Путь Могучего. Том 2 - Дмитрий Дубов

обороте звонящей. Кстати, все, возможно, кроме Бориса, уже догадались, что звонит Елена Юрьевская. Не совсем было понятно, чем изобретатель мог ей помочь, но ясно было, что она готова буквально на всё, лишь бы спасти положение своей дочери. Да и своё собственное.

— Елена Ивановна, — твёрдо ответил Владимир Юрьевич, — вы поймите, каждый день люди гибнут, кто-то из них кончает жизнь самоубийством. У кого-то рушится карьера, но это не повод для того, чтобы мне прекращать свою работу и нестись сломя голову неизвестно куда и неизвестно зачем. Простите за мою резкость, но это действительно так.

— Юрьевский прилетел, — шёпотом проговорил Пирогов, указывая на вертолёт, садившийся на специальную площадку. — Завязывай, — последнее слово он вообще проговорил одними губами.

Впрочем, даже если бы Елена захотела услышать что-либо с этой стороны, то вряд ли преуспела в этом, ведь она уже не могла контролировать себя и орала, что было мочи.

— Ах, так⁈ Я считала вас своим другом, Воронцов! А вы вот как мне платите⁈ — мне подумалось, что она специально накручивает себя, чтобы быть убедительнее. — Что ж, я в долгу не останусь! Даже более того, я сейчас же возьму портальные артефакты и приду к вам! И вам всем тогда не поздоровиться! Можешь так и передать Пирогову!

— Елена Ивановна, — на этот раз тон Воронцова был самым мягким из возможных. — Давайте вы не будете горячиться, а дадите хотя бы десять минут мне на сборы. Однако я не обещаю, что чем-то смогу помочь вам.

Юрьевская враз остудилась и произнесла в трубку совсем другим голосом:

— Хорошо, у вас есть некоторое время, чтобы завершить свои дела, — затем она то ли вздохнула, то ли всхлипнула. — И поймите моё состояние, я не хотела кричать.

— Хорошо, хорошо, милочка, — ответил Воронцов. — Я позвоню, как буду готов.

С тем он и повесил трубку и выдохнул. Тем временем Пирогов уже двинулся к дверям, чтобы встретить дорогого гостя.

— Полагаю, надо пойти всем вместе, — сказал Владимир Юрьевич и кивнул нам, чтобы шли за ним. — Всё-таки светлейший князь, а не простой аристократ.

Так мы и спустились в холл, к которому уже подходил Василий Иванович в окружении телохранителей.

— Ведём его в вашу палату, — сказал Пирогов Воронцову в самый последний момент. — В кабинет, сами понимаете, нельзя.

Владимир Юрьевич лишь кивнул и двинулся навстречу посетителю. Василий Иванович пожал руку Воронцову, а затем Пирогову, после чего раскрыл объятия для Вероники. Пока приветственно обнимал сестру, он скользнул взглядом по мне и Борису.

— И что тут у вас, — не скрывая иронии, проговорил он, отпуская девушку, — кружок кройки и шитья? Что за заговоры?

— Скорее, привороты, — ответил я, стараясь выдержать его же тон. — Ситуация нынче такая.

Юрьевский снова пригляделся ко мне и даже слегка прищурился.

— Руслан Дмитриевич? — с вопросительной интонацией проговорил он. — Не так ли? Это же тебя моя сестра на запчасти хотела разобрать, да?

— Всё верно, — ответил я и протянул ему руку. — А разобрать точно не вы хотели?

— А ты суров, братец, — усмехнулся он, пожимая мою ладонь. — А вас я не имею чести знать, — обернулся он к некроманту.

— Барон Борис Крамер, — отрекомендовался тот и тоже протянул руку для пожатия.

— Что ж, смотрю, у тебя тут достойная компания, — неожиданно тепло улыбнулся Юрьевский Веронике. — Пойдёмте, пообщаемся.

А когда мы поднялись в палату к Воронцову, которая тоже больше напоминала кабинет, нежели палату, то выяснилось, что Василий Иванович и не собирается ограничиваться одной только иронией.

— Во-первых, сразу хотел очертить цель своего визита, — проговорил Юрьевский, когда мы все расселись, а Пирогов послал за телефоном, оставшимся в его кабинете. — Как вы знаете, последние события накалили обстановку не только в империи, но даже в нашей семье.

Он перевёл дух и поискал что-то глазами.

— Воды не найдётся? — спросил он у Пирогова.

— Сейчас всё будет, — ответил тот и распорядился, чтобы накрыли на стол. — Что-то ещё?

Но светлейший князь только махнул рукой, как бы говоря, что больше ничего не надо.

— Продолжим, — сказал он и снова оглядел всех присутствующих. — Никакой тайной информации я не открываю, так что не удивляйтесь моей откровенности. Итак, совсем недавно я узнал, что моей невесте была вживлена опухоль в мозг, причём, подстроено это было так, словно это сделал я. Так?

— Да, — хмуро кивнул Пирогов, но тут же поднял руку и поспешил добавить: — Однако был отчётливый почерк рода, но не ваш, поэтому у сведущего человека появились бы вопросы.

— У сведущего — да, а у всех остальных — нет, — проговорил Василий Иванович, отхлебнул воды из поднесённого ему стакана и продолжил. — При всём том мне никто ничего не доложил. Я понимаю, каким монстром выгляжу в ваших глазах, но я ничего не знал. Мои мысли были заняты совершенно иными категориями. Но внезапно я узнал о произошедшем и поспешил всё узнать из первых рук. Это что касается Вероники. О покушении на Руслана я тоже не знал, поэтому ничего не могу сказать.

— А как же ваша служба оповещения, которая, по слухам, лучшая в империи и даст фору даже императорской? — поинтересовался я, не в целях поддеть светлейшего князя, но по крайней мере для общего понимания. — Мне слабо верится, что вы совсем ничего не слышали и не интересовались.

— Видишь ли, Руслан, — сказал мне Юрьевский с интересным выражением, которое можно описать, как принятие вызова от меня. — Дело в том, что кое-кого из этой службы перекупила сестра, поэтому некоторая информация шла ко мне с задержкой. Когда же я узнал, что с Вероникой беда, сразу же поручил позаботиться о ней, но мне доложили, что она уже у Пирогова. А что может случиться с человеком, если он поручен заботам Алексея Сергеевича, не так ли?

— Засмущаете, Василий Иванович, — хмыкнул на это Пирогов. — Но между тем клинику мою тоже едва не сожгли.

— Мы все знаем, чьих это рук дело, — сказал Юрьевский тем тоном, словно это действительно было совершенно очевидно. — Елена всеми путями пыталась избавиться от угроз для брака её дочери с цесаревичем. И, будем честны, большая часть этих