Грязный спорт - Кирилл Казанцев

– Я в каждой игре четко исполнял тренерские установки… – все-таки выдавил из себя Свантуш.

– И что это были за установки? Сливать игры?

– Я не сливал!

– Не уверен, – покачал головой Игнат Артемьевич. – Но сейчас не об этом речь. Я говорю вам…

– Послушайте, – перебил его Свантуш. Он подался вперед, и жвачка, отлепившись от мочки, упала на пол. – Я… Как бы вам это сказать… Мне не нужны все эти разборки. Передо мной ставились задачи, и я их выполнял. Больше ничего. Кому, согласно контракту, я должен подчиняться? Тренеру?

– Разумеется.

– Ему я и подчинялся. Все остальное – это не ко мне. Агафонова больше нет, тут вы правы, – чех провел рукой по небритому подбородку. – Но он мне доверял. Вы не доверяете… Так чего морочить друг другу голову? Давайте расторгнем контракт и разойдемся по-мирному. У меня есть предложения из чешской экстра-лиги. Во мне заинтересованы как минимум две команды. Они даже готовы выплатить неустойку «беркутам». Или обменять меня на кого-нибудь…

– Кто-нибудь нам не нужен, – отмел последнее предложение Трофимов. – Я заинтересован только в достойной кандидатуре. Это должен быть голкипер как минимум не уступающий Погудину.

– Значит, расторжение, – Свантуш кивнул, словно все зависело исключительно от его слова. – Освободится одно легионерское место. А я… Я смогу играть так, как мне хочется.

– А до этого, значит, играли иначе?

– Не цепляйтесь к словам, – поморщился чех. – Меня всего лишь не устраивают новые условия. Те, которые вы предлагаете. Контракт будет переписан, верно?

– Верно.

– Так вот, я его не подпишу. Я пойду только на полное расторжение. Или на драфт отказов.

Свантуш замолчал. Ощупал пальцами мочку уха, но жвачки на привычном месте не обнаружил. Вновь откинулся на спинку кресла. Его глаза смотрели на Трофимова недобро.

Игнат Артемьевич тоже не спешил нарушать возникшую паузу. Если Свантуш упрется, сдвинуть его будет невозможно. Видимо, у Агафонова и впрямь были какие-то свои договоренности с чехом. Какие – Трофимов не знал. Да и как тут выяснишь? С легионером проще было расстаться, чем передоговориться. Решение напрашивалось само собой.

– Хорошо, – Игнат Артемьевич быстрым шагом прошел к столу, выдвинул верхний правый ящик, извлек из него увесистую папку с документами. – Давайте расторгнем контракт, что называется, по обоюдному согласию сторон.

– Ничего не имею против.

– Ну, и как он тебе? – спросил Баркетов, когда они вместе с товарищем покинули конференц-зал.

– Тренер-то? – Ключевский остановился возле окна, пропуская вперед остальных игроков. – Нормальный мужик. С понятием. Это сразу чувствуется. Под Агафонова работать не будет. Видал, как он сразу прищемил хвост легионерам?

– И не только легионерам, – в этот момент Баркетов смотрел в спину понуро плетущемуся по коридору Логинову. – Жалко ребят. Многих жалко. А ты молодец, Ключ.

– В каком смысле?

– После случившегося на Евротуре я, честно говоря, опасался повторения твоей стычки с Вартеком. Ты и он в одном помещении – взрывоопасная ситуация.

– Да хрен с ним, с Вартеком, – Ключевский махнул рукой. – На дураков не злятся. Сука он, конечно, порядочная, но теперь и так огребет по полной. Из «беркутов» его уже поперли, а кому он еще нужен?

– Все равно, я рад, что ты справился с эмоциями.

– Все для тебя, братишка, – Павел широко улыбнулся и быстрым движением руки поправил на груди крест. – Спустимся в кафешку? Я еще ничего не жрал с самого утра. Да и чашечка кофе мне, честно говоря, будет как раз в тему.

– Бессонная ночь?

– Есть маленько.

– Кто на этот раз?

– Ты ее не знаешь. – Расправив плечи, Ключевский первым направился к лестнице, Баркетов последовал за ним. – Случайно познакомились. Она ловила попутку, я остановился; слово за слово, вместе поужинали…

– Я уже догадался, что было дальше, – рассмеялся Максим.

Они одновременно заметили мужчину, отлепившегося от лестничных перил и двинувшегося им навстречу. Незнакомец сунул руку во внутренний карман спортивной куртки, извлек удостоверение и доведенным до автоматизма жестом продемонстрировал свой документ в раскрытом виде. Баркетов успел прочесть мелькнувшую перед глазами фамилию – Росляков. Ключевский даже не обратил внимания на удостоверение: ему и так стало понятным, кто перед ними.

– Сбор команды состоялся? – обратился к игрокам сотрудник Роскомспорта таким тоном, словно был знаком с этими ребятами всю свою сознательную жизнь. – После перерыва с новыми силами на штурм внутреннего чемпионата?

– А есть какие-то конкретные вопросы? – Дружелюбия в голосе Ключевского, мягко говоря, не наблюдалось.

Росляков скупо улыбнулся:

– Масса. И в основном к вам двоим. Поговорим здесь или?..

– Я хотел позавтракать.

– Отличная мысль. За чашкой кофе и переговорим.

Росляков резко развернулся и, перешагивая сразу через две ступеньки, направился вниз по лестнице. Баркетов и Ключевский переглянулись. Сотрудник Роскомспорта, по их мнению, вел себя странновато. Во всяком случае, не типично для человека, ведущего расследование…

В кафетерии, расположенном на первом этаже спортивного комплекса, мужчины заняли дальний столик возле окна. Росляков снял куртку и повесил ее на спинку стула. Сел спиной к выходу. Ключевский опустился напротив, Баркетов – слева от него. Все трое сделали заказ.

– Уютно, – Росляков поверхностно огляделся и тут же вонзил взгляд в насупившегося Ключевского. – Мне, в принципе, нравится устройство вашего комплекса. Европейский уровень!.. Так как там с новым тренером? Политика команды в корне изменится?

Павел не стал отвечать. Дернув левым веком, он склонился над тарелкой и молча приступил к трапезе. Его завтрак состоял из овощного салата и ароматно пахнущего ростбифа. Баркетов сделал глоток кофе.

– Послушайте, – обратился он к Рослякову. – Разве вас волнует политика команды?

Сотрудник Роскомспорта задумчиво перевел на него взгляд. Он вроде бы и не сразу понял, в чем состоит суть вопроса Баркетова. А когда понял, живо кивнул.

– Меня волнует все. Абсолютно! – Росляков не заказал себе ничего, кроме стакана минеральной воды, но и к тому еще ни разу не притронулся. – Так ваша политика как-то изменилась?

– Разумеется, – скупо сказал Баркетов.

– Кого-то убрали?

– В каком смысле?

– В самом прямом, – невозмутимо парировал Росляков. – Новая метла, как известно, метет по-новому, и она должна была кого-нибудь вымести из того состава, который существовал при Агафонове. Вымела?