Солнечные пятна - Тори Ру

Тетя Анжела приносит и ставит на стеклянный столик в гостиной серебряный поднос — мой голодный взгляд цепляется за вазочки с джемом, засахаренный имбирь и печенье, плитку горького шоколада, чашки с зеленым жасминовым чаем, и рот наполняется слюной. Она садится в кресло напротив и оглядывает меня с ног до головы:

— Танюш, что на тебе надето? У тебя снова нет вещей?

— Это… брата, — лепечу, не смея взглянуть в огромные карие глаза, точно такие же, как у Ви.

— Понятно, — мягко продолжает тетя Анжела. — Почему совсем ко мне не заходишь? Ты ведь для меня такой же ребенок, как и Вика. Она пишет тебе?

Имбирь щекочет горло, выступают слезы:

— Да, мы общаемся много и каждый день! По-моему, ей очень нравится на новом месте.

— Это она тебе сказала? — помолчав, мама Ви тихо вздыхает: — Что ж, замечательно. Я рада, что дочка там осваивается. Первое время названивала мне по сто раз на дню и рвалась обратно. Она очень скучала по тебе и тому мальчику. Кстати, ты не знаешь, как у него дела?

Я давлюсь и захожусь мучительным кашлем, отрицательно мотаю головой и краснею.

— Танюш, я приняла решение уехать на время к Вике, у нее там с отцом не ладится, — произносит тетя Анжела в наступившей тишине, и я ошарашенно разглядываю ее идеальный маникюр. — Интернет я не отключу, общайтесь, девочки. И вот — держи. Будете всегда на связи.

В мою ладонь ложится серебристый сотовый телефон.

— Вау… Спасибо, — тихо буркнула я. Услышанное совсем не вязалось с тем, что мне писала Ви.

— Ой, да было бы за что — это Викин, я ей в поездку новый купила. Мама как, держится?

— Угу…

— Да, она у тебя молодец.

За натянутым разговором проходит пара часов — тетя Анжела не догадывается даже, что должна не угощать меня и одаривать, а гнать взашей — я покусилась на чужое, и мне стыдно перед ней до одури.

— Тетя Анжела, хотите новую прическу? — в попытке частично загладить вину, предлагаю я. — Ви подстриглась под каре…

Тетя Анжела весело подмигивает, вскакивает с кресла и спустя пару минут возвращается в комнату с расческой и набором ножниц:

— Давай, стилист! Только чтобы прямо в точности, как у Вики! — смеется она.

* * *

Невероятно, но я сейчас лежу в кровати Ви, и от меня пахнет ее любимым персиковым гелем для душа. На моем худом теле ее легкая пижама, под головой — ее мягкая подушка с нарисованными котятами. А в мыслях, сердце и душе — ее парень. Он снова вытеснил мечтами о себе все плохое. Он здесь, со мной.

«Ви, пожалуйста… Пожалуйста, не возвращайся», — вертится в голове рефреном, пока я не улетаю в крепкие объятия сотканного из сна и уже почти реального Че.

Тетя Анжела намеренно меня не будит. Просыпаюсь от звуков легкой музыки и вкусного запаха с кухни. Кажется, я в прохладном тихом раю — даже щипаю себя в сомнении: вдруг за долготерпение меня чудесным образом переместили в тело Ви?

Всматриваюсь в коллекцию кукол, стопки журналов на полках, разглядываю знакомые яркие плакаты, что висят сиротливо на стенах: даже кумиров Ви предпочла с собой не брать. А ведь эти странные люди с разукрашенными лицами подслушали не один разговор по душам, были свидетелями не единожды пролитых слез, хранят десятки ее страшных секретов.

Тянусь к прикроватному столику, с которого на меня безучастно взирают знакомые мягкие игрушки, забираю телефон, верчу в руках, включаю. Почти десять.

Знаю, что маме позарез нужна моя помощь, и через пару часов нам надо быть на кладбище, но я не хочу покидать волшебную сказку чужого детства, в которой нахожусь без спроса, втайне от хозяйки. Азарт тараканьими лапками щекочет душу. Откидываюсь на подушку, вспоминаю сегодняшний сон, главным героем которого был Че, и тихо краснею. Главное свойство молодости — даже в непосредственной близости смерти думать о сердечных делах. Или же просто я, влюбившись в него, утратила все моральные принципы.

Просматриваю приложения в телефоне, ввожу свои логин и пароль — вот я уже в соцсетях. Интересно, что бы Ви сделала, знай она, где я сейчас нахожусь? Она не в сети: возможно, уже зависает у новой подруги.

— Ви, так ты ладишь с отцом, или он все же мудак? Мы с тобой подруги — или тебе лучше с новой приятельницей, а? Любишь ли ты Че, или он был твоей верной собачкой?.. — В приступе жгучей обиды пальцы набирают слова в окне диалога. Напишу их, а потом удалю. — Ответь же мне, давай…

Тетя Анжела стучится в дверь и приглашает к завтраку. Быстро возвращаю телефон на столик и вылезаю из-под одеяла.

* * *

На поминки я не иду — вряд ли организм воспримет пищу. В жару, по дороге на кладбище, мы умудрились попасть в пробку из похоронных процессий. Солнце превратилось в саму смерть — оно косит людей, и масштабы потерь чудовищны. Только сейчас мне стало страшно до слабости в коленях, и хочется жить на всю катушку. Не плыть по течению, не оглядываться на других, а делать то, что велит сердце.

В раскаленном трамвае качусь в историческую часть города, к набережной, к Кошатнику, к воспоминаниям, которые заглушат мысли о конце мира — воспоминаниям о нитках ночных огней, последней прохладной ночи, брызгах краски и ярких глазах Че.

То, во что за знойные недели превратилась набережная, потрясает: тротуар да плиты у края глубокой ямы, поросшей внизу лопухами и рогозом. Воды в русле больше нет. Вдали за серой мглой не видно новых микрорайонов, ноги подкашиваются, нечем дышать…

Открываю рюкзак с покемоном, достаю блестящий телефон Ви, непослушными пальцами пытаюсь совладать с сенсорным экраном, всматриваюсь в окно диалогов… И здесь меня поджидает неприятное открытие: я случайно отправила Ви то самое сообщение! Матерюсь себе под нос, но ничего уже не исправить. Засада. Да и Че мне больше не писал.

Прерывисто дышу и глотаю горечь. Хорошо все же, что у меня нет гордости — закусив губу, я быстро набираю и отправляю ему:

> Че, я не могла написать раньше. Давай поговорим. Окей?

>> Где ты? — почти сразу жужжит ответ.

С рюкзаком на плече спускаюсь по скошенным ступеням к центральному парку. Жизнь продолжается: из громкоговорителей льется музыка, загорелые дети звонко смеются и носятся по асфальтированным дорожкам, оставляя мокрые следы босых ног. Журчат и переливаются радугой фонтаны, у которых, кажется, собрался весь город.

В эти дни мне довелось многое переосмыслить, осознать, что жизнь — не выдуманная история: она хрупка, коротка и быстротечна. Люди вовсе не герои: поодиночке они слабы и уязвимы. В жизни, как и в сказке, все в наших руках.

Уехав, Ви сделала свой выбор. Пора его сделать и мне.

Упрямо улыбаюсь и трясу головой — сейчас я ощущаю себя живой, юной и красивой. Хочется мороженого.