Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа - Гай Лешцинер

В соответствии с расположением отложений альфа-синуклеина в нервной системе другие симптомы, на которые люди частенько жалуются за годы до развития болезни Паркинсона, включают в себя потерю обоняния, сильные запоры, проблемы с мочевым пузырем и кровяным давлением.

Разумеется, далеко не у всех, у кого обнаружилось РПБДГ, обязательно разовьются болезнь Паркинсона и другие заболевания мозга, а потеря обоняния и запоры являются невероятно распространенными симптомами. Однако если мы можем использовать эти расстройства для предсказания повышенного риска развития болезни Паркинсона, то это предоставляет нам уникальную возможность. Хотя в настоящее время и нет лекарств, способных вылечить или хотя бы замедлить развитие этих заболеваний мозга, активно проводятся клинические испытания. И если лекарства все-таки появятся, то будет логично назначать их людям с повышенным риском развития этих заболеваний до наступления серьезных повреждений мозга, приводящих к более явным симптомам.

Я легко смогу принять решение о назначении профилактических лекарств, если заподозрю у человека риск развития болезни Паркинсона. В настоящее время алгоритмы ее выявления на ранней стадии уже разрабатываются, однако РПБДГ и другие проблемы со здоровьем могут сыграть фундаментальную роль в лечении этих болезней в будущем.

Тем не менее у Джона нет совершенно никаких симптомов болезни Паркинсона или каких-либо других дегенеративных заболеваний мозга. Он потерял обоняние много лет назад, у него есть определенные проблемы с мочевым пузырем, хотя это, скорее всего, связано с проведенной ранее операцией на мочевом пузыре.

* * *

Беспокойство Джона по поводу безопасности его жены вполне можно понять. Лиз страдает от остеопороза – у нее хрупкие кости, из-за чего повышен риск переломов. Он переживает, что может случайно нанести ей тяжелую травму. «Меня будили, когда я мог нанести травму кому-то другому, однако себе я еще никак не навредил, – говорит он. – Для меня это настолько серьезно, что нам придется спать в разных кроватях, пока не найду решение. Последние девять месяцев я сплю на диване-кровати. И я не собираюсь лишать жену сна, пока не буду уверен, что подобное больше не повторится».

Из-за боязни того, что может случиться ночью, у Лиз возникли проблемы со сном в одной кровати с Джоном. «Я была очень напугана. Мне казалось, что засыпать небезопасно, – объясняет Лиз. – Поскольку теперь мы спим в разных кроватях, мой сон значительно улучшился, очевидно, я боялась гораздо больше, чем думала». До того как они стали спать отдельно, Лиз неоднократно просыпалась утром с синяками и царапинами.

Хотя теперь Лиз была в безопасности, а Джон – за нее спокоен, они явно не были очень этому рады. Должно быть, для любой пары отсутствие возможности делить одну кровать – огромный психологический удар, и, подозреваю, это изменение опечалило их обоих. Несмотря на это, Лиз находит в сложившейся ситуации и проблески забавного. «Единственный раз я засмеялась, когда он лежал на спине, и я была рада, что не на боку лицом ко мне. Тогда он так сильно пнул ногой, что свалился с кровати. В остальном, однако, веселого было мало».

* * *

Есть две вещи, которые особенно поражают меня в Джоне и многих других пациентах с РПБДГ. Первая – это характер их снов. Джон и другие явно описывают резкое изменение содержания своих снов с развитием этого расстройства. Эти сны или кошмары, в которых на людей нападают, они дерутся или убегают, весьма закономерны. Иногда мы наблюдаем и другое поведение, например, курение воображаемой сигареты, поглаживание собаки, смех или пение, однако такое случается гораздо реже. Чаще всего мы наблюдаем такое крайне характерное поведение, как описанные Лиз метания, размахивания руками или пинки ногами, которые зачастую сопровождаются ругательствами, воплями или криками. Так каково же объяснение столь поразительного изменения содержания снов? Судя по всему, это определенно не является следствием агрессии в дневное время. Лиз говорит: «Джон никогда по-настоящему не выражает агрессии. Я очень редко видела его злым, и это очень странно, что по ночам он такой злой и сильно напуганный».

Я расцениваю Джона как очень вежливого и мягкого человека, и действительно, многочисленные исследования показали, что у пациентов с РПБДГ в состоянии бодрствования уровень агрессии минимален. Исходя из этого, могут ли изменения, происходящие в мозге при РПБДГ, быть напрямую ответственными за изменение содержания снов? Имеются некоторые данные, указывающие на то, что это действительно может быть так.

Одно исследование показало, что пациенты с болезнью Паркинсона и РПБДГ менее агрессивны в течение дня по сравнению с теми, у кого есть болезнь Паркинсона, но нет РПБДГ, – это как минимум указывает на то, что изменения в стволе мозга играют некоторую роль в агрессивных наклонностях, однако полного объяснения это нам не дает. Альтернативная, относительно новая гипотеза заключается в том, что изменения в стволе мозга способствуют увеличению этих мечущихся, агрессивных движений. Подобно тому как мы порой встраиваем сенсорные воздействия в свои сны – удар грома во внешнем мире запросто может превратиться во взрыв у нас во сне, а прикосновение к ноге обернуться впившимся в нас когтями животным, – возможно, эти движения, это агрессивное поведение могут оказывать воздействие на разворачивающиеся во время БДГ-сна у нас в голове истории.

Считается также, что РПБДГ в большей степени подвержены мужчины, чем женщины. И действительно, мужчины составляют порядка 80 % всех пациентов, направляемых в центры лечения расстройств сна. Связано ли это с воздействием на их мозг тестостерона? Или же РПБДГ у женщин попросту проявляются в более мягкой форме?

Может ли на самом деле быть так, что женщины с меньшей вероятностью набрасываются на воображаемого обидчика и менее склонны причинить травму себе или своему партнеру? Или же дело в том, что женщинам в большей степени стыдно обращаться за медицинской помощью либо они более склонны заставлять своих партнеров за ней обращаться? Этого мы, к сожалению, не знаем.

Другой примечательной особенностью является контраст между движениями днем и ночью. Как говорит Лиз про ночные выходки своего мужа: «Сложно поверить, что в нем столько силы. Если попросить его повторить это днем, у него будет четверть этой силы». В данном случае, полагаю, все дело в степени воздействия: в страхе быть укушенным тигром или стать жертвой нападения, определяющей степень активности, которая редко требуется в повседневной жизни. Я вспоминаю рассказы про людей, демонстрировавших невероятную силу, оказавшись в экстремальных ситуациях, например, поднимающих машину, чтобы освободить пострадавшего пешехода. Больше всего удивляет то, что люди с болезнью Паркинсона или родственными заболеваниями в течение дня могут быть ограничены в движениях, однако при проявлениях РПБДГ способны двигаться более плавно и быстро. Наблюдаемые днем тремор, скованность движений и тихий голос по ночам сменяются энергичными, быстрыми действиями и громкими криками. Словно болезнь Паркинсона во время БДГ-сна временно проходит!