Пожиратели миров. 1 том - Кирико Кири

Стоила.

Любой убитый демон уменьшает шанс повторного прорыва в том же месте и огромных проблем. Это долг любого солдата из любого ордена остановить его при первой же возможности. К тому же я получил с этого определённые преференции.

Деньги.

Много это?

Я насчитал всего пятнадцать тысяч кредитов тремя купюрами. Вспоминая суммы в магазинах, не очень, однако их будет вполне достаточно, чтобы купить всё необходимое. Я мог получить больше денег с продажи кольца и цепочки, но не в чести было присваивать чужое, если только это не вражеское. Здесь же было практически воровство, когда знаешь, чья вещь, но присваиваешь себе. Тем более у сестры по оружию, которая тоже охотится на демонов и защищает людской род.

Был и более приземлённый нюанс. На кольце метка рода, дома или что у них здесь. Нет гарантии, что в скупке, завидев его, тут же бы не связались с тем родом. Или не попытались вызвать полицию.

С именными вещами лучше быть аккуратным.

Как бы то ни было, на следующий день, я оделся во второй комплект одежды и отправился в магазин электроники.

Я помнил о парнях, поэтому был настороже. Внимательно следил за округой и заглядывал за угол, прежде чем выбрать направление. До магазина я добрался без каких-либо видимых проблем и тут же начал закупку.

Кабель, антенна, конденсаторы, радиоприёмник, рация, батарейки, прибор для наблюдения за электрическим сигналом и напряжением с экраном и какой-то совсем старенький, маленький сломанный портативный компьютер, который складывался как книга.

В довесок к этому пошёл набор инструментов для тонких работ как отвёртки и пинцеты, и небольшой аккумуляторный паяльник с припоем. В своё время я пользовался паяльником для ремонта корабля, как инженер оного, однако с подобным ещё не работал. Выглядит как хлипка и ненадёжная ручка, подключённая проводом к аккумулятору.

Всё это обошлось мне в девять тысяч, пятьсот пятьдесят кредитов, где самым дорогим был сломанный компьютер и прибор с экраном.

В принципе, это была основа, всё остальное можно было докупить потом. Теперь остаётся найти место, где всё это можно спрятать и потом собрать. А где расположить приёмник, я уже знал — взгляд сам собой падал на ту высокую мачту радиосвязи на холме. Наиболее подходящая точка для поимки сигнала с корабля.

Но сразу рыночную улицу я не покинул. Когда есть деньги, возможности резко повышаются в мире, где всё можно купить. Я сомневался, что здесь есть лазерное, плазменное или магнитное оружие, к которому я привык, но никто не отменял оружие, которым можно зарезать. И такое здесь нашлось в магазине, где продавали всё, от чучел до книг.

Из всего набора от серповидных кинжалов до длинных и тонких как игла ножей я выбрал обоюдоострый складной клинок размером с ладонь. Достаточно лёгкий и удобно лежащий в ладони. Теперь у меня было какое-никакое, но оружие для самообороны.

Правило жизни диктовало свои условия — моё нежелание убивать не означало нежелание убить меня у других. Поэтому всегда стоит иметь при себе запасной вариант.

Вещи я спрятал. Спустился в подвал одного из домов и положил на трубу под потолком. И на этом закончились выходные. Пошёл следующий учебный цикл. И первым меня встретила…

— Как дела? — Энгли была тут как тут, даже за завтраком. Я лишь смерил её тяжёлым взглядом и вернулся к еде. — Выглядишь измученным. Ты что, всю ночь не спал?

— Спал.

— Понятно…

Что понятно, понятно одной только ей. Ко всему прочему Энгли села вообще рядом, пододвинув ко мне стул, будто просто нахождение за одним столом ей было недостаточно. Она, скорее всего, специально подходит и отбивает мне аппетит своим присутствием.

— Слышал новости? — наклонилась Энгли над своим завтраком. — Изгнанника убили на выходных.

— Где? — равнодушно спросил я.

­— Да рядом, в парке Распадного. Поговаривают, там нашли тела больше десятка жертв, прежде чем его вычислил один из охотников и устранил.

Вычислил охотник? Забавно, как меняю реальное положение дел. Если бы того самого охотника не наметили жертвой рядом со мной, этот, как они его называют, изгнанник продолжал бы жрать людей.

­— М, понятно… И?

