Очарование тьмы - Мэри Э. Пирсон

— Я успел обо всём подумать. Напрасно ждал от тебя правды. Я ведь первым предал тебя в Терравине.

Это верно, он обманывал меня, лгал, но моя собственная ложь казалась теперь худшим преступлением. Я сыграла на его потребности быть любимым. Выслушивала самые сокровенные и тяжкие тайны, которые он скрывал ото всех. Он обнажил передо мной душу, и я подло этим воспользовалась.

Я слишком устала, чтобы перебирать грехи, точно фишки за игральным столом. Какая разница, у кого их больше?

— То время прошло, Каден. Тогда мы оба были другими. Лгали и притворялись.

— А что же теперь?

Он будто выписал робкое «правда», единственное слово незримого договора, что застыл в воздухе. Возможна ли между нами правда? Подходящую ли минуту он выбрал? Я больше ни в чём не была уверена.

— Что тебе нужно, Каден? Зачем ехал за мной?

Ветер трепал его светлые волосы. Он щурился вдаль, не решаясь ответить. Я видела, как он борется сам с собой, рвётся натянуть свою извечную маску бесчувствия. Но сейчас это было ему не под силу.

— Ты сам предложил говорить правду.

По его губам скользнула горькая улыбка.

— Столько лет… я не желал замечать натуру Комизара. Напитался его безумием, ведь он спас меня от чудовища. Я готов был заставить целое королевство заплатить за грехи моего отца — человека, которого не видел больше десяти лет. Полжизни я ждал его смерти. Отгораживался от доброты встреченных морриганцев, считал, она их не спасёт. Такова была цена войны, моей войны. Только ею я и жил.

— Если ты так ненавидел отца, почему сам его не убил? Для тебя это не составило бы труда.

— Потому что мне было мало его смерти. — Он стиснул поводья. — Когда я представлял, как режу ему глотку, гнев не унимался. Слишком быстрая смерть. Чем дольше планировал, тем большего хотел. Чтобы он помучился. Чтобы знал. Хотел, чтобы он видел, как всё, чего он меня лишил, постепенно ускользает из его пальцев. Чтобы он умирал сотней смертей, медленно, мучительно, день за днём, как я попрошайкой на улице в вечном страхе перед скотами, которым он меня продал. Я хотел, чтобы теперь он отведал, каково мне приходилось под его кнутом.

— Ты говорил, тебя били нищие.

— Да, но он начал первым. И раны оставлял самые глубокие.

Я вздрогнула. Жизнь обошлась с Каденом так беспощадно. Но с каким исступлением он жаждал мести, сколько времени её продумывал! Я сглотнула комок, подступивший к горлу.

— И ты всё ещё хочешь отомстить?

— Да, — кивнул он не раздумывая. — Но ещё больше я желаю другого. — Он повернулся ко мне, в уголках глаз собрались тревожные морщинки. — Чтобы невинные не пострадали. Комизар ведь никого не пощадит, ни Паулину, ни Берди, ни Гвинет — никого. Я не хочу, чтобы они погибли… и не хочу, чтобы погибла ты. — Он смотрел на меня так, будто уже видит у меня на лице печать смерти.

Внутри всё перевернулось. Я вспомнила последние слова Венды, утраченные строфы, вырванные из книги пророчеств: «Джезелия, чья жизнь будет отдана в жертву». Этими словами я не делилась ни с кем. Пусть пока побудут моей тайной. Для правды я ещё не созрела.

— Гибель угрожает не горстке знакомых, Каден, а всему королевству.

— Даже двум. В Венде тоже есть невинные.

Астер, толпы убитых на площади… Я едва сдержала слёзы. Да, в опасности целых два королевства. При мысли об интригах Комизара и Совета у меня внутри всё закипело.

— Кланы ещё легко отделались, — продолжала я. — Но в Венде и правда зреет угроза. Не знаю как, но я должна её устранить.

— В одиночку ты не справишься, Лия. Мне нельзя возвращаться, пока у власти стоит Совет. Морриганцы на родине меня тоже не примут. Я даже к кочевникам податься не могу. Если я буду с тобой…

— Каден…

— Не приплетай лишнего, Лия. Мы просто хотим одного и того же. Я предлагаю тебе помощь и только.

Вот во что Каден хотел верить. «Помощь и только». Но в его глазах светилось совсем иное: то самое желание быть любимым, всё такое же жгучее, как и прежде. Да, нелегко мне будет. Не хочется его зря обнадеживать или причинять ему боль, но и совсем закрываться нельзя: он ведь предлагает помощь. Венданский убийца для меня бесценный союзник.

«Мы просто хотим одного и того же». Посмотрела бы я сейчас на лица министров… в особенности канцлера и книжника.

— Тогда расскажи, что ты знаешь о планах Комизара. Кто ещё из морриганских министров с ним заодно? Не считая канцлера и королевского книжника.

— Знаю только про канцлера. — Он помотал головой. — Комизар тайн не раскрывал. Выдать ключевые связи — значит отрезать кусок от своей власти. Канцлеру я просто как-то раз доставлял письмо, вот Комизар и рассказал о нём. Я был тринадцатилетним и единственным венданцем, который мог говорить по-морригански без акцента. Для служанки, которая открыла дверь, я ничем не отличался от любого другого посыльного.

— И о чём говорилось в письме?

— Не знаю, оно было запечатано. Думаю, Комизар требовал больше книжников. Через пару месяцев они прибыли в Санктум.

Чем дальше, тем больше… Скольких же Комизар перетянул на свою сторону, помимо канцлера и королевского книжника? Даже смерть моего брата наверняка не была случайностью. Иначе что целый батальон венданцев забыл так далеко от границы? Они не собирались нападать на заставу или пробиваться вглубь страны. Только расправились с отрядом брата и тут же повернули назад, домой. Устроили засаду, зная, что Вальтер рано или поздно покажется. Заговорщики в Сивике их предупредили? Бойня явно была запланирована. Тогда в долине на лице чивдара не промелькнуло и тени удивления, хотя он дрался со вражеским отрядом. Неужели измена отравила даже верхушку армии?

Вдруг послышался резвый топот копыт. Ко мне подъехал один из всадников.

— Госпожа? — Слово прозвучало стеснённо, будто он никак не мог определиться с обращением. Он подтянулся, пытаясь скрыть сомнение в голосе. Рейф, очевидно, ещё ничего не сказал обо мне капитану.

— Да?

— Король вас зовёт. Мы почти на месте.

Король. Мысль о том, что перемены наступили так скоро, отозвалась во мне дрожью. В ближайшее время Рейфу придётся нелегко: скорбь его не отпустит, а вдобавок придётся выносить придирчивые взгляды… как и мне. Это может нарушить наши планы. Мои планы. И бежать теперь некуда.

— Поговорим потом, — бросила я Кадену и последовала за солдатом в начало каравана.

Я не могла представить Рейфа на троне. Видела