Экспедиция - Моника Кристенсен

У Свейна было всё, чего не хватало Мадсу и Карстену. Он был молод, безрассуден, жизнелюбив. Путешественник, одержимый полярными экспедициями. Ходячая энциклопедия, хроника жизни героев былых времён, их достижений и ошибок. К тому же он был профессиональным мастером на все руки. С ним процесс планирования экспедиции и логистики обрёл черты практицизма и целесообразности. Через некоторое время его стали воспринимать как постоянного члена нашей команды. Он был веснушчат, вихраст, со светло-каштановой шевелюрой и с чувством юмора.

Карстена не радовало появление в составе будущей экспедиции нового участника. Может быть, он почувствовал ревность – его затмили, хотя и старался не подавать виду. Теперь он вёл себя скромнее и сдержаннее всякий раз, когда его спрашивали, как продвигаются дела с подготовкой.

Но финансовая сторона вопроса превратилась для нас в самый настоящий кошмар. Нам не хватало денег, чтобы закупить всё, что необходимо, и продвинуть проект. Мадс больше не хотел вкладывать личные средства, он решил, что уже достаточно потратился. Карстен встречался с представителями частных компаний, банков и средств массовой информации, убеждал всех в уникальности проекта. И хотя он был просто незаменим в общении с потенциальными спонсорами, его усилия не принесли достаточных средств в бюджет.

Амбиции экспедиции явно превосходили её возможности. Окружающим начало казаться, что Карстен говорит не то, что есть на самом деле, а то, что хотят услышать спонсоры. Какова собственно цель этой экспедиции? Почтить память старых полярных путешественников? А может, поездка имеет политический подтекст, так как Карстен решительно подчёркивал важность того, что экспедиция стартует из Норвегии, со Шпицбергена? Или самое главное – собрать научные данные? Многие спонсоры отмечали, что Карстен всякий раз по-разному описывает цели экспедиции, в зависимости от конкретных обстоятельств.

Ранним утром в субботу, через двенадцать часов после того, как вертолёт улетел и оставил их, четверых мужчин, на льдине, Кнут даже не мог вспомнить, чувствовал ли он себя когда-нибудь таким покинутым и подавленным. Трое оставшихся участников экспедиции всё ещё были полны решимости отправиться на север. Во всяком случае, они не предпринимали никаких действий для возвращения в Лонгиер, когда вернётся вертолёт. Напротив, они приготовили сани для дальнейшего пути на север. Пирамидальную палатку они оставили. Спальные мешки упаковали, но одеяла снова скатали, чтобы сидеть на ледяном полу было немного комфортнее. Никакого примуса или котла с тающим снегом, никакого кофе.

Карстен Хауге предложил Кнуту взять спутниковый телефон и позвонить в администрацию губернатора, чтобы узнать, когда за ним сможет прилететь вертолёт. Кнут считал, что начальник полиции уже поговорил с Туром Бергерюдом и он в курсе дела. Можно только представить, что ему не очень-то по нраву то, что один из сотрудников губернатора находится на льдине, вблизи Северного полюса. Связь была почти идеального качества, такое впечатление, словно Том Андреассен находится за ближайшей скалой.

– У тебя всё в порядке, Кнут?

– У меня всё хорошо. А как дела у Свейна Ларсена?

– Он в больнице, под наблюдением, за ним обеспечен хороший уход. Туре Даль навещал его вчера вечером.

Три участника экспедиции промямлили приветствия.

– Ты докладывал губернатору о том, что случилось? Жива ли до сих пор собака?

– Начнём с конца. Да, она жива. Она разрыла себе место в нашем старом кожаном диване в гостиной. Нина просит передать тебе приветы и узнать, сможем ли мы рассчитывать на то, что нам купят новый диван… К тому же я разговаривал с Уле.

– Мы сидим в пирамидальной палатке, все четверо. Все интересуются, когда вернётся вертолёт.

Кнут надеялся, что Том поймет – он не один, рядом с ним участники экспедиции. А они и так услышали слишком многое из того, что сказал начальник полиции.

Начальник полиции подбирал слова:

– Ну и что же они решили?

– Они считают, что они вполне готовы отправиться дальше, на север.

– Губернатор Харейде тоже так решил, пускай отправляются. Просто они должны знать, что если нам по какой-либо причине придётся инициировать спасательные действия, независимо от того, какой транспорт надо будет использовать, то им следует самим оплатить эти услуги.

Кнут повернулся к остальным участникам экспедиции.

– Одну секунду, Том. Я только скажу им. Если у них есть какие-либо комментарии, я хочу, чтобы ты их услышал.

Участники экспедиции смотрели друг на друга. Кнут заметил, что двое – Мадс и Терье – призадумались, а Карстен покачал головой и сказал:

– Мне нечего комментировать. Мы уже всё решили. Губернатор не сможет заставить нас отменить экспедицию и вернуться, вопреки нашей воле.

Кнут, прежде чем передать их ответ, немного смягчил его. Он облегчённо вздохнул, потому что губернатор Харейде взял на себя ответственность за экспедицию.

Том продолжал:

– Это была хорошая новость. Но боюсь, что у меня есть и плохая. У «Поларштерна» повреждён гребной винт. Вышел из строя приводной вал. Береговая охрана отбуксирует его обратно в Лонгиер. Ремонтные работы могут занять несколько дней. Кроме того, в депо в Ферлегенхукене не хватает топлива для Jet А1 на рейс туда и обратно, так что вам придётся немного подождать вертолёта. В любом случае, сегодня он не успеет.

– А когда же? – спросил Кнут.

Том колебался.

– Честно говоря, затрудняюсь ответить. Считай, что речь идёт о задержке на несколько дней.

Кнут вернул начальнику экспедиции спутниковый телефон.

Только теперь до него дошло, что во время разговора с Томом он перенервничал. В палатке царил ледяной холод, и он замёрз. Брезентовая ткань защищала только от слабых порывов ветра, но не от холода – температура внутри была почти такая же, как снаружи. Три участника экспедиции не сказали ни слова в первые несколько минут. Наконец Карстен дал волю своему раздражению:

– Что, чёрт возьми, ты собираешься делать? Надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что мы остаёмся здесь, чтобы ты нас нянчил?

– Карстен, расслабься, пожалуйста.

Мадс протянул руку и дотронулся до него:

– Ведь это не его вина.

Начальник экспедиции взбодрился:

– В том-то и дело, что это его вина. Он мог бы вчера вернуться на вертолёте. Мы оказались здесь в статусе заложников по его прихоти. Что ж, могу сказать тебе, Кнут Фьель… Если ты считаешь, что мы будем вынуждены отказаться от нашего маршрута, то ты ошибаешься.

Кнут покачал головой. Он понял, что не сможет больше ничего сказать.

Атмосфера в палатке оказалась слишком накалённой. Терье прокрался мимо Кнута через отверстие палатки. Спустя несколько минут он вернулся к примусу.