Греческие наемники. "Псы войны" древней Эллады - Герберт Уильям Парк

Поскольку Дионисий не доверял кампанцам, он отослал их назад во владения карфагенян, как только выдал им жалованье. (Они захватили сицилийский город Энтелла и закрепились в нем, умертвив все мужское население. Как мы увидим, для бродячих наемных войск, не имевших нанимателя, частой практикой было поселение в городах, очищенных от коренных жителей.) Но, предпочтя избавиться от них, Дионисий вовсе не отказался от поддержки наемников. Он не питал никакого доверия к покорности горожан. Поэтому, воспользовавшись их отсутствием в связи со сбором урожая, он конфисковал в их домах оружие. В то же время он увеличил число наемников. В течение следующих пяти лет Дионисий постепенно сформировал, возможно, крупнейшую армию в Средиземноморье. В его армию воины приходили отовсюду.

Во-первых, в самой Сицилии из-за неустойчивой обстановки в стране было нетрудно навербовать греческих и сицилийских новобранцев.

Во-вторых, варварские племена Западного Средиземноморья – иберийцы, лигурийцы и кампанианцы – стремились служить Карфагену. Дионисий в дальнейшем принимал их на свою службу.

В-третьих, после падения Навпакта мессанцы, изгнанные оттуда и из Кефаллении, были выдворены за пределы страны с оружием в руках. Некоторые из них отправились морем в Сицилию и поступили на службу Дионисию. (Другие отправились в Кирену под командованием некоего Комона.)

В-четвертых, Дионисий набирал своих греческих наемников не среди врагов Спарты, но фактически на территории ее империи. В это время Спарта доминировала в Греции, и Дионисий заручился союзом с ней. Отсюда ему разрешили набирать столько наемников, сколько он хотел. И нет сомнений в том, что из-за неустойчивой обстановки и нищеты, последовавшей за Пелопоннесской войной, многие желали служить у Дионисия за хорошую плату.

Наконец, в-пятых, независимо от наемников Дионисий мог призывать на военную службу граждан подвластных городов с целью формирования армий для летних походов. Он даже поощрял избирательный набор отрядов сиракузян с принятием надлежащих мер предосторожности. Полиен сообщает, что оружие выдавалось им, когда они покидали город, и отбиралось при их возвращении.

Относительно численности наемников Дионисия никаких цифр не приводится, но известно, что вся его армия насчитывала около 80 тысяч пехотинцев и более 3 тысяч конников. Возможно, наемники составляли от четверти до трети этой общей численности.

В дополнение к живой силе Дионисий обзаводился оружием и доспехами. С этой целью он собирал ремесленников точно так же, как воинов в подвластных городах, из Греции и Италии, из владений Карфагена, предлагая им хорошую плату. Такой сбор работников в тех же странах, откуда привлекались воины, велся не без умысла. Ибо Дионисий не хотел подводить всех своих воинов под единый шаблон. Напротив, он понимал ценность диверсифицированного, специализированного вооружения и безусловную важность военной подготовки. Поэтому каждый ремесленник должен был делать оружие по образцу, принятому в стране, откуда он происходил. И наемник, откуда бы он ни происходил, мог быть вооружен привычным для него оружием.

В дальнейшем Дионисию удалось создать обширный арсенал вооружений. Сохранились некоторые сведения о его содержимом: 140 тысяч щитов с кинжалами и шлемами соответственно. Более 14 тысяч панцирей различных типов и отличной выделки. (Они предназначались для конников, пехотных командиров и воинов личной гвардии Дионисия.) Подробности, приводимые Диодором, перемежаются с красочным повествованием так, что можно предположить очевидца в источнике этих сведений, то есть Филиста. Цифры дают некоторое представление о колоссальном масштабе военных усилий Дионисия. Его приготовления проводились в жизнь мощной движущей силой, поскольку тиран поощрял ремесленников личным вниманием и щедрым вознаграждением. Благодаря этому он, как утверждают, наладил производство двух примечательных новинок – катапульт, которые впервые применил именно Дионисий, и боевых кораблей с пятью рядами весел (пентер, в отличие от триер с тремя рядами весел). (Во флоте, как и в армии, он использовал наемников, около половины морских экипажей были ополченцами.) С присущей ему расчетливостью он сначала заботился о производстве вооружения, а затем набирал наемников, чтобы не платить им жалованья до того, как они будут использованы в войнах.

Для этих навербованных наемников Дионисий предусматривал три вида применения, точно соответствующие их использованию персидскими сатрапами. Во-первых, имелась традиционная личная гвардия тирана – телохранители. Должно быть, их число росло по мере того, как Дионисий превратил «остров» в город, а семейное владение в монарший двор. Позднее традиционные источники живо описывали тщательно разработанные меры по обеспечению безопасности тирана и подозрение, с которым он относился к личной гвардии и собственной семье.

Во-вторых, существовала также гарнизонная служба помимо той, что выполнялась в непосредственной близости от тирана. Когда его держава расширилась, Дионисий в соответствии со старым сиракузским обычаем занимал наемниками главные места, которые аннексировал. Командирами, насколько они нам известны, видимо, были знатные сиракузцы, поддерживавшие тиранию.

В-третьих, главные обязанности наемников заключались, однако, не в гарнизонной службе в условиях мира, но в участии в агрессивных войнах. Дионисий был истинным прототипом воинствующей тирании, и именно с этой целью он правил автократическими методами и содержал постоянную армию.

В первые несколько лет правления он захватил многие города Сицилии. Его излюбленным методом при этом было внезапное нападение, часто при помощи изменников внутри этих городов. Наши источники не настаивают на том, что наемники были единственными войсками в таких делах, но их свидетельства вполне соответствуют этому предположению, и мы узнаем, что после захвата Катаны Дионисий изгнал из этого города его население и поселил в нем своих кампанцев. В нападении на Наксос (город на восточном побережье Сицилии севернее Катаны, на полпути к Мессане. – Ред.) число его воинов равнялось 7 тысячам (Полиен) (вполне возможно, это численность его наемников уже тогда, в начале его правления).

Еще более важными были войны Дионисия против Карфагена. Так как это было дело, касавшееся в определенной мере всех сицилийцев, он смог пойти на риск обеспечения оружием и использования гражданского ополчения. Так, Дионисий, узнав, что карфагеняне проникли в центр страны, без промедления собрал все силы, какие мог, из сиракузян и наемников и выступил навстречу врагу с армией численностью не менее 20 тысяч человек – оценка, проливающая свет на приблизительное число наемников, участвовавших во внезапном походе. Тем не менее в опасных предприятиях предпочтение отдавалось наемникам. Например, Архилай Фурийский с отборными воинами был отряжен на ночной штурм Мотии. (Архилай явно был наемником.) Они преуспели в выполнении своего задания, а командир наемников, первым забравшийся на стену, получил вознаграждение 100 мин (то есть 10 тысяч драхм или 5 тысяч статеров. – Ред.). Аналогичным образом, когда военная удача ему изменяла, Дионисий был вынужден полагаться на наемников более, чем когда-либо. После падения Мессаны, и опять же после победы карфагенян на море, он обратился в Пелопоннес за дополнительной помощью, помимо той, что оказала ему Спарта как союзник.