Корсиканская авантюра - Питер Мейл

Не успел Филипп ответить, как принесли закуски, целое море закусок, занявших почти весь стол, и мысли о Вронском были отодвинуты в сторону, пока они отдавали дань уважения шеф-повару.

– Это было бесподобно, – объявила Элена, подбирая с тарелки кусочком хлеба остатки медово-укропного соуса. – Как хорошо, что мы не заказали основное блюдо. Вы не заметили, есть у них в меню churros[47]с шоколадным соусом?

Настала очередь Сэма закатывать глаза. Для него оставалось загадкой, как Элена съедает все это, не прибавляя в весе ни грамма.

– Давайте вернемся к делу. Филипп, что скажешь? Ты, должно быть, в свое время брал интервью у каких-нибудь промышленных магнатов. Они, кажется, любят поговорить?

– Да их попробуй заткни. – Филипп сделал большой глоток вина. – В особенности если они оседлают своего любимого конька.

– А их любимый конек – они сами, так?

– Так. Разговорить его будет нетрудно. Главная проблема – вообще сподвигнуть его на интервью. Некоторые из подобных ему дельцов становятся настоящими параноиками, когда слышат о прессе, хотя, должен признать, этот русский держался вполне раскованно в тот вечер, когда заполучил машину.

Элена положила руку на предплечье Филиппа.

– Мы обязаны что-то предпринять, – сказала она. – Ведь дело касается Франсиса. Не могу смотреть, как он изводится.

– Хорошо, – кивнул Филипп, – я займусь этим делом. Мне кажется, все зависит от того, хочет ли Вронский сделаться важной шишкой в Марселе. Если хочет – полагаю, что хочет, – то не будет никаких проблем. Я подумаю, как лучше сформулировать предложение, и позвоню ему.

Элена стиснула ему руку:

– За это можешь съесть колечко моих churros.

Сэм отсалютовал Филиппу бокалом:

– За тебя, о monsieur le journaliste.

А между тем телефонные линии между мысом Антиб и Корсикой не знали отдыха: Обломовы прощупывали почву через своих приятелей в Кальви и Аяччо. Однако в столь маленьком и тесно связанном сообществе было почти невозможно сделать что-либо незаметно, в особенности когда дело касается убийства и денег. Все ушки уже были на макушке в ожидании неосторожно брошенного слова, и скоро слухи о том, что готовится нечто особенное, достигли братьев Фигателли – Фло и Джо.

Вращаясь, по своему обыкновению, в некоторых низших кругах корсиканского общества, они часто узнавали новости и сплетни, не предназначенные для широкой публики, так случилось и в этот раз. Их друг и периодический деловой партнер Морис, профессиональный завсегдатай кабаков, подслушал обрывки разговора, из которого следовало, что какие-то русские с Ривьеры предлагают мешок денег, если один человек исчезнет. Фигателли, никогда не пропускавшие мимо ушей слухи подобного рода, попросили Мориса разузнать подробности и донести им, пообещав премию, если удастся выяснить имя жертвы.

Обломовы начали ощущать себя на борту «Королевы Каспия» как дома. Они в очередной раз сидели в шикарном интерьере каюты Вронского за сигарами и коньяком, докладывая ему о проделанной работе. Доклад начался с обнадеживающей ноты.

– Ты говорил, что хочешь услышать хорошие новости, – заговорил Саша Обломов. – Мы привезли тебе хорошие новости. В Кальви есть один человечек, Нино Зонза, с которым мы пару раз работали. Он говорит, что может нам помочь.

– Чем именно? – спросил Вронский.

– Да всем. – Обломов хлебнул коньяку и передернулся от восторга. – Он даже похороны организует, если захочешь.

Вронский одобрительно покивал. Он любил иметь дело с профессионалами, оказывающими широкий спектр услуг.

– Но не забывайте, – подчеркнул он, – моя причастность к этому делу полностью исключена.

– Это Зонза гарантирует, если работа будет сделана на Корсике. – Саша подался к Вронскому, постукивая по носу указательным пальцем. – Там некоторые дела делаются без привлечения французских властей.

– Ладно, но с чего бы Ребулю ехать на Корсику? Подумай об этом. А пока нужно побольше разузнать о нем, и не просто режим дня, но и привычки. И чтоб на этот раз никакой любительской слежки за его машиной. Короче, найдите мне серьезного человека.

Обломов поскреб в коротко стриженных волосах.

– Дай-ка подумать. Нам нужен человек опытный и со связями, чтобы нарыть разных грязных мелочей. – Он просиял. – Например, адвокат, занимавшийся в Ницце моим разводом. У него осведомители по всему побережью, он такое раскопал о моей бывшей жене, чего она сама о себе не знала. И он не из болтливых.

Вронский, который и сам пережил чрезвычайно неприятный бракоразводный процесс, одобрил идею. В общем, разведка заработала с обеих сторон, причем ни одна сторона не знала, что сама стала объектом слежки.

Вронский был обрадован и даже польщен приглашением Филиппа стать первым героем важной серии интервью. Чувствуя себя свободно в обществе молодого журналиста, он увидел в этом приглашении возможность заявить о себе как об одном из самых главных меценатов усыновленного им, как он говорил про себя, города. Потому он с радостью одобрил предложение Филиппа провести первую беседу на борту «Королевы Каспия», где можно, как бы невзначай, выставить напоказ свою свиту и свои игрушки.

Для Филиппа интервью началось весьма многообещающим образом: с короткой, но шикарной прогулки на быстроходном катере с капитаном. Хозяин поджидал его рядом с трапом, сияя приветливой улыбкой, и Филипп моментально понял, что его будут обрабатывать по полной программе. Предстоит массаж эго посредством лести, и Вронский будет вести себя так, будто визит журналиста – главное событие дня. Филипп уже неоднократно испытывал подобное раньше, обычно со стороны мелких политиканов, надеявшихся, что интервью в дружелюбном тоне вознесет их на сверкающие золотом высоты, где обитают политические деятели покрупнее. Однако даже знакомый с протоколом Филипп вынужден был признать, что Вронский подготовил впечатляющее представление.

Первый акт включал в себя небольшую экскурсию по самым занимательным достопримечательностям будничной жизни на море: катера «Рива», вертолет, бассейн с пресной водой (Вронский обнаружил, что от морской воды начинает чесаться), прогулочная палуба, коктейльная палуба, капитанский мостик с целой батареей новейших электронных чудес. Филипп изо всех сил старался показать, насколько сильно он впечатлен, хотя не мог отделаться от мысли (которую, разумеется, держал при себе), что денег, потраченных на это плавучее излишество, с лихвой хватило бы на шикарный дом в Марселе, квартиру в Париже и на два-три элитных виноградника в Касси.

Филиппа пригласили внутрь, провели через просторную гостиную и гостевые апартаменты: пять кают класса люкс, каждая с собственным джакузи и, как заметил, скромно улыбаясь, Вронский, с собственным видом на море. После они осмотрели камбуз, где шеф-повар из трехзвездочного ресторана чувствовал бы себя как дома, винный погреб, достойный шато, и холодную кладовую с отдельными полками для фуа-гра и икры. По словам Вронского, именно эти мелочи и делают «Королеву Каспия» таким комфортабельным домом вдали от дома.