Час перед рассветом - Анастасия Сычёва

Я не помнила, как заснула, просто в какой-то момент внезапно обнаружила себя стоящей в незнакомой комнате. Она была просторной, с большими окнами. На дворе, однако, сейчас царила ночь, и свет исходил только от светильников, в большом количестве расставленных вдоль столов с алхимическим оборудованием. Здесь были колбы, реторты, пробирки, горелки, какие-то еще емкости… В некоторых вовсю шли какие-то химические процессы — жидкости в них кипели и булькали. Кроме меня в лаборатории находился еще один человек, целиком погруженный в работу. Держа в одной руке тетрадь с записями, сделанными от руки, другой он помешивал что-то стеклянной палочкой в реторте и с интересом к ней приглядывался. В какой-то момент он повернул голову в мою сторону, и я увидела, что это эльф, причем темный — острые уши и очень бледная кожа помогали легко его узнать. Длинные черные волосы были собраны в косу, а темные глаза не отрывались от раствора.

Этого эльфа я узнала. То есть мне не было известно ни его имя, ни кто он такой, но уже не в первый раз я переносилась во сне именно к нему. Единственное, что я о нем знала, — он очень сильный маг. Многие заклинания мне стали известны только благодаря ему, в частности, плетение, скрывавшее магический фон, которое я использовала на портале в адамантии. Разумеется, Мариус был не в курсе моей осведомленности. Ведь как я смогла бы ему объяснить, откуда мне известно это заклинание? Приснилось во сне?

Как и раньше, эльф меня не заметил. Даже не просто не заметил — он в упор меня не видел, как бы я ни старалась привлечь его внимание. Я привыкла, что в этих снах всегда являюсь лишь сторонним наблюдателем и не принимаю участия в событиях. Могу лишь только смотреть и запоминать.

Внезапно эльф поднял голову и прислушался к чему-то. Я не заметила ничего подозрительного, но он вдруг издевательски вздохнул, отложил тетрадь и решительно направился к двери. Я поспешила следом за ним.

Эльф поднялся по лестнице и теперь размеренно шагал по длинному коридору. Его окутывала аура силы и уверенности в себе, он шел вперед как король. На его лице не было никаких эмоций, кроме легкой скуки.

Он направлялся к приоткрытой двери в конце коридора, я поняла это, когда до меня донеслось тихое подвывание оттуда. Эльф решительно толкнул дверь, и я торопливо зашла внутрь. В первую очередь обратила внимание на источник звука — это был молодой парнишка в углу комнаты, сидевший на полу и издававший жалобное поскуливание. Его лицо и одежда были в брызгах крови, но сам он выглядел невредимым. Пол по всей комнате усеивали какие-то тряпки и мусор. Тогда я перевела взгляд на второго мужчину, который выглядел старше своего спутника. Он стоял, но был белее стены за его спиной. Впрочем, и стена тоже была забрызгана кровью, а у стола и вовсе красовалась огромная кровавая клякса от пола до потолка. Мужчина посмотрел на вошедшего эльфа с ужасом. Эльф же сначала взглянул на стол — хотя он стоял у стены, на нем следов крови не было — и на какие-то свертки, лежавшие там, а затем усмехнулся.

— Драмт, — задумчиво протянул он. — Неужели ты скатился до простого воровства?

Человек посерел, но ответил, стараясь сохранить остатки мужества:

— За твои изобретения хорошо заплатили.

— Видимо, твои друзья это оценили, — хмыкнул эльф. — Сколько вас было — трое, четверо?

— Трое, — выдавил вор.

Почему трое? Их же здесь всего двое! Я в ужасе прижала ладони ко рту. Так эти окровавленные тряпки на полу, брызги и пятна крови — все, что осталось от еще одного вора?! Его что, просто-напросто разорвало на части, когда он попытался что-то украсть? Значит, на этих свертках, лежащих на столе, стояла такая мощная защита, подобным образом реагирующая на чужое прикосновение? Человек взорвался?! Был человек — и больше нет?

— Что это за хрень? — сквозь зубы спросил вор. — Я ведь умею взламывать магические защиты, практически любые. Но с подобным я не сталкивался. Что это было?!

