Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко

времени. Было б лучше, если бы ты просто меня выслушал и записал. Ты смог на меня настроиться. Ведь ты понимаешь, что не сам к себе обращаешься, что я — это совсем не ты. Это не раздвоение тебя. Я — другое существо, другая личность, я — вне тебя и внутри тебя одновременно. Совпали наши личностные настройки: частоты, амплитуды — только и всего. Я — не ты, я не помогаю тебе, скорее, привлекаю к себе твоё внимание.

— А как ты выглядишь?

— Когда Иисус Христос рассказывал притчу о рабе, зарывшем для пущей сохранности данное ему материальное сокровище — талант, — то ничего не сказал, как раб выглядел и во что был одет, — это ли было главное…

Посмотрись в зеркало. Я выгляжу почти так же, как ты, как любой, кто обо мне узнает, если ты напишешь, то есть сделаешь то, что по ряду причин неудобно или невозможно сделать мне. Выгляжу здоровым и полноценным мужчиной. Напиши меня таким. Стань автором. Вот и всё, чего бы я от тебя хотел.

Я решительно пресек его душевные излияния:

— А из какого времени ты ко мне обращаешься?

— Будем считать, что в сроках ты, в общем, близок к моей действительности. События, о которых я хочу тебе рассказать, начались два года назад, считай, если хочешь, в две тысячи десятом. Пусть будет так. С тех пор многое произошло, много воды утекло.

Далеко не сразу, но я подчинился, стал слушать и записывать. Правда, я всё же выговорил себе право задавать уточняющие вопросы и известную свободу в отношении привычных мне образа жизни и образа мыслей, чтобы мой внутренний собеседник не вообразил, что в моём лице обрёл для себя вечного слугу или покорного раба. Здесь уж Борис не стал настаивать. Нехотя, но со мной согласился, вероятно, втайне, про себя, посчитав меня лодырем или тугодумом.

И вот что он для начала рассказал. Не стану его судить. Слушаю теперь моего невидимого мне собеседника, пытаюсь понять. Сам думаю. Или думаю, что сам думаю. Чувствую или пытаюсь прочувствовать. Снова думаю. И диктую своему компьютеру. Что ж, пожалуй, начну.

«Господи, воззвах к Тебе, услыши мя, услышь мя…», — откуда, откуда это?

Боже мой, мне не сразу пришло в голову, что на дворе-то у нас год двухтысячный…

Глава вторая

ВСЛЕД ЗА «холодной войной»

3. Тайное совещание,

или Начало истории, которой автор сей притчи заинтересовался и неожиданно для себя стал записывать с января 2000 года со слов Бориса Кирилловича Густова, поведавшего её автору через двенадцать с лишком лет, на масленичной неделе года 2012, то есть будущего, лишь предполагавшегося автором

Владелица частной лечебницы, расположенной в одном из дальних пригородов Токио, госпожа Акико Одо приняла полковника Военно-Воздушных Сил США Джеймса Миддлуотера в своём втором кабинете. Кабинет был устроен глубоко под землёй и этим дополнительно защищён от возможного наружного подслушивания, в целях надёжного обеспечения секретности. А она была обусловлена их изначальным устным соглашением.

Знакомы они были лет пятнадцать, с университетской юности в Англии, где Джеймс с лёгкостью, без особого старания, осваивал гуманитарные аспекты высшей математики, а Акико Одо изучала методы нейроисследований и психические патологии. Вслед за тем, уже на родине, Джеймс Миддлуотер окончил военную академию и выучился на военного лётчика, а Акико защитила диссертацию по теории памяти в университете Васэда в Токио. Вот практически всё существенное из личного, что знали они друг о друге, изредка перезваниваясь, общаясь по визуальной связи или обмениваясь коротенькими электронными записками по случаям юбилеев и праздников. Всегда и теперь тоже, они обращались друг к другу, как в юности, по имени. Вынудили их повстречаться и начать сотрудничать неожиданно возникшие во внешнем мире обстоятельства.

Тому чуть больше полутора месяцев, как Джеймс обратился к Акико с просьбой встретиться, впервые прилетел в Японию и в личной беседе предложил бывшей однокашнице заняться любопытным случаем психопатологии, «детально разобраться с состоянием сознания одного пострадавшего при обычном патрульном полёте российского лётчика из состава межнациональных сил ООН». На непростой выбор Миддлуотера повлияли его убеждённость в профессиональной квалификации Акико, её фанатичной трудоспособности, молчаливости и щепетильной личной скромности.

Она оказалась единственной из профильных практикующих медиков-учёных, кого он мог бы рекомендовать подключить к необычной работе, предложенной ему командованием.

Высокопоставленных военных, возглавивших связанную с русским пилотом тайную операцию, во многом устроила относительная отдалённость Японии от США, Европы, Индии и арабского Востока. Совсем рядом был только Китай. Но Китаю, предполагалось, до описываемой истории дела никакого не было, и можно было его в расчёт не брать. Тем более, что никакой своей обеспокоенности или заинтересованности эта страна, чьё внимание в значительной степени было поглощено собственным бурным экономическим ростом, в происходящих событиях не выказала. Военным руководителям Миддлуотера импонировали также развитость и широкопрофильность научных исследований, высокая технологичность и особенная культура, свойственные стране пребывания госпожи Акико Одо, талантливой молодой учёной, ко времени описываемых событий добившейся известности и начавшей приобретать признание и в мировых научно-медицинских кругах. Ей самой тема уже на первый взгляд показалась небезынтересной. Финансирование предлагалось щедрое и, поразмыслив, она согласилась.

Эта рабочая встреча Джеймса и Акико была по счёту третьей и оказалась внепланово срочной. В предыдущих встречах подробных разговоров, в которых детально обсуждалась бы тема, между ними не было: в первую Джеймс коротко договорился с бывшей однокашницей и сразу улетел, а потом доставил русского и после общих малозначащих фраз отбыл тоже почти сразу, в основном полагаясь на профессионализм своей знакомой и её удачливость. Кроме того, тогда было совершенно не ясно, каких результатов она сможет добиться от человека, впавшего в состояние почти полной невменяемости.

Всякий раз Джеймс был в штатском и изменял внешность, стараясь походить на повседневных пациентов лечебницы, нуждающихся в специальной медицинской консультации. Сегодня Миддлуотер появился в идущем ему обличье пожившего всласть бизнесмена-ипохондрика. Но, тем не менее, усевшись посреди небольшого кабинета в не слишком располагающее к отдыху одноногое кресло-вертушку, он постарался принять суверенный вид не обычного богатого полудельца-полубездельника, замороченного больше надуманными головняками, а лица безусловно значительного, облечённого чрезвычайными полномочиями официального посланца другого, причём, сильнейшего государства мира. И теперь Миддлуотер впервые оказался в подземных владениях госпожи Одо.

Оба собеседника ощущали известную скованность, какая обычно случается между малознакомыми или редко встречающимися в самом начале разговора, пока не выяснено, что за дополнительные цели возникли перед участниками в связи со вновь открывшимися обстоятельствами, и не выработан или утрачен общий язык.

Госпожа Одо в