Русский Ришелье - Ирена Асе

– Какие страшные люди! – вздохнул пастор. – Нет чтобы быстро сжечь на костре…

Рижский купец продолжил свой рассказ о России:

– Мужчина же, убивший жену, если он хитер и влиятелен, может рассчитывать на снисхождение. Карл поведал мне о том, как один богатый купец зверски расправился со своей супругой. Однажды он вернулся из поездки в другой город раньше, чем предполагал, и застал ее с соседским ремесленником в весьма пикантный момент: тот уже снял штаны и совсем было собрался сделать купца рогоносцем. Купец плетью выгнал его на улицу голым, а затем схватил платье своей обнаженной жены, вылил на него много водки и заставил женщину надеть это платье. После чего поджог платье. Неверная супруга сгорела в страшных мучениях, а купца оправдали. Суд решил, мол, от увиденного в собственном доме он был не в себе, не владел собой, а значит, и судить его нельзя.

Увлеченно рассказывая про Россию, нетрезвый Хенрик не замечал, что лица его собеседников все больше мрачнели.

– Что же нам ждать от этих русских? И как уживался среди них ваш Карл? Должно быть, в Москве эти варвары совсем затюкали его, – предположил бургомистр.

– Что вы?! Московиты всегда были учтивы с Карлом. Правда, в Москве он чуть было не лишился жизни, но напали на него шотландцы.

– Шотландцы?! В Москве?!

– Эти господа разбрелись по всему свету, словно их неисчислимое множество. Немало шотландцев служат в армии русского царя. Однажды, один генерал, шотландец на русской службе, начал говорить одной даме, за которой ухаживал, будто шотландцы – лучшие воины в мире. В Карле проснулся немец: он заметил, что лучшие солдаты – немцы, и к тому же они не хвастуны. Генерал растерялся, а дама, европейка, жившая в Москве, фыркнула и отвергла генеральские ухаживания. На другой день некий шотландский полковник пригласил бедного Карла к себе. Эстляндский купец, протрезвев, уже успел забыть о вчерашнем споре и спокойно, ни о чем не подозревая, отправился в гости. А шотландец, заперев дверь, приставил к голове бедного Карла пистолет и под страхом смерти велел ему снять штаны. Из другой комнаты вышла целая группа шотландских военных. Они заткнули Карлу рот куском ткани…

– Да зачем?

– Чтобы не слышно было, как он орет. Видя, что никто посторонний не сможет вмешаться, они начали пороть купца, приговаривая: «Вот тебе, храбрый немецкий солдат!» Тут только ошеломленный эстляндец понял, из-за чего страдает. И били его даже не плеткой, кнутом. Он чуть не умер, потом месяц спал только на животе. А в печальный день экзекуции, когда Карла перестали пороть и вынули у него кляп изо рта, то он по требованию хозяина дома признал: «Да, шотландцы – лучшие в мире солдаты». И повторил это три раза, надеясь, что его отпустят. Увы, ему вновь сунули в рот кусок ткани и продолжили пытку. Карл потерял сознание, очнулся на улице. Он подал в суд, но свидетелей у него не было. Судьи понимали, что иноземный купец, которому пора уезжать домой, не стал бы задерживаться без причины. Но, не видя ни одного доказательства, кроме поротой спины свободного человека, приговорили генерала лишь к денежному штрафу. Наливай, бургомистр!

– По последнему бокалу, – отозвался Сперлинг.

Выпив, бургомистр взял висевший на стене смоляной факел и осторожно зажег его от свечи:

– Я провожу вас, Хенрик, чтобы вы благополучно добрались до постоялого двора, где оставили дочь. Пора спать, завтра будет очень тяжелый день… Да и сегодня он несчастливый, все-таки тринадцатое число…

14 августа, днем, государь всея Руси Алексей Михайлович, сидя в кабинете, принадлежавшем ранее шведскому коменданту Кокенгаузена, самолично писал в Москву письмо сестрам о захваченном им городе: «Крепок безмерно, ров глубокий, меньшой брат нашему кремлевскому рву, а крепостию сын Смоленску граду: ей, чрез меру крепок…»

В этот момент в кабинет, постучавшись, вошел главнокомандующий царской армией старый шотландец Авраам Лесли.

Судьба этого человека удивительна и, думается, заслуживает отдельного романа. В 1618 году офицер-шотландец Александр Лесли впервые поступил на службу в русскую армию. В 1619 году россияне решили сэкономить на иностранцах, и Лесли пришлось наняться на службу к шведам. Поразительный факт: в 1630 году шведский полковник Лесли прибыл в Москву в составе шведского посольства и вновь попросился в русскую службу. Командовал полком и действовал во время русско-польской войны 1632–1634 года весьма лихо. В 1633 году (когда царю Алексею Михайловичу было всего четыре года, а на троне сидел его отец, Михаил Романов) Лесли во время боя с поляками лихой атакой спас русский полк полковника Томаса Сандерсона. В тот же вечер на военном совете в присутствии командующего – воеводы Михаила Шеина – Лесли застрелил из пистолета Сандерсона, обвинив его в измене. Воевода не стал принимать по отношению к полковнику Лесли никаких мер, видимо, признав, правоту его аргументов.

Увы, война была проиграна, полки иноземного строя распущены, иноземные офицеры в наказание за поражение высланы из страны. Но шотландец Лесли продолжал доказывать любовь к России: в 1647 году весьма пожилой полковник в третий раз поступил на русскую службу. Увы, не всем в России нравились иноземные офицеры. В 1652 году на церковном соборе Александр Лесли был обвинен в том, что в его доме в православный пост ели мясо. Можно было возмутиться и уехать со словами: «Ну сколько можно получать обиды в ответ на верную службу?!» Шотландский дворянин поступил иначе. Чтобы остаться в Москве, Александр Лесли принял православие, в крещении взял имя Авраам. После этого дела его пошли в гору. Полковник стал генералом, в 1654 году войска Авраама Лесли захватили Смоленск (тот самый, что не смогла занять русская армия во время войны 1632–1634 годов). Причем оказалось, что Лесли брал Смоленск с выгодой для себя: в Смоленском воеводстве царь пожаловал ему имение Герчиково.

В нынешнем походе царь поручил генералу Аврааму Лесли командование всей армией. И вот в кабинете бывшего коменданта крепости Кокенгаузен главком Лесли доложил царю:

– Наши потери подсчитаны. В бою пали 67 воинов, ранены еще 430 человек.

Государь тут же повелел:

– Каждому пострадавшему выдашь по три рубля на лечение.

Авраам Лесли подумал про себя: «Щедр царь к тем, кто оказался в беде. Ведь 25 баранов за три рубля можно приобрести. Где еще в Европе найти царя, столь милостивого к раненым воинам?!»

Алексей Михайлович между тем продолжал:

– То, что крови так много пролилось, в том вина коменданта свейского. Раньше должен был бессмысленное сопротивление прекратить. За грехи коменданта местные свеи и немцы наказаны будут. Повелеваю всех найденных в городе жителей считать военной добычей и продать в Москве с торгов, аки рабов.

…Потный от жары, терзаемый страхом, Хенрик Дрейлинг сидел на песке на берегу Даугавы рядом с дочерью Гердой. Он вспоминал, как ворвались в городок русские стрельцы, как погиб с мушкетом в руках на единственной улице города бургомистр Сперлинг, решивший, что в плен не сдастся, как куда-то пропал пастор Кноблон, как невысокий русский воин с раскосыми глазами, угрожая огромной алебардой, заставил его и Герду следовать за собой. При этом он так бесцеремонно разглядывал Герду, что у Хенрика защемило сердце.