Проклятый муж - Дарья Ратникова

Джозеф медленно спустился вниз по лестнице, в гостиную, надеясь застать там Генриха. Старый слуга часто отдыхал там от дневных забот. Может быть, граф был слишком радушным хозяином, но он не требовал от слуг ничего, сверх их обязанностей. Всё остальное время они были вольны проводить, как им нравится и где им нравится, кроме его личных покоев. Граф подошёл к гостиной. Дверь была приоткрыта, и оттуда яркой полосой по неосвещённому коридору, прорывался свет, и доносились голоса. Он прислушался и без труда узнал в одном из голосов - свою жену, а в другом - Генриха.

- Так вы. стало быть, графиня, говорите, что ваш отец родом из провинции? А откуда?

- Он с севера Кьярдена. Папа рассказывал мне о своей родине. Кажется, Эрдан. То ли это небольшой городок, то ли наоборот большая деревушка. А вот мама родилась в самом Гьердараунте.

- О, так и моя мать оттуда родом, - граф явственно расслышал в голосе Генриха радостные нотки. Входить в гостиную внезапно расхотелось, хотя он сам толком не отдавал себе отчёта, почему. - А что случилось с вашим отцом, графиня? Вы простите меня, но до нас, в Чендервилл, доходят только слухи.

- Отца оклеветали. Обвинили, что он украл ценные бумаги, хотя это был точно не он. В тот день, когда произошла кража, он отдыхал с нами дома. Но кому-то надо было подставить его, - в голосе графини слышалась печаль, а ещё негодование. Она не забыла и не смирилась. Конечно. С этим тяжело смириться. Уж он то понимал.

- А. Так вот теперь понятно, почему граф выбрал вас.

- Что вы этим хотите сказать, Генрих?

И Генрих, конечно, расскажет сейчас всё его жене. Джозеф вздохнул и распахнул дверь. Под его укоризненным взглядом, Генрих опустил глаза, а Сара отвернулась. И почему ему «везёт» всегда натыкаться на жену, куда бы он ни шёл? Она ведь час всего назад была в библиотеке, выбрала книги и отправилась их читать. Почему же она здесь? Граф сам не понял, почему появление Сары здесь, в гостиной, раздражало его. Она заставляла его думать и сожалеть о том, с чем он давно смирился, ведь жизнь не оставила ему выбора.

- Генрих, сыграем партию в вист? - он подошёл к старому слуге, без маски, опираясь на трость, и увидел в его глазах жалость. Куда не повернись - одна жалость. Теперь она будет преследовать его, видно до самого конца.

- Вам хуже, граф?

- Ничуть. Моё состояние стабильно, - немного резче обычного ответил граф, и свистнул Ветра. Послушный пёс, до этого спокойно спавший у камина, подошёл и положил ему морду на колени, преданно заглядывая в глаза. Его хвост стучал по паркету гостиной.

- Принести стол для игры?

- Да, давай.

Генрих удалился за столом, а граф наблюдал, как Сара задумчиво следила взглядом за всполохами огня в камине. Сейчас он смог полностью рассмотреть её лицо и подумал отстранённо, что она очень красива, красивее, чем даже была на свадебной церемонии. Графиня перехватила его взгляд, но истолковала по-своему.

- Вам не нравится моё присутствие здесь, граф?

Он вздохнул. Раздражение исчезло, уступив место печали. Его собственная жена называет его по титулу, тогда как даже слуги зовут по имени.

- Нет, графиня, ничего подобного.

- Тогда простите меня. Я, видно обидела вас сегодня в библиотеке. Мне просто показались несправедливыми ваши стихи и я... решилась возразить, - смущённо добавила она.

- Ничего страшного. Вы не обидели меня нисколько. Лишь напомнили ещё раз о моём месте.

Графиня, видимо, что-то ещё хотела спросить, но тут вернулся Генрих, и началась игра в вист. Увлечённый игрой, Джозеф не сразу заметил, что его жена ушла. А когда заметил, интерес к игре внезапно упал, да так, что он допустил довольно много мелких оплошностей, позволивших Генриху выиграть.

