Пара для дракона, или погаси последний фонарь - Алиса Чернышова

— Значит так. Слушай и запоминай, что тебе нужно сделать...

— Командир, — Ида свернула свой чёрно-оранжевый хвост в несколько колец и с нехарактерной для неё неуверенностью посмотрела на Жакрама. — Разрешите внести нестандартное предложение.

Брови его приподнялись.

Ида была его кузиной (по линии матери, разумеется) и всегда могла рассчитывать на лояльность. И это было взаимно — она тоже поддерживала Жакрама, что бы там ни было. Собственно, даже когда он не просил. Например, она сделала всё, чтобы войти в его личный отряд и воевать с ним бок о бок.

Это, следует отметить, было непросто: у нагов не принято брать женщин на поле боя. Нагайны зачастую обучались боевым искусствам, но не становились воинами — это было запрещено. Обусловлен сей закон был не какой-то намеренной дискриминацией, но реалиями: женщин у нагов было в полтора-два раза меньше, чем мужчин. При таком раскладе их жизнями старались не рисковать.

Но Ида, разумеется, отыскала лазейку: отучилась, втайне поступила на дополнительный профиль "боевой лекарь" и подала заявку на независимый конкурс. Разумеется, победила — упорства этой нагайне всегда было не занимать, равно как и силы характера.

Тем непривычнее было видеть неуверенность на её точёном лице.

— Удиви меня, — отозвался Жакрам. — И можно на "ты". Что произошло?

Она поджала губы и осторожно проговорила:

— Я касаемо... драконьего детёныша. Яйца. Плода. Не вполне уверена, как принято у них называть эту стадию развития.

Он поморщился. Тема была, прямо скажем, не очень приятной.

— И что с ним не так? Пусть себе лежит.

— Он умирает, — Ида старательно не смотрела на Жакрама. — Детёныш. Я... возможно, я иногда проверяла. Просто чтобы узнать, как это у драконов происходит. Плод, очевидно, уже довольно взрослый, он шевелится в яйце, и это тоже довольно любопытно. И вот несколько часов назад он стал крайне... беспокойным.

Она нервно переплела хвост.

— Я всё перепроверила и поняла, в чём дело, — продолжила Ида. — Вокруг яйца истончился энергетический кокон. Оказывается, драконьи яйца требуют постоянной подпитки. Я хотела восстановить кокон — исключительно в целях эксперимента, разумеется! — но не смогла. Подозреваю, тут подойдёт только драконья энергия. Ты не мог бы помочь мне с этим? Это был бы интересный... проект.

Жакрам ощутил прилив благодарности к ней.

— Проект — значит, проект, — сказал он небрежно. — Это и в самом деле любопытно. Но ты уверена, что моя энергия подойдёт?

— Думаю, я знаю, как её верно перестроить, — глаза Иды загорелись. — Спасибо!

— Чего не сделаешь ради исследований, — буркнул Жакрам с показным недовольством, чувствуя, как падает с плеч малая часть оказавшейся там тяжести.

Нагайнам позволены некоторые слабости, не так ли? Если бы он сам приказал в разгар войны спасать дурацкое яйцо, его бы не поняли собственные подчинённые. Но с Иды никто спрашивать не будет. Женщина же! И лекарь к тому же.

* * *

Это было странно. Если не сказать погрубее.

Жакрам никогда раньше не видел драконьих яиц... хотя тут, конечно, следовало бы сделать скидку на контекст глупых шуток и уточнить, что речь идёт не о чём-то между ног, а именно об овальной формы крапчато-серых штуках, вроде той, на которую он смотрел сейчас. Там под покровом скорлупы резвятся маленькие драконы.

Да, у него было много братьев, но все они появлялись на свет в человеческом обличье. Хотя, если разобраться, то чем их матери отличались от яиц? Они истончались, как скорлупа, и точно так же оказывались на помойке после рождения младенца. Жакрам нервно дёрнул уголком губ, вспомнив рыжую Дассиди, мать Ажара. Забавно — тогда Жакрам не понимал, что происходит. Он искренне верил (не дурак ли?), что его собственная мама случайно заболела после его рождения, и всем сердцем привязался к Дассиди. Да, тогда у отца ещё не была налажена схема производства отпрысков, тогда детям от предыдущей "матери драконов" позволяли общаться с новой "мачехой". С остальными братьями папочка такой ошибки уже не допускал.

Дассиди была замечательной. Он любил её, как мать, но слишком поздно понял...

Чтоб его. Не время и не место для этих воспоминаний.

Просто Жакрам ненавидел детей. И подумал, что, наверное, остальные братишки в этом с ним солидарны. Даже если он переживёт этот весь кошмар — никаких спиногрызов. Никогда. Такие дела.

Он думал, что прикасаться к яйцу будет мерзко, но нет: оно было чуть тёплым, шершавым, как камень, но чуть упругим. И да, внутри действительно шевелилось нечто. Нечто, что потянулось за его рукой.

— Думаю, он голоден, — сказала Ида. — И инстинктивно следует за твоим прикосновением.

Жакрам подавил внутреннюю дрожь. Он уже когда-то ощущал подобное — так давно, что это почти стёрлось из памяти. Но "почти" — это топкое слово, самое лживое из возможных.

Когда-то Дассиди разрешала ему потрогать свой живот. Тогда она была уже серьёзно больна — плод медленно убивал её, — но не растеряла оптимизма и тепла. "Чувствуешь, Жак? — говорила она. — Он пинается..."

— Гадость какая, — сказал Жакрам, отгоняя непрошенную память. — Говори, что делать!

* * *

— Сегодня вечером, до ужина... и да, конь демонов на Е5.

— Тура драконов на В1, — сказала Лимори.

"Значит, уже сегодня", — подумала она. В груди всё затрепетало.

Лимори бросила косой взгляд на простирающиеся за окном пейзажи Гахаана. Что же, ей предстоит увидеть их без преград в виде стекла и защитного магического купола. И выжить там.

Лимори выскользнула в коридор сразу после того, как Даани покинул особняк.

В библиотеке она взяла несколько боевых свитков, переборов внутренний протест: портить образчик древней магии слова казалось ей совершеннейшим кощунством. Собственно, как и вся последующая часть плана. С куда большим удовольствием она воспользовалась бы Именем Предвечной и Отпирающими Словами. Однако, то она. Гун Оранжевая, лишённая магии, но обладающая огненным характером драконица, явно посчитала бы иначе.

Таким образом, Лимори предстояло взорвать прекрасную стеклянную галерею, опоясывающую библиотечное крыло. И использовать при этом старинную реликвию.

Какой вандализм.

Она немного замешкалась, чтобы выбрать точку, где взрыв меньше всего повредит обстановке.

В момент, когда она почти определилась, стекло разлетелось вдребезги, а Лимори сползла на пол, отброшенная взрывной волной.

Кого-то проблемы вандализма, кажется, не слишком волновали.

* * *

Дорин был из тех, кто подсел на это всё, как на наркотик.