Рерих - Максим Дубаев

«Сначала через окно прямо на балкон шагнула пыльная нога, или, вернее, пыльный сапог. Я подошла к окну, а Николай Константинович спрашивает:

— Здесь живет князь Путятин?

Я пошла в комнату своей тетки и говорю:

— Тетя, не то курьер, не то арендатор к тебе приехал.

Она велела мне обратиться к лакею, чтобы он провел его к ее мужу. Вечером за чаем выяснилось, что это археолог какой-то и его еще никто не видел. Узнав об этом, тетя сказала:

— Археолог, какое-то старье, положить его спать у князя в кабинет.

На другой день за завтраком гостя увидели, он оказался молоденьким, хорошеньким, и решили ему дать комнату для приезжих»[60].

Наталья Владимировна Шишкина, подруга Елены, несколько по-иному вспоминала о встрече Рериха с Шапошниковой:

«Лето ее мать и она всегда проводили в имении князя Павла Арсеньевича Путятина, у ее тетки, станция Бологое Новгородской губернии, на берегу прекрасного озера двадцати двух километров в окружности. Сам князь П. А. Путятин был археолог, член „Общества археологов“ в Петербурге. Новгородская губерния богата раскопками очень древних наслоений ископаемых. К нему часто наезжали другие археологи. Однажды вся семья Путятиных отправилась в свою деревенскую баньку, построенную тут же на краю парка, на берегу озера. Елена Ивановна первая вернулась и, проходя через переднюю, увидела в углу сидящего человека; она машинально взглянула на него и прошла мимо, приняв его за охотника или за одного из служащих князя Путятина. Сам П. А. Путятин был в это время в отъезде, тоже по делам раскопок, уехал на несколько дней. Она не очень большое внимание уделила сидящему ожидающему человеку, но этот скромно сидящий человек с огромным удивлением перед ее красотой поглядел на нее. Она шла с распущенными после мытья волосами, которые, как длинная пелерина, окутывали сверху донизу ее стан. Вернувшись из бани, вся семья села за стол в столовой ужинать, и тут только Елена Ивановна вспомнила о том, что в передней „сидит какой-то человек, приехавший, должно быть, по делу к дяде“. Спохватились, пошли к нему, пригласили его к столу. Это был невзрачно одетый, в охотничьих высоких сапогах, куртке и фуражке, человек, очень скромно назвавший свою фамилию — Рерих. Из разговора выяснилось, что он и есть знаменитый уже в то время художник Рерих, чьи картины уже были в Третьяковской галерее в Москве и на выставках картин в Петербурге, и что приехал он к ним к старому князю-археологу по делам археологических раскопок, производимых в этой местности. Старик-князь задержался в пути, и несколько дней прогостил Рерих в их усадьбе в ожидании приезда князя.

И вот за эти несколько дней решилась вся судьба Елены Ивановны. Вот тот человек, которого так долго ожидала ее душа! Вот оно то вдохновение, которое она так давно искала! Любовь взаимная решила все!»[61]

В имении Путятина, в ожидании князя, Николай Рерих провел всего три дня, но и за это время успел расположить к себе всех родственников юной племянницы Путятина тем, что хорошо знал историю своего древнего рода, а вся семья Павла Арсеньевича увлекалась тогда старинными родословными. Оказалось, что фамилии Рерихов и Шапошниковых имеют много общего, а именно скандинавские корни.

Елена Ивановна о своих предках рассказывала: «Прадед отца моего приехал в Россию при Петре Великом. Во время посещения Петром Прибалтийского края прадед состоял бургомистром города Риги и преподнес Петру великолепную шапку Мономаха, шитую драгоценными камнями и отороченную бобром. Император остался доволен оказанным ему приемом и пригласил прадеда приехать в Россию и принять русское подданство с новым именем Шапошникова, намек на полученный дар. И тогда же император подарил прадеду свой походный кубок, вернее, серебряную стопу с привинченной ко дну походной чернильницей. При стопе была и жалованная грамота»[62].

Всем вспомнилась и картина «Сходятся старцы», которую недавно видели на выставке в академии. И со смехом Елена Ивановна рассказывала, что когда она с матерью обошла всю выставку, вдруг остановилась именно перед картиной Николая Рериха «Сходятся старцы» и с авторитетным видом заявила:

— Вот истинный талант, только жаль, что так аляповато пишет.

Мать поинтересовалась, как зовут художника, Елена с трудом прочитала под картиной «Рерих», и эта фамилия ей не понравилась, так как не сразу смогла ее разобрать.

2 апреля 1898 года газета «Новое время» писала: «Екатерина Васильевна с дочерью с душевным прискорбием извещают о внезапной кончине мужа и отца Ивана Ивановича Шапошникова, последовавшей 31 марта. Панихиды в 2 часа дня и в 8 ч. вечера. Вынос тела последует в пятницу, 3-го апреля, в 10 ч. утра в церковь Института Гражданских Инженеров (3-я рота Изм. полка); богослужение начнется в 10 ½ ч. утра. Погребение состоится на кладбище Ново-Девичьего монастыря»[63].

26 апреля 1898 года в приложении к журналу «Зодчий» был помещен некролог:

«На днях скончался один из старейших преподавателей Института Гражданских Инженеров, архитектор Иван Иванович Шапошников. Покойный родился в 1833 году и, окончив курс в Императорской академии художеств в 1864 году со званием классного художника 3-й степени, определился тогда же на службу в строительное училище преподавателем черчения. В 1882 году покойный перешел на службу в Главное Инженерное Управление исправляющим должность архитектора, не оставляя своих занятий в строительном училище, где в последнее время он преподавал акварельное рисование.

Из многочисленных построек, произведенных по проектам и под наблюдением покойного И. И. Шапошникова, следует упомянуть: синагогу на углу Офицерской и Б. Мастерской в С.-Петербурге, выполненную им совместно с арх. Бахманом; дом Осоргиной на Сергиевской ул. Им же произведена перестройка церкви Лейб-гвардии Ея Величества Уланского полка в Петергофе и отделка актового зала в Михайловском Артиллерийском училище и академии. Кроме того, будучи знатоком деревянной архитектуры, Иван Иванович построил много дач; в последние же годы жизни деятельность его сосредоточивалась главным образом на постройках Александровского сталелитейного завода.

Будучи человеком редкой доброты, Иван Иванович много помогал студентам Института в выполнении ими графических работ, не жалея на это ни времени, ни труда, и пользовался всеобщею любовью. Мир праху его!»[64]

После смерти главы семейства Елена с матерью Екатериной Васильевной переехали на новую квартиру ближе к своим родственникам Путятиным.