Кошачьи - Акиф Пиринчи

— Верно. Полагаю, незнакомец наносил им смертельный укус.

— Это так. Всегда нацеленный укус в загривок, как мы сами делаем, когда охотимся. Но ведь почти невозможно так укусить соперника, потому что он примерно такой же величины, силы и ловкости, как противник. Это возможно только тогда, когда жертва просто не рассчитывает на подобный поступок и, вероятно, совсем ненадолго поворачивается к своему убийце спиной. Для этого требуется некоторое доверие.

— Возможно, самка, которая не хочет забеременеть.

— Странный способ отваживать парней. Нет-нет, все убийства были спланированы, хладнокровно спланированы. Фанатичные члены секты Клаудандуса, по моему мнению, скорее подходят на роль тех, кто с радостью прокусывает загривки. Особенно этот мрачный священник, он выглядел так, словно когда-то держал лавку с шуточными товарами Вуду. Ты можешь мне что-нибудь рассказать об этой секте?

— Очень мало. Я только знаю, что они молятся мученику Клаудандусу, который якобы жил в стародавние времена где-то на этой территории. С самого рождения его мучили и пытали. Кто и почему — точно неизвестно. Во всяком случае, его страдания однажды стали так тяжелы, что он обратился к Богу и попросил о спасении. И Бог внял его мольбам. Он вошел в него и избавил его от мук. Его истязатель был уничтожен жестоким способом, как говорят, пока добрый Клаудандус как раз был принят во Всемогущее чрево. Во всяком случае, с тех пор его не видели. Как всякая легенда, и эта история основана на реальных фактах, но мне они не известны.

— Ты знаешь, что Клаудандус по-латыни означает «некто, кого нужно или следует закрыть»?

— Нет. У меня такое не укладывается в голове. Но мне кажется, ты не на том пути. Подозрение, что злодея можно найти среди приверженцев этой секты, можешь выкинуть из головы. Эти глупцы, воспевающие Клаудандуса и добровольно бичующие себя, безопасны. Они совершают безумства только из неясного чувства религиозности и самозабвения, возможно, даже от скуки. Они никому не способны причинить зло. А тем более совершить убийство. Не знаю…

— Твоими бы устами да мед пить. Подозрение все же остается. Эти придурки смотрели на меня далеко не спокойно…

Прежде чем я успел закончить свое предложение, она вдруг вскинула голову. Я тоже взглянул вверх и нашел то место на потолке каморки, куда устремились слепые глаза Феличиты, полные ожидания.

Синяя Борода просунул свою башку в открытое слуховое окно и таращился с виноватым видом на нас обоих.

— Почему ты удрал? Мы только хотели с тобой поболтать, — сказал он наконец почти извиняющимся тоном.

— При этом мой язык должен был потушить триста шестьдесят вольт, не так ли? — ответил я в ярости.

Феличита снова расслабилась, и на ее мордочке, отливающей серебром в первых лучах солнца, снова засияла обворожительная улыбка. Было видно, как она радовалась тому, что драки не произойдет. Никаких бойцов, никакой драки, никакой жизни.

Сразу после появления Синей Бороды проснулся хозяин Феличиты (типаж: обедневший аристократ с моноклем, в шелковой пижаме, с трубкой и кольцом-печаткой), он приветствовал нас обоих примитивными ужимками и звуками, которые ничем особенно не отличались от манеры Густава. Так как его светлость за отсутствием «Джеймса» сам пожелал принести свежие булочки и утреннюю газету, я воспользовался благоприятным случаем и прошмыгнул на улицу, пока он открывал входную дверь. Но сперва попрощался с Феличитой и заверил, что скоро вновь навещу ее.

Затем я снова поднялся на крышу и встретился с Синей Бородой, который там поджидал меня. Ему не слишком приятно было говорить о событиях прошлой ночи, но я мало заботился о его чувствах.

