был абсолютно законопослушным гражданином. Именно поэтому, кстати, мы и познакомились с Олегом. Еще когда я работал в прокуратуре, на меня повесили задание «завалить» одного выскочку, который вздумал переть против «важных людей». Я пришел - и все ему рассказал, потому что на тот момент был по горло сыт ролью половой тряпки, которая должна была расчищать дорогу «важным людям».

Это было, к слову, мой последний день в прокуратуре.

Оттуда я свалил в силовое ведомство, ну а потом…

— Мне нужны серьезные деньги, - задвигая подальше нахлынувшие неприятные воспоминания, еще раз предельно четко озвучиваю свою позицию. - Так что лучше сразу скажи, если тебе нечего предложить, и не будем тратить время.

— Все зависит от того, что понимать под «серьезными». - Андреев прищуривается.

— Ну не мне тебе объяснять. Я готов взять потолок. И не задавать никаких вопросов.

«Без вопросов» - ключевая фраза, учитывая, с кем работает Андреев и какую «работу» он подсовывает. Ему обычно задают ооооочень много вопросов, чтобы иметь хоть какое-то представление, на какую глубину придется нырнуть в дерьмо. С ним никогда и ни в чем нельзя быть уверенным, кроме, разве что, самого принципиального - мокрухой и чернухой не рискует заниматься даже он.

— Ууууу, Сабуров, по ходу, на этот раз у тебя случилось что-то серьезное.

— Ты еще и в психологи заделался? Так мне не надо, у меня с башкой проблем нет.

— Точно? - Он подается вперед, разглядывает меня с ног до головы. - А я знаю, что из всех моих ребят ты всегда был самым безбашенным. Поэтом, Сабуров, с тобой так приятно работать - ты умеешь выбираться из любого говна, еще и выполнив работу почти без помарок.

— Еще немного - и я подумаю, что ты меня клеишь.

Он морщит нос и снова откидывается на спинку стула. Достает сигарету, закуривает и, наконец, снимает маску задорного клоуна, за которой проступает его реальное и не менее противное обличие - циничное, холодное и жестокое.

— Что за незаконная услуга тебе нужна? Хочу понимать, что именно могу тебе предложить, в обмен на свою помощь.

— Мне нужны документы на двух человек. - Говорить ему такие вещи довольно рискованно, но мы уже давно никак и нигде не пересекаемся, чтобы он мог в будущем использовать это против меня.

— Речь ведь идет не об утерянном паспорте?

Я в ответ просто приподнимаю брови - и Андреев, кивая, выпускает в потолок струйку дыма. Пока к нашему столу прибегает официантка и суетливо расставляет чайные приборы, заварник с выщерблиной на крышке и маленький чайник с кипятком, Андреев задумчиво курит. А я молча прикидываю, во что вляпываюсь на этот раз.

— Хорошо, допустим, у меня есть подходящая работа. - Он степенно наливает заварку, потом кипяток, потом бросает в чашку сразу пару долек лимона. Громко гремя ложкой о стакан, размешивает. Отхлебывает. Кладет еще пару кубиков сахара. – И, допустим, я знаю людей, которые могут сделать то, что тебе нужно. Где мои гарантии, что эти… допустим, знакомые мне имена не всплывут через пару месяцев в каком-то громком скандале? Или мокрухе. Или, не дай бог, на выборах?

Последнее он считает за шутку, потому что громко и выразительно сеется.

Я молча жду, когда Андрееву надоест, и спокойно отвечаю:

— Я - твоя лучшая гарантия. Я и тот факт, что никогда за все время нашего сотрудничества я не нарушал свое слово и не болтал языком. В отличие от остальных.

Как бы сильно этот тип не заметал следы, время от времени он все равно попадает в какие-то скандалы, но всегда выходит сухим из воды. По причине, которую несложно угадать: все его «работодатели» - не простые смертные, и каждому так же дорого его собственное место под солнцем. А еще всем этим «важным людям» нужна вот такая «прокладка», между их желанием избавиться от проблем и безбашенными парнями, которые готовы за это взяться.

Как ни хреново это звучит, но в этой короткой цепочке только исполнитель - абсолютно незащищенное звено.

— Черт, Сабуров, вот потому всегда любил с тобой работать! - Он негромко хлопает ладонью по столу. - И, знаешь, даже скучал, когда ты решил… ммм… разорвать наши отношения!

Я молча терплю еще одну «шутку» и жду, когда же он,