***

Утром Сара встала довольно поздно. На настенных часах, которые она на свой страх и риск, приобрела в Виллене, было уже без пятнадцати девять. Конечно, в спальне не принято было вешать часы. Но что делать, если горничной, которая могла бы её разбудить, здесь не было? Обычно эту роль выполняла Мэри, когда была свободна, но сегодня она почему-то не смогла подняться к ней вовремя. Наверное, слишком занята. Сара вскочила и начала лихорадочно одеваться. Девять часов - это время завтрака, негоже, если она, как хозяйка, не будет соблюдать правил, заведённые её мужем.

Через пятнадцать минут она входила в столовую. На стол вместо Мэри и Анны накрывал почему-то Генрих. И получалось у него не сказать, чтобы ловко. Графа ещё не было. Сара подошла к слуге, который мучился, не зная, как правильно следует расположить десертную ложку

- Давайте я помогу вам, Генрих, - она улыбнулась. Старый слуга словно расцвёл от её улыбки и улыбнулся в ответ. - А что случилось? Почему вы здесь, вместо Мэри и Анны? - Спросила Сара, ловко раскладывая столовые приборы по своим местам. Этим премудростям её когда-то научила мать.

- Да Мэри на кухне. Она сегодня заместо Анны. У кухарки тяжело заболела сестра. Вчера мальчик посыльный прибегал с письмом. Так вот она вечером вчера ещё отпросилась у хозяина и в ночь ушла помогать сестре. Еды наготовила, должно хватить на пару дней. А там либо она вернётся, либо Мэри попробует приготовить что-нибудь, - Генрих поправил свои седые усы и ласково посмотрел на Сару. Но ей почему-то стало печально. Вроде бы она здесь тоже хозяйка, хоть и фиктивная, но всё же... А слуги обо всём докладывают графу, но никак не ей, хотя это не мужское дело - распоряжаться слугами, и тем более кухней. Но Генрих словно понял её молчание, правда, истолковал немного по-своему. - Граф сказал, что не к чему тревожить вас. Для вас то уж завсегда еда найдётся. Это вот ему придётся туго.

- Почему же? - Спросила Сара, удивлённо глядя на старого слугу.

- Ну так ведь ему из-за болезни нельзя есть ничего, кроме жидкой пищи - каши, супы, пюре, тушения всякие. Анна и так ему особо ничего не готовила. А сейчас так уж и не знаю. На сегодня каша ему будет уже. А вот завтра, даже и не знаю, что делать. Мы то с Мэри и прочими слугами обойдёмся холодной солониной, да молоком. Вам Анна пудинг оставила и пирог, да ещё картофеля отварного немного. А вот графу каши хватит только до завтра, - Генрих повторил эту фразу ещё несколько раз и печально покачал головой.

Начинавшаяся, было, обида на графа тут же испарилась. Саре стало невыносимо жалко его. Она сама не могла толком объяснить, почему, но захотелось помочь ему, что-то сделать. Он был преступником, заклеймённым, Проклятым, но ни разу за всё то время, что она жила здесь, Сара ни разу не слышала от него даже грубого слова. Она знала, о чём попросит графа после завтрака.

Когда они с Генрихом в четыре руки накрыли на стол, а Мэри принесла скромные блюда, приготовленные ещё вчера кухаркой на завтрак, в столовой появился граф. Он сухо поздоровался со всеми, прохромал, тяжело опираясь на трость, на своё место и принялся за еду. Сара на этот раз не столько ела, сколько наблюдала за тем, что он ест. Граф был без маски. Она настояла на этом и он, усмехнувшись, согласился. А она не видела в его уродстве ничего страшного. Может быть, потому что боялась когда-то увидеть чудовище с рогами, клыками и Бог знает чем ещё, а увидела просто человека, хоть и изуродованного шрамами, но не урода. Конечно, попытайся она озвучить эти мысли, получилось бы глупо, но Сара так действительно думала. А ещё ловила себя на мысли о том, что не почти не замечает, не видит уродства графа.