— С одной стороны, ты пришел ко мне, чтобы я разобрался в этом убийстве, с другой стороны, умолчал об этих собраниях, то есть утаил существенное. Я спрашиваю себя, что за приятные сюрпризы еще меня ожидают? — начал я, скрежеща зубами.

— Существенно, существенно! Силы небесные, да кто бы подумал об этом! Эти бдения в честь Клаудандуса — всего лишь безобидное времяпрепровождение, небольшое щекотание нервишек, проверка мужества. Называй как хочешь. Да, черт побери! Что общего может быть у всей этой истории с сумасшедшим охотником, прокусывающим загривки?

Я готов был взорваться от ярости. Он что, специально прикидывался дурачком?

— Ну да, абсолютно ничего, ты, идиот! Весь агрессивный сброд собирался в кучу, чтобы достичь больших результатов в состоянии опьянения, а там, кто знает, что за извращенные вещи происходят или могут произойти, но к убийствам это, само собой разумеется, вообще не имеет никакого отношения! Ты обманул меня, Синяя Борода! Гораздо хуже — ты утаил от меня очень важную информацию. И сам прекрасно это знаешь, мой друг. А вот почему ты так поступил, остается для меня загадкой.

— Ну, я подумал, что это не так важно, — пробормотал он смущенно.

— Не так важно? Если речь идет о распутывании таких сложных дел, то важна каждая деталь, Синяя Борода, каждая! Любая мелочь может приобрести большое значение при определенных обстоятельствах. И заметь себе на будущее: либо ты ведешь со мной честную игру, либо мы вообще не имеем никаких общих дел!

Восходящее солнце окрасило море крыш в насыщенный оранжевый цвет. Воздух был прозрачен и свеж, отчего солнце начало слепить нам глаза. Пока мы добирались до владений Густава, с трудом ковыляя рядом со мной, Синяя Борода выложил по порядку все новости. Секта существует уже несколько лет. Причины ее возникновения никому толком не известны. Точно только одно: Джокер, седовласый церемониймейстер, первым начал распространять учение о мученике Клаудандусе. Год от году он находил все больше и больше новых приверженцев своего дела, и под конец почти все окрестные жители стали членами секты, не умея толком объяснить причину того. Как верно заметила Феличита, это происходило из сильной потребности в религиозности, защищенности и соответствующей порции экшн. Кроме этих странных эксцессов с электрическим током, которые постепенно стали частью ритуала, Синей Бороде не бросилось в глаза ничего необычного во время собраний, если не принимать во внимание, что вся ситуация сама по себе была крайне необычна. Мой довод, что запах химикалий, который исходит из полуразрушенных помещений, оказывает на членов секты устойчивое, вызывающее агрессию воздействие, Синяя Борода не признал. Запах, по его мнению, всегда возникает подобно привидению и скорее вызывает сонливость, нежели агрессивность. И ему также не было известно, кем в действительности являлся Клаудандус.

Все это не могло меня успокоить. Наоборот, вопросы порождали лишь новые вопросы. Убийца скрывался в этом болоте тайн и полуправды, как вирус в ужасно сложном организме, тайно и тихо подкрадывался на ходулях смерти.

Пока мы шли в направлении к нашей крыше, мой взгляд скользил вниз по домам и садикам, освещенным люминесцентным золотом солнца. Да, на этой земле существуют не только люди, подумал я, которые все это построили и возомнили себя королями вселенной. В каждом космосе существует еще микрокосм, и удручает то, что последний всегда оказывается отвратительным отражением первого. Но почему все должно быть именно так? Почему бы просто не поделить мир на плохую и хорошую половины? Серый цвет навевает неприятное чувство, выставляет вещи в безнадежном свете, разрушает представление о черном и белом. Добро и зло будто бы никогда не существовали. Было немного добра и немного зла, немного черного и немного белого. Серый, отвратительный цвет, зато реальный. Возможно, самый реальный. Истина, объяснение ужасных вещей, которые произошли, мотив убийства и убийца — все это скрыто за серым цветом, за этим прекраснейшим укрытием, когда-либо существовавшим на земле.