Мужчины в нашей жизни - Анастасия Соловьева

Я подумала так еще и потому, что адвокат первым делом заговорил о расценках: один расклад — выступление на процессе, совсем другой — ведение дела от начала до конца. И если я хочу, чтоб наши отношения развивались по второму сценарию…

Но я не испугалась. Денег Лешка прислал достаточно, и я прикинула, что даже при размахе Капошко уложусь в имеющуюся у меня сумму. Чтобы окончательно удостовериться в моей платежеспособности, адвокат предложил немедленно внести аванс, после чего перешел непосредственно к квартирному вопросу.

На первый взгляд обстоятельства складывались не в нашу пользу. Он почти дословно повторил мне аргументы Глеба: сделка, совершенная на основании фиктивных документов, недействительна. Однако руки опускать рано. Выход можно найти всегда! Например, доказать, что Мажаров находился в сговоре с женщиной, продавшей квартиру моему брату. В этом случае Глебу придется иметь дело с Уголовным кодексом, а для Лешки квартира будет спасена.

— Нет, знаете, мне не очень нравится такое решение проблемы.

— Почему? Если мы с вами что-то докажем, значит, так оно и есть.

— Вы во всем уверены заранее, точно не зная обстоятельств?

— Я уверен, что квартира должна быть вашей.

— Одну минутку, мне надо с братом переговорить.

В коридоре, битком набитом гудящей публикой, расслышать Лешку было невозможно. Чтобы узнать, что думает мой брат по поводу защиты Капошко, пришлось выйти на лестницу, спуститься на первый этаж и поискать в холле укромный уголок.

Брат считал подход Сергея Юрьевича единственно правильным. Не на улице же ему оставаться! Бабки-то отвалил.

— Ты, Наталь, не тяни. Контракт подписывай сегодня.

— Ладно, — отозвалась я сухо. — Подпишу, и больше ни о чем меня не проси. В суд я не приду, и с адвокатом этим общаться у меня тоже нет ни малейшего желания!

— Я забыл. Тебе не до того — замуж выходишь! — иронизировал Лешка.

— А ты, случайно, не забыл, где находится наша мать?

— Наталь! Ты у нас это… семейный ангел-хранитель, — брат решил наступать с другого фланга, — наш добрый гений… Почему же ты не хочешь появиться в суде хотя бы в качестве свидетеля?

— Все! Иду подписывать контракт, мы поговорим позже! — Я игнорировала Лешкину риторику. — Но учти, это мой последний вклад в твое сомнительное дельце!

— Чем же оно сомнительное?! — Где-то в далеком Ганновере Лешка выходил из себя, а я стояла в вестибюле адвокатской конторы и аккуратно убирала телефон в сумочку.

Весь день я спешила. На запредельной скорости неслась из адвокатской конторы в офис, на работе барабанила по клавиатуре, одновременно отвечая на телефонные звонки, готовила экспертные заключения и беседовала с клиентами.

— Пойдем пообедаем, — предложила Татьяна.

Но мне было не до еды.

К шести часам я пожинала плоды собственного трудового героизма: многодневный завал, возникший по разным обстоятельствам, был более или менее успешно ликвидирован. Напрягалась я не просто так — хотела уйти с работы пораньше, чтоб успеть побеседовать с музыкальным доктором.

— Ну иди, — в ответ на мою просьбу снисходительно протянула Любаша. Ей нравилось казаться мягкой и безотказной (вот уж действительно — кому что несвойственно!). — Дай-ка я еще раз твое заключение посмотрю.

Пока она изучала документ, я лихорадочно поправляла макияж, расчесывала волосы, заметив, кстати, что они достигли максимально допустимой длины и требуют срочного вмешательства мастера.

— Надо доделать, — резюмировала начальница, изучив мое творение. — Ладно, завтра тогда.

Экономя время, я не стала уточнять, что именно придется доделывать, и через несколько минут уже рулила в направлении клиники нервных болезней. На развилке Каширки и Варшавки образовалась небольшая пробка. Привыкнув за день существовать в жестком ритме, я почти физически ощутила простой и, чтобы заполнить его, набрала номер Глеба.

— А я уже заждался, — по обыкновению насмешливо ответил он.

— Ну вот что, у меня для вас плохие новости. Брат настроен судиться. Встречный иск, правда, не станет подавать. Делом занимается адвокат Сергей Юрьевич Капошко. Если позвонит — не удивляйтесь, теперь он доверенное лицо моего брата.

— Не торопитесь, Наташа, я так ничего не понимаю.

— Чего не понимаете? Адвокат Капошко — доверенное лицо нового владельца вашей квартиры Алексея Павловича Векшина. К нему все вопросы.

— Хорошо. При встрече вы мне объясните все более подробно.

— При какой встрече?

— Как при какой? При сегодняшней!

— Вы о чем?

— На восемь часов я заказал столик в ресторане…

Он назвал довольно известный ресторан недалеко от «Академической».

— Я вас не понимаю.

— Да вот, хочу вас в ресторан пригласить, поблагодарить за гостеприимство.

— Не за что благодарить. Нормальный человек не может поступить по-другому.

— Нет, нормальные теперь могут поступить по-всякому, а вот вы не можете!

— Потому что я ненормальная?

— Вы необыкновенная! И замечательная!

— Ладно, не стоит об этом… Спасибо за приглашение, но вечер у меня занят.

— Чем же, позвольте узнать?

Я догадалась, что сейчас он начнет язвить в адрес Влада, поэтому ответила нейтрально:

— Визитом к врачу.

— Вы больны?

— Не я. Это лечащий врач моей матери.

— Но ведь вы освободитесь к восьми часам?

— Освобожусь и поеду домой.

— Ладно, я еще свяжусь с вами, — пообещал Глеб, и остаток пути я не могла заставить себя настроиться на разговор с музыкальным доктором.

Я думала о Глебе.

Абсолютно ясно, что на данный момент тема квартиры почти полностью исчерпала себя. Есть еще одна тема, которую он с удовольствием начнет развивать, — наш неравный брак с Владом. И, сидя в ресторане, я должна буду выслушивать вчерашнюю галиматью.

Нет, не галиматью! Вчера он, видимо, почувствовал, что попал в точку со своими логическими построениями, и решил скуки ради немного понаблюдать за мной, как наблюдают за подопытными животными. А чтобы я не обиделась, время от времени надо угощать меня каким-нибудь нехитрым комплиментом типа: вы, Наташа, потрясающая! Необыкновенная! Неземная!.. Сам же вчера сказал: заурядная женщина и глупая баба.

Увы, он снова оказывался прав. Действительно, заурядная женщина, которую так подмывает принять злополучное приглашение в ресторан!

Я еще находилась в клинике, когда Глеб перезвонил. Музыкальный доктор невероятно обрадовался его звонку, и вот по какой причине. Долгие и подробные объяснения с родственниками больных часть его медицинской практики. Доктору нравилось приоткрывать завесу тайны, вводить людей в мир психического заболевания — как он выражался на своем витиеватом языке.