"Шпионы Ватикана..." О трагическом пути священников-миссионеров. Воспоминания Пьетро Леони, обзор материалов следственных дел - Пьетро Леони

Две уцелевшие католические церкви уже открылись для богослужений. Однако в то время, как кафедральный храм Вознесения Господня был полностью отреставрирован, церковь Св. Петра, называвшаяся французской, только приводилась в порядок. По воскресеньям и в праздники я проводил там богослужения для итальянской и французской колоний; но служил больше по-русски, чем по-итальянски, чтобы таким образом привлечь местных жителей; им было неловко в приходском храме; ведь богослужения там велись исключительно на польском и немецком языках. Я также преподавал основы католического вероучения в итальянском консульстве, подготавливая тех, кто переходил из православия, иудаизма и других религий в католичество.

Тем временем во всей Транснистрии[54] благодаря послаблениям румынского правительства возрождался католицизм. Апостольский администратор монсеньор Глазер, немец по происхождению, но родившийся близ Одессы, неутомимо посещал поселения, где жили католики, в основном поляки и немцы, но по ходу дела находил и брал под свою опеку католиков и других национальностей. Его правой рукой был монсеньор Пьегер, высланный нацистами из Германии. Под его началом было еще несколько священников немецкого и польского происхождения, уроженцев Румынии.

Я оказался среди них, как тот, кто является в церковь при словах: «Ступайте, месса окончена». Приходили тревожные новости с близкого фронта, и священники, Глазер и все те, кто находился под его началом, настроились покинуть только начатое дело. У некоторых возникла мысль, что я приехал тушить свечи, но, когда они увидели, что я полон решимости как можно дольше держать свечи зажженными и зажигать новые, для них вновь стал вопрос о том, оставлять ли миссию или пойти навстречу опасности. Глазер направил запрос в Бухарест, ему ответили, что он может поступать по своему усмотрению.

Тем временем в Одессу прибыл еще один священник, отец Жан Николя, француз, ассумпционист, он также намеревался остаться и служить при большевиках. Я его принял как рождественский подарок, полученный от Его Высокопреосвященства монсеньора Кассуло из Бухареста.

Апостольский администратор и другие священники решили искать прибежища в Румынии, откуда они прибыли. Я никогда не осуждал их за это, хотя, с другой стороны, никогда не сожалел о том, что пошел на риск и остался. Нам с отцом Николя некоторую гарантию в отношениях с советскими властями давали паспорта, в то время как остальные священники считались подданными Румынии, сражавшейся на стороне Германии. Впрочем, у священников немецкого происхождения не оставалось и прихожан, поскольку германское командование обязало всех жителей старых немецких колоний на Украине эвакуироваться на Запад.

Исход местного населения перед приходом большевиков был ошеломляющим. Речь шла о жителях не только немецкого происхождения, но всех национальностей, включая русских. Люди с Кавказа, Кубани, Крыма, Донбасса, после недолгой задержки в Одессе, продолжали бегство на Запад. К ним теперь присоединилось множество одесситов. Сколько раз я слышал, как эти люди, готовясь к отъезду, говорили: «Не можем больше терпеть эти проклятые рожи, лучше уехать на край света, чем снова встретиться с этими негодяями». Не будь других свидетельств против большевизма, одного этого было бы достаточно, чтобы показать всю неправду славословий ленинско-сталинскому «райскому счастью».

Если какой-то обманщик бедных и простых людей вздумает на это возражать, повторяя доводы моего следователя в 1945 году в Москве — «предатели Родины везде находятся, эти негодяи сбежали, потому что сотрудничали с врагом», — я отвечу ему, как тогда ответил следователю: «Допускаю, что среди них были предатели. Но скажите, чем можно объяснить, что столько народу, как простого, так и образованного — крестьяне и ремесленники, рабочие и инженеры, дипломированные специалисты и военные, мужчины и женщины, старики и молодежь — покидают свою родную землю, чтобы отправиться в чужие края? Как объяснить, что масса людей, родившихся и выросших в советской стране, с которой были связаны их интересы, по собственной воле бросают все и следуют за врагом в неизвестное будущее, в край, где они не знают, найдут ли работу и крышу над головой? Причем учтите, что те, кто бежал, это лишь малая часть от тех, кто хотел бежать, но не имел возможности. Это значит, что советская власть — власть тираническая, это значит, что народ, над которым вы господствуете, проникся убеждением, что нет страны в мире, где живется хуже, чем в стране большевизма. Это значит, что вы, советские, сделали все, чтобы народу стала отвратительна их Родина. И если уж говорить о предателях Родины, то это вы. Что такое советская власть на самом деле, как не банда воров, которая сидит на шее бедного русского народа и других народов и методично их эксплуатирует?».

Неправда, что все бежавшие сотрудничали с врагом, ведь многие из них осуждали нацистов. Но даже если и сотрудничали, то нам остается только одно: попытаться объяснить, как могла советская власть нажить себе столько врагов среди простого народа и что же она совершила, что появилось столько «предателей» Родины. Если бы меня попросили объяснить, почему же потом советский народ и армия оказали сопротивление немцам и их союзникам, то я бы ответил, что этому было три основные причины: глупое высокомерие и жестокость нацистов, хитрые приемы большевизма и простодушный патриотизм народов СССР.

Бесчеловечность нацистов по отношению к пленным и к жителям оккупированных территорий, их жестокость к евреям отталкивали всех, в том числе и их союзников. Когда стало ясно, что Гитлер, вместо того чтобы стать освободителем, оказался завоевателем, намеревающимся превратить Украину и остальные территории в колонии рейха, тогда оккупированный народ отказался покориться и оказал сопротивление. В оккупированных районах сопротивление выражало главным образом не стремление возвратить большевиков, а желание получить независимость, изгнать из собственного дома нового высокомерного и жестокого хозяина. И это подтверждается тем, что Армия Крайова в Польше, партизаны на Украине и в Прибалтике боролись сначала против немцев, а позднее сопротивлялись Москве.

В воскресенье, 19 марта 1944 года монсеньор Глазер простился со своей паствой в Одессе и в их лице — со всей епархией. В городе оставалось около восьми тысяч католиков. Все священники, кроме отца Николя и меня, уехали.

Для наших верующих это был день глубочайшего траура: сколько слез, сколько вздохов! Эти бедные души, столько страдавшие в прошлом, теперь, после двухлетней передышки, вновь лишились почти всех своих пастырей, не по вине последних, естественно, но в силу непреодолимых обстоятельств. Да, сами верующие умоляли своих пастырей искать спасения. Малоутешительным было для них то, что с ними остались два отчаянных пастыря, они понимали, что это станет для них источником еще больших тревог, а в ближайшем будущем, возможно, поводом для повторного унижения веры и новых сердечных страданий.