Скандинавские боги - Нил Гейман

– Все было не так плохо, как я думал, – радостно поделился он. – Я получил назад свой молот. И славно поужинал. Ну, что, домой?

Хотите узнать, откуда берется поэзия? Где рождаются песни, что мы поем, и сказки, что мы рассказываем? Спрашивали ли вы себя когда-нибудь, как так получается, что некоторым из нас являются великие, мудрые, прекрасные грезы, которые они затем передают дальше, в мир, под видом стихов и песен, которые будут петь и рассказывать, пока встает и садится солнце на небе, и пока луна не устанет прибывать и убывать? Вам когда-нибудь было интересно, почему одним из нас дано создавать прекрасные песни, стихи и сказки, а другим нет?

Это долгая история, и чести она никому не делает. В ней есть и убийство, и хитрость, и обман, и глупость, и соблазн, и поиск. В общем, слушайте.

Началась она вскоре после рассвета времен, во время войны богов: асы воевали с ванами. Асы были воинственные боги сражений и завоеваний. Ваны же – мирные боги и богини, но оттого ничуть не менее могущественные: братья и сестры, делавшие землю плодородной, пускавшие растения в рост.

Слишком достойны друг друга были асы и ваны: ни одна сторона не могла выиграть войну. Более того, еще сражаясь, они поняли, что нужны друг другу и что нету радости в самой отважной битве, если никакие поля и фермы не накормят тебя после нее на пышном празднестве.

И вот сошлись они вместе договариваться о мире. А когда мир, наконец, был заключен, все они, асы и ваны, один за другим плюнули в большой чан, и как смешалась слюна их в чане и не разделится впредь, так и договор их сделался нерушим.

Ну а после сели они пировать. Боги ели и пили, бражничали и веселились, болтали и хохотали, хвастались и шутили, пока дрова в очагах не прогорели до угольев и солнце не выглянуло над горизонтом. Тогда поднялись асы и ваны и закутались в меха и плащи, готовясь выйти наружу, на хрусткий снег, в утренний туман, но тут Один сказал:

– Неправильно будет бросить нашу слюну вот так.

Кивнули в ответ Фрейр и Фрейя, предводители ванов, что должны были, по условиям мира, остаться жить в Асгарде.

– Надо бы сделать из нее что-нибудь, – сказал Фрейр.

– Надо бы сделать из нее человека, – сказала Фрейя и запустила руку в чан.

И стала слюна богов обретать форму у нее под пальцами и вскоре приняла облик человека, и встал он нагим перед богами.

– Ты – Квасир, – сказал ему Один. – Тебе известно, кто я?

– Ты – Один-Всевышний, – ответил Квасир. – Ты – Гримнир и Третий. Много имен у тебя – слишком много, чтоб перечислить их все, но мне известны они, а еще песни, сказанья и кеннинги, что к ним прилагаются.

Квасир, порожденье союза асов и ванов, оказался мудрейшим из богов, ибо и голова была у него, и сердце. Боги принялись толкаться вокруг: каждый хотел задать ему вопрос, а ответы были неизменно мудры. Внимательно он наблюдал и толковал увиденное точно и верно.

Вскоре обратился Квасир к богам и сказал так:

– Теперь я отправлюсь путешествовать. Я хочу посмотреть девять миров и Мидгард вместе с ними. Надобно ответить на вопросы, которые мне покамест никто не задал.

– Но ты же вернешься к нам? – спросили его.

– Я вернусь, – пообещал Квасир. – Есть ведь еще и тайна сети, которую рано или поздно придется распутать.

– Чего-чего есть? – вмешался Тор, но Квасир лишь улыбнулся и оставил богов размышлять над его словами.

Надел он дорожный плащ, и вышел из Асгарда, и зашагал по радужному мосту.

Из города в город шел Квасир, из деревни в деревню. Самых разных людей встречал он, и со всеми был любезен, и всем отвечал на вопросы. И не было такого места, где отказался бы остановиться Квасир.

А были в те дни два темных альва, которые жили в крепости у берега моря. Там занимались они магией и алхимией. Как и все карлики, делали они у себя в мастерской и в кузне вещи невиданные, чудесные, поразительные. И были вещи, пока что не сделанные, но успевшие целиком захватить разум карликов. Братья были они и звались Фьялар и Галар.

Прознав, что в город по соседству пришел Квасир, они затеяли повидать его. В большом зале нашли они его: он отвечал на вопросы горожан, а те дивились и слушали. Он рассказывал людям, как очищать воду и как делать ткань из крапивы. Одной женщине он сказал, кто украл ее нож и почему. А когда закончились разговоры, и горожане его накормили, вперед выступили карлики.

– У нас есть к тебе вопрос, – сказали они, – такой, какого тебе еще никогда не задавали. Но задать его нужно с глазу на глаз. Пойдешь ли ты с нами?

– Пойду, – просто ответил Квасир.

И пошли они в крепость. Чайки морские кричали над головой, а мрачные серые тучи были точно того же оттенка, что серые волны моря. Карлики привели Квасира в свою мастерскую, спрятанную глубоко за стенами твердыни.

– Это что у вас? – спросил гость, показав.

– Это чаны, и зовутся они Сон и Бодн.

– Понятно. А вот это там что?

– Какой же ты мудрец, если сам не знаешь? Это котел. Мы зовем его Одрёрир – даритель экстаза.

– Ага. А еще я там вижу ведра, полные мёда, незасахаренного, жидкого.

– Так и есть, – ответил на это Фьялар.

Галар же насмешливо поглядел на Квасира.

– Если б ты был так мудр, как о тебе говорят, ты бы знал наш вопрос еще до того, как мы его зададим. И зачем все эти штуки нужны, тоже знал.

Квасир покорно кивнул.

– Сдается мне, – молвил он, – что если бы вы были не только умны, но и злы, то могли бы убить своего гостя и сцедить его кровь в чаны Сон и Бодн. А потом нагрели бы ее на медленном огне в котле Одрёрир и вмешали бы туда жидкий мёд, и поставили бы бродить, пока не превратился он в превосходный напиток, что опьянит всякого, кто его выпьет, и вдобавок даст отведавшему дар поэзии и дар учености.

– Мы и правда умны, – признал Галар. – И найдутся такие, кто скажет, что мы еще и злы.

И с этими словами перерезал он горло Квасиру, и подвесили они его за ноги над чанами и сцедили всю кровь до последней капли. А потом нагрели ее вместе с мёдом в котле по имени Одрёрир и проделали еще всякие штуки, которые сами придумали. Ягоды они положили туда и мешали мёд длинной палкой. Мёд кипел и бурлил, а потом перестал кипеть, и вкусили его оба карлика и засмеялись, и каждый из братьев ощутил внутри себя поэзию, что никогда прежде не ведала выхода.

На следующее утро явились к ним боги.

– Квасир, – сказали они. – Последний раз его видели с вами.

– Да, – сказали карлики. – Он пришел сюда с нами, но убедившись, что мы всего лишь карлики, глупые и обделенные мудростью, он подавился собственным знанием. Ах, если бы только мы успели спросить его…

– Так он умер, вы говорите?