Взгляд василиска - Иван Оченков

Когда лейтенант отошел от них, мадам Егорова решительно обернулась к сестре и со значением в голосе проговорила:

— Мила! Ты немедленно должна мне все рассказать, и будь уверена, ты мне все расскажешь!

— Право нечего рассказывать, — попыталась уклониться от ответа сестра, — мы случайно встретились и я крайне удивлена, что он вообще запомнил мое имя.

— Удивлена говоришь? А я вот совершенно уверена, что он не просто запомнил твое имя, ты, дорогая моя, определенно произвела на него впечатление!

— Ну, что ты выдумываешь, Капа! Он даже не посмотрел в мою сторону.

— Не знаю, не знаю…

— Дамы, а не пора ли нам домой? — Робко спросил мало что понявший в разыгравшейся перед ним сцене Ефим Иванович.

Вопрос этот оказался весьма своевременным, и вскоре семейство отправилось к себе на квартиру. Но едва они переступили порог, Сережа снова атаковал тетку:

— Мила, а отчего ты прежде не рассказывала, что знакома с офицером флота?

— О боже, и ты туда же! Да потому, дружок, что тут совсем нечего рассказывать. Ну, встретились — ну, познакомились, что же тут рассказывать?

— Да как же! Это же лейтенант флота! Скажи, а он тебе нравится?

— Сережа, что ты такое говоришь! И ничего он мне не нравится! Да он и не смотрел в мою сторону, чурбан бесчувственный.

— Капочка, — Ефим Иванович попытался привлечь внимание жены, живо интересующейся разговором Сережи с Милой, — посмотри, пожалуйста, на эту фотографию.

— Какую фотографию Фима?

— Да вот на эту в газете.

С этими словами чиновник протянул супруге «Новый край», на передовице которого было фото с бала у наместника.

— Тебе не кажется, что наш знакомый очень похож на великого князя?

— Фима, как тебе не стыдно напоминать мне, что ты лишил меня единственного развлечения! К тому же, что за странная идея? Великие князья не путешествуют таким образом… хотя, действительно, что-то общее есть…

— К тому же его фамилия Романов и зовут Алексей Михайлович и здесь написано, что он прибыл инкогнито…

— Мы знакомы с великим князем?!! — удивленно и одновременно восторженно воскликнул Сережа.

— Нет, это решительно невозможно, — твердо высказала свое мнение Людмила Сергеевна, осмотрев фотографию, — тогда бы унтер в участке обращался бы к нему полным титулом…

— Мила, ты была в участке?!!!

* * *

Пока семья Егоровых обсуждала своего знакомого, сам Алеша направлялся к дворцу наместника, куда его вызвали едва «Полтава» бросила якорь на внутреннем рейде. Командир броненосца Успенский уже успел побывать у Старка и вернулся от адмирала совсем успокоенным. Что именно он рассказал флагману эскадры, никто не знал, поэтому предположения строились, иной раз, довольно дикие. Сам же виновник переполоха шел туда, где решится его судьба с истинно римским спокойствием. И дело тут даже не в том, что высокое происхождение внука императора надежно защищало его от гнева любого начальства. Просто молодой человек был так устроен, что если его голову занимала какая-то идея, то ничего другое его просто не трогало. Вот и сейчас, возникшая внезапно мысль, заполнила великого князя целиком. Все дело в том, что поговорив со всеми доступными ему свидетелями их боя с вражеским крейсером, Алеша пришел к довольно странному выводу: Хотя их снаряды неоднократно поразили японский корабль, больших повреждений ему это, как ни странно, не нанесло. Как одно сочетается с другим, было пока не ясно, но мысль эта неотступно следовала за ним и не давала покоя.

Во дворце наместника в этот момент тоже обсуждали лейтенанта Романова. Командующий эскадрой адмирал Старк в самых решительных выражениях, требовал наказания или, хотя бы, удаления несносного офицера с вверенной ему эскадры. Алексеев же, был настроен несколько иначе, хотя и не одобрял, разумеется, разнузданного поведения великого князя.

— Любезнейший, Оскар Викторович, — мягко выговаривал он Старку, — я прекрасно понимаю, и целиком и полностью разделяю ваше негодование, однако хочу заметить, что все не так плохо. Точнее все очень плохо, но, как ни странно, поведение Алексея Михайловича, привело и к положительным результатам.

— Боюсь, я вас не понимаю, — буркнул в ответ адмирал.

— Так я вам растолкую, — ничуть не обескуражено продолжал наместник, — судите сами. Японцы, напав на наш флот, повредили три лучших корабля, так?

— Так… — с тяжелым вздохом согласился тот.

— Еще два корабля блокированы в Чемульпо, так? Причем у меня на их счет весьма нехорошие предчувствия.

— Чемульпо — нейтральный порт, ваше высокопревосходительство.

— Не надо повторять мне мои же слова, к сожалению, японцы продемонстрировали нам, как они придерживаются международных норм.

— Это все так, но я не понимаю…

— Терпение, Оскар Викторович, терпение! И среди всех этих неприятностях, единственный положительный момент, если не считать прибытия «Манчжурии», это бой «Полтавы» с японским крейсером. Ах, если бы они его еще и потопили, то лучшего желать просто нельзя. Вступить в бой с превосходящими силами вероломного врага и отогнать нанеся ему потери…. Да-с! Но и так совсем неплохо.

— Но непростительное поведение великого князя…

— Ваше превосходительство, а была бы вся эта история, если бы не «непростительное поведение великого князя»? Мы-то с вами оба знаем, что нет!

— Тем не менее, я настаиваю, чтобы в Петербург доложили о возмутительных поступках!

— Позволю спросить, обо всех возмутительных поступках, или о каких-то прикажете умолчать?

— Я не понимаю…

— Да что же здесь непонятного, я спрашиваю докладывать ли о том, как ваше превосходительство крыло по матери члена августейшей фамилии? Великий князь Михаил Николаевич, полагаю, узнает о сем происшествии с любопытством. С крайним любопытством, я бы сказал!

— Но что же делать?

— Делать надо было когда «Полтава» в атаку на японца пошла. Поддержи вы ее тогда — сейчас бы героем были. Да-с! А что до молодого человека, то мы, очевидно, напрасно назначили его на броненосец. Таких даровитых офицеров надобно держать под присмотром, лучше всего в штабе.

— Увольте, ваше высокопревосходительство, он же башибузук какой-то! Да я его боюсь просто…

Алексеев с любопытством рассматривал разволновавшегося адмирала. «А мысль то недурна», подумал он, но вслух сказал другое.

— Ну, зачем же к вам? Назначим-ка его к Греве. Работы в порту много. Найдется, куда молодую энергию девать, а корабли маленькие, с ними много не напортачишь.

— Как будет угодно вашему высокопревосходительству!

Провожая взглядом фигуру выходящего адмирала, наместник в первый раз пожалел, что вместо беспокойного и инициативного Скрыдлова вытребовал в начальники эскадры послушного Старка. В мирное время он был, безусловно, удобен, но войны с таким, пожалуй, что и не выиграешь.