— Наш детдом же рядом находится. И как раз говорят, что одна из девчонок с младших пропала. Просто исчезла. Мне сказали, что сейчас ждут опознание по… этому… как там их зовут…

— ДНК, — предположил я.

­— Верно! ДНК! Блин, а ты умный… — протянула она. — Куда поступать собираешься?

— Ты про девочку закончи сначала, —­ напомнил я.

— Ну опознание по ДНК. Проверят и там скажут, стала она одной из жертв или же сбежала.

— Куда?

­— Да куда-нибудь в трущобы, — пожала Энгли плечами. — Мало ли нас убегает…

Трущобы… Я слышал о том месте. Город в принципе делился здесь на центральную часть, спальную, как её называли местные, и трущобы.

В центральной части города я ни разу не был, пусть и видел издали те небоскрёбы. Не сравнить с небоскрёбами Терры в десятки километров, но тем не менее. Там было всё по высшему разряду, как мне рассказывал Гинзи, мечтающий там работать. Технологии, власть, деньги.

Мы же находимся в спальных районах города — там, где живёт простой люд. Всё стандартно, всё обычно. Невысокие дома, множество дворов.

И трущобы. Я знавал настоящие трущобы, улицы, одетые в металл, которые находились на самом дне застройки городов, у самой земли и ниже. Последние ярусы, куда не пробивается луч солнца, где вечно гудят трубы и гонят воздух вентиляторы, чтобы тот не застаивался. Некоторые не могут представить, каково там жить, среди людей, которые погрязли в ереси и готовы на любую мерзость. Там убивают просто потому что, и ограбят из-за того что.

Сомневаюсь, что здесь есть подобное, однако взглянуть было интересно. Где трущобы — там запрещённый товар. И так получилось, что мне он был нужен.

— А ты не сбежала, — заметил я.

— В трущобы? Зачем? Меня и здесь неплохо кормят. И люди интересные попадаются, с которым можно пообщаться…

Энгли пододвинулась поближе, притёршись ко мне плечом.

— А ты сам из трущоб, я так понимаю?

— Возможно, — не стал ни подтверждать, ни отрицать я. Она восприняла это по-своему.

­— Я так и знала, — улыбнулась Энгли. — Эти сопляки и рядом с тобой не стоят. Сразу видно, кто жизни хлебнул, а кто маминого молочка.

И захихикала, будто сказала что-то очень остроумное. Я смешного ничего не видел в этом. Однако в этот момент решил напрямую ударить её в лоб вопросом. Возможно, это поможет если не спровадить, то заставить смутиться и заткнуться её.

— Энгли, я могу задать личный вопрос? Почему ты лезешь ко мне?

— Лезешь? Звучит грубовато, — надулась она.

— Звучит так, как есть. Ты бы не могла просто не трогать меня?

— А… если я скажу нет?

Есть много способов избавиться от человека, но слов и намёков она не понимает. Отлично бы подошёл физический метод убеждения, однако у Энгли будет рычаг давления и манипуляций, а, значит, нельзя ей такого давать. А учитывая, как на меня смотрит директор этого не самого приятного места, мне бы хотелось как можно меньше иметь на себя компромата. И едва я дам повод, он может позвать хранителей закона, и никто не знает, что они смогут найти на меня.

Я отвернулся к еде. Игнорирование будет наилучшим решением. Человеку достаточно быстро надоедают его увлечения, и я уверен, пройдёт время, и эта девушка отстанет от меня.

А Энгле тем временем воровато оглядывается. Народу было немного, большинство позавтракало и вернулось в комнаты готовиться к занятиям. Здесь было человек пять, что сидели по разным углам. По большей части забитые дети, которые боялись есть со всеми в зале.

Энгли задумала глупость — это видно по её лицу.

— А знаешь что? —­ внезапно спросила Энгли.

— Что? — спросил я, продолжая завтракать.

— Ты можешь посмотреть на меня?

Посмотреть?

Я посмотрел.

А через секунду этот источник ереси наклонился и поцеловал меня в губы. Я едва успел дёрнуть головой назад. Могу поклясться, что она пыталась засунуть мне язык в рот. Какая мерзость, меня сейчас вырвет…

При этом девушка успела засунуть руку ко мне в брюки и сжать мою нижнюю часть. Не сильно, даже осторожно, с какой-то нежностью, но тем не менее я всё равно напрягся. Быстро перехватил её за кисть и вытащил из своих штанов. И с лёгким неудовлетворением заметил, что у меня начал подниматься.

Меня пытаются соблазнить.

Я знаю,