Опальный адмирал - Андрей Максимушкин

– Перестройте флот в две колонны и ведите в район стрельб.

Командующий решил оставить Куттера командовать дальнейшим переходом. Сам же он собирался обсудить одно дело со своим начальником штаба. Даже не одно, а целых два дела, распоряжения по которым следовало отдать сразу же по возвращении в порт. В принципе, Аранг Винг уже решил, что выделит броненосные крейсера в отдельное соединение и отдаст под команду Рохана Куттера. Однако он считал хорошим тоном посоветоваться с кавторангом Коргом.

А вот второй вопрос был серьезнее. Открывая дверь рубки, контр-адмирал прокручивал в голове, вспоминал все, что знает о современных взрывчатых веществах. Больше всего его интересовали пикраты железа.

– Тюлень тупой! Что он делает?!

– Куда?!

– Сейчас Деревенщина в Решетку въедет!

– Урод!!!

Возбужденные возгласы с мостика заставили контр-адмирала Винга забыть о своем намерении поговорить с начальником штаба. Вылетев обратно на правое крыло мостика, он был буквально сбит и ошарашен звуковой волной. Контр-адмирал Куттер ревел как раненый медведь. Едким комментариям, срывавшимся с уст младшего флагмана, мог бы позавидовать бывалый кондуктор. При этом Куттер ни разу не повторился, да еще успевал отдавать довольно-таки разумные команды сигнальщикам.

Бинокля под рукой не было. Аранг Винг белкой взлетел на штурманский мостик. Вид отсюда был несколько лучше, чем с ходового мостика.

На «Пикинере» замешкались с перекладкой руля, и нос крейсера неумолимо приближался к борту броненосца «Неукротимый». До удара оставались считанные минуты. Положение усугублялось тем, что с левого борта «Неукротимого» проходил авизо «Строгий». Попытка уклониться от тарана должна была привести к наваливанию на разведчика.

В последний момент на «Пикинере» успели переложить руль и, видимо, отработали машинами враздрай. Авизо же сбросил ход, пропуская вперед броненосец. Там успели отреагировать, корабль медленно увеличивал ход. Медленно, слишком медленно. Тяжелый, закованный в толстую броню гигант неторопливо прибавлял ход до семнадцати узлов.

Разминулись. Нос «Пикинера» прошел в считанных метрах от кормы «Неукротимого». Затем на крейсере выровняли руль. Корабль неторопливо возвращался на свое место в строю. Над эскадрой пронесся вздох облегчения. Высыпавшие на палубы и надстройки, вывесившиеся из орудийных портиков матросы радостно кричали и махали бескозырками.

До слуха офицеров доносились едкие комментарии в адрес рулевой команды и командиров злосчастного крейсера. Впрочем, кондуктора быстро навели порядок на палубах, бесцеремонно разгоняя нижних чинов, где свистком, окриком, а где и подзатыльником.

– Нет, не завидую я этому каперангу Стару, – негромко пробурчал Аранг Винг. Нет, снимать молодого командира с крейсера он не собирался. Не делают такие вещи перед серьезным походом, только если совсем категорически нельзя держать человека на корабле. Но и оставлять происшествие без последствий тоже нельзя. В принципе, контр-адмирал Винг уже решил, какую медузу он подложит командиру «Пикинера», а заодно и младшему флагману.

Капитан второго ранга Корг как раз отдыхал на диванчике у задней стенки рубки, когда в помещение вошел командующий эскадрой. Глянув мельком на смежившего очи своего начальника штаба, даур Винг сделал резкий запрещающий жест и шикнул на бойкого лейтенанта, попытавшегося заслонить собой Корга.

– Тихо, не мешайте человеку. Видите, устал. Лучше доложите, куда идет эскадра и не вынесет ли нас на мель?

Штурманская молодежь довольно улыбалась. А адмирал-то наш нормальный, свойский, обращается по-человечески и о людях заботится. Настоящий моряк, сразу видно, а не так, что там про него говорили.

– Мой адмирал, посмотрите прокладку. Координаты определяли три четверти часа назад. Курс зюйд-зюйд-ост. Эскадренная скорость… – тут штурман «Королевского скипетра» замялся.

– Пятнадцать с половиной узлов идем, – бодро отрапортовали с крыла мостика.

– Молодцом. Сколько идти до мыса Рипалс?

– Шесть часов двадцать минут двенадцатиузловым ходом, мой адмирал.

– Хорошо, – Аранг Винг заложил руки за спину и наклонился над картой. – Как я помню свою службу на крейсерах, мой штурман очень не любил ходить по счислению. Особенно после того раза, когда мы ночью чуть было не промахнулись мимо пролива Парана.

Удивлены? Нет? Тогда я запрещаю определяться по солнцу, до того момента как увидим скалы Рипалс. Идем по счислению.

– Так точно, мой адмирал, – флагманский штурман капитан-лейтенант Зордар непроизвольно улыбнулся. Его можно было понять, задача детская, на дистанции в семьдесят шесть миль ошибка не будет большой. И уж мимо скал Рипалс эскадра явно не пролетит.

В свою очередь, контр-адмирал Винг и не собирался ловить флагманских специалистов на такой ерунде. Ему куда важнее было заинтересовать молодежь, дать им возможность показать себя. С таких мелочей и начинается настоящая работа. К морским демонам формализм! В пучину тусклые глаза и понурые лица. С таким настроением войны не выигрывают, моря не покоряют.

Даур Винг отступил к стенке и наблюдал за работой штурманов и штабных офицеров. Ему нравилась непринужденная атмосфера, царившая в штурманской рубке. Глаза молодых офицеров светились огнем, они не стесняясь обсуждали поход в залив Лайм, предвкушали грядущие приключения. Иногда проскальзывала критика в адрес командования. Нормальное дело. Молодежь всегда считает себя лучше старших, иногда это оказывается правдой.

Примерно часа через два проснулся кавторанг Корг. Контр-адмирал Винг предусмотрительно вышел на крыло мостика, чтоб не стеснять подчиненного. Попутно отправил вестового на камбуз за бодрящим отваром.

– Хорошо идет, – тихо молвил контр-адмирал. Его взгляд следил за державшимся по правому борту авизо «Буйный».

Достаточно крупный для своего класса, с длинным, на две трети корпуса полубаком и тремя наклонными трубами корабль выглядел серьезно. Крупнее и лучше вооружен, чем обычный авизо, да еще с бронированной карапаксной палубой «Буйный» практически дорос до настоящего легкого крейсера. При этом его машины позволяли разгоняться до двадцати шести узлов. Весьма неплохо. Практически предел для кораблей с машинами тройного расширения.

На мостике свежо. Небо затянуто облаками. За бортом корабля бегут свинцовые волны. Осень. Если стоять неподвижно, то можно не заметить, как замерзаешь. Горячий ароматный настоянный на пряностях отвар листьев смородины, жасмина и шиповника согревает, но ненадолго. Предательская сырость незаметно пробирается под кожаный реглан, впитывается в одежду. Тело цепенеет, хочется сжаться в комок, втянуть голову в плечи и спрятать руки под мышками. Человек, сам того не замечая, отключается. Холодно, как в мертвецкой.

Контр-адмирал Винг подумывал спуститься в каюту и спокойно поспать, пока эскадра движется к району стрельб. Тем более предыдущей ночью Аранг почти не спал.