— Мое личное изобретение, — охотно ответил эльф. Он неприятно улыбался, и от этой улыбки вся его привлекательность внезапно исчезла. — Эту защиту невозможно сломать — в ней нет блоков. Она привязана ко мне и действует до тех пор, пока жив я. Понял?

Вор не ответил, но его лицо утратило вообще какие бы то ни было краски. Он понял, что эльф не рассказал бы ему об этом, если бы собирался отпустить живым. Эльф же уже открыто оскалился, а затем его глаза внезапно полыхнули багрянцем — алые всполохи, которые были так хорошо мне знакомы, поскольку я многократно видела их у собственного отражения в зеркале. Что произошло дальше, я не видела, поскольку мир вокруг потемнел, и я поняла, что сон заканчивается. Но прежде чем проснуться, я успела услышать душераздирающий, полный нестерпимой боли крик умирающего вора.

Я не знаю, чем можно было бы объяснить мою способность легко получать нужные мне знания. Она была со мной всю жизнь, сколько я себя помню. Вещие сны и мои глаза, которые становятся алыми, когда я испытываю какие-то сильные чувства. Со временем я научилась контролировать свои эмоции, и мне удалось не шокировать никого из родных и знакомых светящимся взглядом. Сама же настолько привыкла как к краснеющим глазам, так и к своим необычным снам, что уже почти не считаю их странными. Хотя в детстве мне приходилось из-за них нелегко.

Мне было лет шесть или семь, когда я впервые увидела свои багряные глаза в зеркале. Это было вечером, я возвращалась в свою комнату, получив очередную выволочку от леди Алины. После ее унизительных замечаний мое лицо пылало, а по щекам струились слезы. Задыхаясь от обиды, я бежала по пустому коридору. Миновав зеркало, я остановилась — мне вдруг почудился какой-то красноватый отблеск. Вернулась на пару шагов назад и испуганно взглянула на свое отражение. Глаза полыхали багряным пламенем, и они вкупе с моим перекошенным лицом смотрелись кошмарно. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем мне удалось унять сердцебиение и дрожащие руки, и с невероятным облегчением я увидела, как пламя гаснет, и мои глаза возвращаются к привычному зеленому цвету. Я стремглав помчалась в свою комнату.

Я была так напугана произошедшим, что не могла и двух слов связать, а потому не рассказала укладывавшей меня спать Агате. Та битый час причитала над моим растрепанным, полубезумным видом и только потом ушла к себе. Я же очень долго не могла заснуть, все ворочалась с боку на бок и наконец решила, что завтра расскажу обо всем Мариусу. Он маг и наверняка знает, что со мной произошло, и сможет помочь.

Той же ночью мне приснился первый сон. Я не говорю о тех мельтешащих, сменяющих друг друга картинках, которые снятся людям обычно, в том числе и мне. Нет, это был сон-видение.

Я очутилась у высоких стен за пределами города. Здесь собралась огромная толпа, причем соотношение людей и эльфов в ней было примерно одинаковым. Они все стояли и молчали; не было ни шума, ни разговоров, ни криков. Просто мрачное, угрюмое собрание, и тишина становилась все более и более зловещей.

Подъехала крытая повозка с круглой крышей, в которую была запряжена какая-то полудохлая кляча. Ее сопровождал отряд солдат. Глаза присутствующих обратились к новоприбывшим, которые проехали сквозь толпу, и люди провожали их пристальными, злобными взглядами. Процессия остановилась, и только теперь я заметила разрытую землю неподалеку. Из фургона вышли двое, и их сразу же окружили стражники — высокую кудрявую светловолосую эльфийку с манерами и походкой королевы, лет тридцати на вид, и с ней — молодого стройного эльфа с не менее надменным видом. Я бы дала ему не больше двадцати лет. Пленники презрительно смотрели на собравшихся, лица которых выглядели откровенно враждебно. Из толпы раздавались одиночные оскорбительные выкрики. На моих глазах двух эльфов под конвоем провели к вырытому ходу, и они спустились под землю. Затем несколько солдат тщательно забросали вход землей, и вскоре на его месте осталась лишь ровная поверхность.