Плюс бесконечность - Андрей Александрович Борщёв

Увидев подошедшего эксперта, Злобин ничего не объясняя взял его на мушку. Криминалист, явно опешив, поднял руки и поспешил правильно расставить запятые:

— Казнить нельзя, помиловать!

Моргнув красным индикатор пистолета подтвердил — «Чужой».

— Странно, если свой, то почему бежал, а если чужой, то почему не определился — озвучил мысль капитан и убрал пистолет. Эксперт решил не лезть с расспросами и тихо удалился.

* * *

Владимир, встретившись с напарником в больнице проследовал в палату к задержанному. Пресса что-то пронюхала и толпилась в приемном покое, дальше их не пускали.

— Самойлов Петр, 34 года, не судим, по медицинским учетам не проходил, работал лифтером — сказал Симонов, закашлявшись на полуслове — сейчас его врач в чувство приводит. Я кстати связался с коммунальщиками, он сегодня на вызове был в этом доме. Владимир минул охрану у палаты и прошел вовнутрь. Самойлов лежал на койке, рядом стояли люди в белых халатах. Злобин не видел его чуть меньше двух часов, но ему показалось, что лицо задержанного осунулось, он был бледен и в глазах у него полыхал безумный огонь.

— Все необходимые мероприятия окончены, сейчас он под действием препаратов, поэтому снять память в течении ближайших трех-четырех часов не возможно, временно попрошу ограничится беседой — попросил доктор и взглянув на жизненные показатели пациента удалился с коллегой из палаты. Владимир молча наклонился над Самойловым и посмотрел ему в глаза. Симонов стоял рядом. Раненый громко скрежетал зубами. Взгляд был затуманен.

— Как самочувствие? — нарочито громко спросил Злобин. Самойлов закатил зрачки, обнажив воспаленные белки, и быстро, словно в горячке зашевелил пересохшими губами:

— И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклонятся образу зверя…

Владимир обернулся на Симонова, желая убедиться, что тот так же слышит это. Симонов включил свой коммуникатор на запись и подошёл к кровати с другой стороны. Самойлов продолжал шептать в припадке, схожем с религиозной экзальтацией:

— И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его… — шепот сменился хрипом и читающий проповедь замолчал в забытье.

Злобин поднял взгляд на напарника. Симонов в застыл в нескрываемом изумлении.

— Где-то я уже слышал подобное — оторвал его от мыслей Владимир.

— Откровение Иоанна Богослова, главы 13:15, 16, 17 — уверенно ответил Симонов.

— Бред.

— Не совсем, метафоричность библии — возможно, но в 18 стихе, на котором он потерял сознание говориться о самом мистическом числе — шестьсот шестьдесят шесть, и сделав глубокий вздох, Симонов начал читать по памяти:

— Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.

— Годится, а вы с ним не в одном церковном хоре пели — сказал, поморщившись Злобин. Артур, смекнув, что у напарника нет на этот счет ни предрассудков ни иллюзий, тем не менее решил закончить диалог с теологической окраской:

— Пророчества Иоанна Богослова из книги Апокалипсиса хоть и изречены в обобщающем контексте, позволяющем подтягивать их под те или иные исторические факты, но к твоему сведению мы живем в физической вселенной, построенной на основе углерода. Гиперчипы — так же углеродные соединения. Атом же углерода содержит 6 протонов, 6 нейтронов и 6 электронов. Вот тебе и начертанное на челе, вот тебе и сочти число зверя…

— Пока ни сочтём, ты же слышал он под препаратами — подыграл Злобин.

— И, пока не забыл, эти три цифры стали постоянными спутниками всего современного человечества использующего гиперчипы, ввиду того что математическая модель матрицы записи информации выглядит следующим образом — Симонов, задав коммуникатором команду спроектировал на стену числовой ряд:

28 4 3 31 35 10

36 18 21 24 11 1

7 23 12 17 22 30

8 13 26 19 16 29

5 20 15 14 25 32

27 33 34 6 2 9

Сумма чисел во всех горизонтальных строках таблицы составляет 111, 6 строк по 111 дают число 666. Аналогичная сумма чисел во всех вертикальных столбцах так же дает число 111, шесть столбцов по 111 дают число 666. Фактически числа могут быть любые, но по сумме зависимость остается. Назови это мистикой или чем хочешь, но от этих цифр тебе не отделаться — закончив речь Симонов, выключил проекцию и посмотрел на Злобина.

— Не знаю, совпадение это, или шутка разработчиков — кабалистов, мне всё равно, три шестерки, так три, если у него — Злобин ткнул раненного пальцем — есть на этот счёт своя теория, так даже лучше. Тогда у нас в руках не только сам инструмент возмездия человечеству, но и его мотив. Системность мышления зачастую присуща людям с расстроенной психикой. Кстати — спохватился Владимир — раз ты обладаешь необходимыми знаниями в этой области — тебе и карты в руки, готовь направление на его психиатрическое исследование, и не забудь включить в экспертную группу представителя нашего отдела — с этими словами он вышел. Артур остался в палате. Владимир в коридоре встретил шефа. Тот оживленно беседовал с Петровым. Злобин подождал, когда в разговоре появиться пауза и подошёл.

— Поздравляю с успешной операцией — как ни в чем не бывало, обратился к нему представитель СНБ.

— Молодец! — хлопнув по плечу, присоединился Гомонов.

— Я бы не стал ставить точку раньше времени — сказал Владимир, заметив, что СНБ, не очень то и расстроилась тем, что её даже не уведомили о поимке преступника.

— Конечно, впереди еще огромный пласт работы, нужно снять показания памяти, сверить их с реальной картинкой, но мы полностью полагаемся на ваш профессионализм… — начал Петров. Злобин выжидающе слушал.

— …Нам стало известно, что Меркулов сейчас активно лоббирует внесение поправки в закон «О порядке сохранения сознаний граждан», в частности о возможности прижизненного сохранения граждан. Ранее, как вам известно, на это имел право только ограниченный контингент, включая силовые структуры, а если его примут, то и любой человек.

— Слабо верится в его гуманизм — заметил Владимир.

— И правильно, по нашим данным, уже поступил в