Сын менестреля - Диана Уинн Джонс

Нитдэйл оказался оживленным городом, который лежал у большой дороги, ведущей на север, к перевалу Фленн. Это была последняя долина — дальше начинались предгорья. Даже самые высокие дома города не закрывали тех земель, где Южный Дейл ступенями поднимался к лесистому плато.

— Скажи: дня четыре, и мы будем на Севере! — с радостью заметил Морил.

— Дня четыре! — сразу же ответила Брид. Их шутливая возня на козлах наконец разбудила Дагнера и Киалана.

— В чем дело? Что случилось?

— Ничего. Только Нитдэйл, — ответила Брид.

Сонное лицо Дагнера моментально напряглось, осунулось и побледнело. Брид попыталась придать брату уверенности.

— Мы всегда здесь хорошо зарабатывали, — сказала она. — Тут найдется множество людей, которые нас помнят и знакомы с отцом. Учти: говорить буду я. Я расскажу им про отца и представлю нас. Хотя они все равно смогут прочесть это на повозке.

— Повозку надо перекрасить, чтобы на ней было имя Дагнера, — заметил Морил.

Он не верил, что Брид удастся успокоить Дагнера, но честно попытался помочь.

— Его имя на повозке не поместится! — весело заявила Брид. — Только, наверное, если на одной стороне написать Дастгандлен, а на другой Хандагнер.

— А разве Нитдэйл это не резиденция графа Толиана? — осведомился Киалан, бестактно прервав их попытки вселить в Дагнера отвагу.

— На самом деле — нет. Его дом расположен за городом, чуть к востоку, — ответил Дагнер.

Он указал Киалану нужное направление, но рука у него заметно дрожала. За деревьями был едва виден большой белый дом по другую сторону от города.

— Чтоб тебя разорвало, Киалан! — бросила Брид, заслужив изумленный взгляд попутчика. — А, ладно! — добавила она. — Но если представление пройдет неудачно, я буду винить в этом тебя. Дагнер, думаю, нам пора надевать наши наряды.

— Нет, — сказал Дагнер.

— Что ты хочешь сказать? — переспросила Брид.

— Просто «нет», — ответил Дагнер. — Мы дадим представление в том, что на нас сейчас. Мы выглядим вполне благопристойно.

— Да, но мы же всегда переодевались! — запротестовала Брид. — Это создает атмосферу.

— Это придумал отец, — сказал Дагнер. — И в чем-то он был прав. Это было в его стиле — въезжать в город ярко, с песнями и блеском. Он мог создать такую атмосферу. Но если я попробую въехать в город в мишуре и с громкой песней, то меня попросту засмеют.

— Тебе так кажется, потому что ты нервничаешь, — попробовала уговорить его Брид. — Ты почувствуешь себя лучше, как только переоденешься.

— Нет, не почувствую, — возразил Дагнер. — Мне станет в десять раз хуже. Брид, я просто не могу держаться так, как отец, делать то, что делал он. Я буду все делать на свой лад — или не буду делать вообще. Понимаешь?

Брид готова была расплакаться.

— Значит, ты вообще не станешь давать представление?

— Такое, как отец, — не буду, — подтвердил Дагнер, — потому что не могу. Мы дадим представление, потому что иначе нам придется голодать. И ты можешь нас представить и объяснить, что случилось, и, может быть, все будет хорошо. Но если я услышу, что ты хвастаешься и превозносишь нас, я замолчу. И это к тебе тоже относится, Морил. Нам придется стать иными, потому что мы — не отец.

Брид тяжело вздохнула.

— Ладно. Но я все равно надену сапожки. Мне нужно создать настроение. — Потом она немного повеселела. — Мне никогда не нравился цвет твоего костюма, Морил. В том, что на тебе сейчас, ты выглядишь гораздо лучше.

— Спасибо, — вежливо отозвался Морил.

Слова Дагнера внезапно заставили его с ужасающей ясностью осознать, что впервые в жизни им предстоит давать представление совсем одним. Прежде он никогда не волновался перед выступлением. А вот теперь ему стало не по себе. Брид сидела на козлах, правя в Нитдэйл, а Морил сжимал большую квиддеру, и его пальцы вдруг стали холодными и потными. Теперь уже трудно было бы сказать, кто нервничает больше — Дагнер или он сам. Дома приближались. Совершенно перепугавшись, Морил прижался щекой к отполированному боку квиддеры.

— Пожалуйста, помоги мне! — прошептал он ей. — Мне ни за что не справиться. Я не могу!

— Ты не можешь на секунду остановиться? — попросил Киалан Брид.

Она натянула вожжи. Киалан тут же слез с повозки на дорогу. Брид серьезно посмотрела на него:

— А сейчас ты повторишь нам свою историю насчет того, что наши представления тебя не интересуют, так? Ну, можешь не трудиться. Я тебе не поверю. Я видела, как ты смотрел все представления, которые мы давали.

Киалан растерянно взглянул на каменное лицо Брид, а потом рассмеялся:

— Ладно. Не стану повторять. Но я все равно подожду вас на той стороне Нитдэйла. До встречи.

Он быстро зашагал к городу, засунув руки в карманы и насвистывая «Веселых холандцев».

— Он безнадежен! — заявила Брид.

Но оба ее брата слишком волновались, чтобы ей ответить.

На главной площади Нитдэйла всегда было людно. В центре ее был устроен красивый фонтан, а на трех сторонах находились таверны. Туда же выходили фасадами зерновая биржа и две гильдии, вокруг которых тоже всегда царило оживление. Четвертую сторону площади занимало хмурое серое здание тюрьмы. Когда повозка, которой правила Брид, въехала на площадь, там оказалось даже более многолюдно, чем помнилось ей и братьям. Когда Олоб терпеливо пробился к фонтану, выяснилась и причина оживления: утром здесь состоялось публично повешение. Виселица все еще оставалась на месте, перед тюрьмой, и повешенный тоже. Немало людей, сидевших перед тавернами, насмешливо приветствовали его, поднимая кружки.

При виде раскачивающейся фигуры Дагнер позеленел, Морил вцепился в квиддеру и судорожно сглотнул. Брид не удержалась, чтобы не свеситься с повозки и не спросить у оказавшегося поблизости мужчины, кем был повешенный.

— Дружок Вестника, — жизнерадостно сообщил он.

Брид выбрала для расспросов веселого усатого мужчину, который, похоже, насладился каждой минутой казни.

— Некоторые считают, что он и был Вестником, — добавил он. — Но наверняка уже никто не скажет. Он ни в чем не признался. Его взяли на прошлой неделе по приказу нового графа.

— О, так здесь новый граф? — тупо спросила Брид, пытаясь не смотреть на раскачивающееся тело.

— Еще бы, — ответил мужчина. — Старый граф умер больше месяца назад. Новый граф — его внук. У него настоящий нюх на Вестника и ему подобных, это точно. И удачи ему в этом!

— О да. Большой удачи, — поспешно откликнулась Брид, испугавшись ареста за непочтительность к новому правителю.

— Прекрати, Брид. И давайте начнем, — раздраженно сказал Дагнер.