Бен-Гур - Льюис Уоллес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через некоторое время трое друзей приблизились к огромной мощной башне, нависающей над вратами, которые в те времена находились на месте современных Дамасских ворот и отмечали собой место схождения трех дорог, ведущих из Сихема, Иерихона и Гаваона. У ворот несла охрану римская стража. Люди, следующие за верблюдами, к тому времени образовали уже целую толпу, вполне достаточную, чтобы привлечь внимание праздных зевак у ворот. Поэтому, когда Балтазар остановился, чтобы переговорить со стражником у ворот, все трое оказались в центре плотной толпы людей, жаждущих услышать их разговор.
– Мир тебе, – четким голосом произнес египтянин.
Часовой ничего не ответил.
– Мы пришли издалека в поисках Того, Кто рожден Царем Иудейским. Ты можешь сказать, где нам Его найти?
Часовой поднял забрало шлема и громко крикнул. Из будки справа от дороги появился офицер.
– Дайте дорогу, – велел он собравшимся, сбившимся еще теснее.
Поскольку толпа, по его мнению, не спешила выполнить приказ, он принялся расталкивать собравшихся древком своего копья, пробивая дорогу.
– Чего вам? – спросил он у Балтазара на местном наречии.
Балтазар повторил свой вопрос:
– Где Тот, Кто рожден Царем Иудейским?
– Ирод? – недоуменно переспросил офицер.
– Нет, правление Ирода исходит от цезаря.
– Другого царя у иудеев нет.
– Но мы узрели звезду Того, Кого мы ищем, и пришли сюда поклониться Ему.
Римлянин был сбит с толку.
– Ступайте отсюда, – проговорил наконец он. – Ступайте. Я вам не иудей. Задайте этот вопрос законникам в Храме или первосвятителю Анне, а лучше всего – самому Ироду. Если есть другой царь Иудейский, он его обязательно найдет.
С этими словами он велел толпе расступиться, и путники, миновав ворота, вступили в город. Но прежде чем войти в лабиринт узких улиц, Балтазар чуть придержал своего верблюда и произнес, обращаясь к своим друзьям:
– Мы дали о себе знать, и довольно громко. К вечеру весь город будет знать о нас и о нашей миссии. Отправимся теперь в караван-сарай.
Тем же вечером, на закате, несколько женщин стирали белье на верхних ступенях лестницы, спускающейся к Силоамскому пруду. Девочка подносила им из пруда воду и пела, наполняя емкости из обожженной глины. Песенка была веселой и, без сомнения, скрашивала их труды. Время от времени женщины садились на корточки и, отдыхая, смотрели на склоны окружающих гор и на вершину, известную сейчас как гора Соблазна, едва различимую на фоне заходящего солнца.
Когда они заканчивали полоскать в емкости очередную порцию белья, к ним подошли еще две женщины с кувшинами на плечах.
– Мир вам, – приветствовала стиравших одна из них.
Работавшие приостановились, вытирая мокрые руки, и поклонились в ответ.
– Уже почти вечер – время отдыхать.
– Нашей работе конца нету, – прозвучало в ответ.
– Но всегда есть время отдохнуть и…
– Послушать, что происходит, – вставила другая.
– Что у вас новенького?
– Значит, вы ничего не слышали?
– Нет.
– Говорят, Христос родился, – сказала сплетница, готовясь рассказывать.
Было любопытно видеть, каким неподдельным интересом осветились лица работавших; вновь прибывшие сняли с плеч кувшины, которые тут же превратились в импровизированные сиденья.
– Христос! – воскликнула слушательница.
– Так говорят.
– Кто?
– Да все, об этом уже говорит весь город.
– И кто-нибудь этому верит?
– Нынешним утром три человека пришли через Кедрон по дороге из Сихема, – продолжала рассказчица, желая устранить все сомнения в ее словах. – Каждый из них ехал на девственно белом верблюде, который был ростом больше, чем до сих пор видели в Иерусалиме.
Глаза и рты слушательниц широко распахнулись.
– Люди эти были знатны и богаты, – продолжала рассказчица. – Каждый из них сидел под пологом из шелка; пряжки их седел из чистого золота, как и бахрома на упряжи; а колокольчики на верблюдах – из серебра, и звенели так нежно! Никто не знает этих людей; выглядят же они так, словно пришли с края света. Говорил только один из них, и всем встречным на дороге, даже женщинам и детям, задавал один и тот же вопрос: «Где Тот, Кто рожден Царем Иудейским?» Никто не мог ему ответить – ни один человек не понимает, что они имеют в виду; поэтому они вошли в город, сказав только: «Мы видели на востоке Его звезду и пришли сюда, чтобы поклониться Ему». То же самое они спросили и у римского часового у ворот, и тот, не умнее простых людей на дороге, отправил их к Ироду.
– И где они теперь?
– Остановились в караван-сарае. Сотни людей уже видели их там, и еще сотни собираются взглянуть на них.
– Но кто же они такие?
– Никто не знает. Поговаривают, что они из Персии – мудрецы, которые понимают язык звезд, а может быть, пророки, как Елиав и Иеремия.
– И кого же они считают Царем Иудейским?
– Того Христа, Который только что родился. – Одна из женщин рассмеялась и снова принялась за работу со словами: – Что ж, когда я увижу Его, тогда и поверю.
Вторая последовала ее примеру, сказав:
– А я… когда я увижу, как Он воскрешает мертвых, то поверю в Него.
Третья же негромко произнесла:
– Появление Его было предсказано еще давно. Мне будет достаточно увидеть, как Он исцеляет прокаженного.
Женщины проговорили до самой темноты. Когда похолодало, все четверо разошлись по домам.
Поздно вечером, в час начала первой стражи, во дворце на горе Сион собралось человек пятьдесят из числа тех, кто никогда не собирался вместе, кроме как по прямому повелению Ирода и только в тех случаях, когда ему требовалось узнать какую-нибудь из сокровенных тайн иудейской истории или ее закона. Короче говоря, это было собрание законников, высших священнослужителей и глав религиозных общин, наиболее уважаемых в городе за их ученость. Здесь были ведущие теологи, толкователи различных вероучений, самые авторитетные саддукеи, самые пламенные трибуны фарисеев, спокойные, тихие философы-стоики из социалистов-ессеев[19].