Великие умы России. Том 5. Анатолий Александров - Анастасия Самойленко

На восьмидесятилетии академика Н. Н. Семенова

Александровы верили, что деньги – не главное, и поэтому искали радость в другом – детском смехе и дружеском общении. Спектакли и тематические вечеринки проводились на Новый год, в день рождения Анатолия Петровича и его внуков. Александровы считали, что жизнь и так полна огорчений и неприятностей, поэтому проводить время со своей семьей нужно весело и интересно.

Яркие воспоминания сохранились о новогоднем бале, который Александровы устроили в 1958 году. В тот раз праздник решили отмечать вместе с Игорем Васильевичем Курчатовым и его женой Мариной. Новый год был не простой, а костюмированный, поэтому тему бала заявили как «Пушкинские времена». Дамы мастерили себе платья и парики, а мужчины клеили бумажные цилиндры и шили фраки. Всей семьей на небольшой машине АП Александровы отправились к Курчатовым. Игоря Васильевича очень развеселил карнавальный вид его гостей, он с радостью примерял костюмы и очень веселился.

На праздниках и во время разного рода посиделок разговоров о политике было не избежать. Но когда они все же возникали, Анатолий Петрович мрачнел и резко обрывал болтливую молодежь. В том, что их дом прослушивают, АП был уверен, поэтому и говорил, что «всяким» разговорам свое место и время. Видимо, привычка атомщика-секретника давала о себе знать. На ворчание домашних Александров в шутку отвечал: «Вот вы смеетесь, а я знаю, что даже наша собака находится на службе у Павленко (режимного генерала Института атомной энергии) и передает все в центр!».

С мелкими жизненными неприятностями, к которым относились сплетни и поклепы, Анатолию Петровичу помогало справляться чувство юмора. Как известно, научная среда всегда была непростой, неоднородной. Там находилось место и людям с удивительными человеческими качествами, и тем, кому таких недоставало. Злословие и домыслы не обходили стороной и семью Александровых. Вот что об этом вспоминает невестка Анатолия Петровича Эза Каляева:

«Некоторые слухи об Александровых были уж очень экзотическими. Приведу два примера: в нашем районе, где живут люди, связанные с институтом, рассказывали, что давным-давно Анатолий Петрович купил себе жену в цыганском таборе (Марианна Александровна действительно чем-то была похожа на цыганку) и что все эти годы он продолжает выплачивать огромный долг табору. Так, вероятно, объясняли отсутствие неземных богатств, которые полагалось иметь высокопоставленному лицу. Второе предание, в отличие от первого носило более осуждающий характер. Рассказывали, что Олимпийский бассейн всегда закрыт по утрам для посетителей, потому что каждое утро перед работой для разминки там плавает президент Академии наук СССР А. П. Александров. Этот рассказ особенно смешон, потому что, зная, как благотворно на АП влияют физические нагрузки, жена и дети пытались убедить его делать хоть какую-нибудь зарядку. Чтобы отбиться, он иногда бегал вокруг обеденного стола».

Помимо слухов о необыкновенных причудах академика, со скоростью света распространялись и домыслы о его несметных богатствах. Как-то раз генеральный секретарь Леонид Брежнев поинтересовался у Александрова, где же Анатолий Петрович отдыхает, если он так много работает? Наверное, у академика есть роскошная дача. На это АП ответил, что, конечно, у него есть отличная дача. Но все, кто знал семью Александровых, понимали, что это за дача! Домик в Подмосковье был небольшим, 1940-х годов постройки, и давно нуждался в ремонте. К даче было трудно подъехать на машине из-за отсутствия ровной дороги, поэтому «Чайку» приходилось оставлять в соседней деревне, где местные жители удивлялись, почему к ним так часто наведывается какой-то московский «генерал». Но Александровым очень уж нравились эти места, и они не готовы были их променять на какие-то шикарные дачи. На деле семья отдыхала очень просто: без партийных санаториев, дорогих ресторанов и поездок.

На такой высокой должности в условиях того времени доверчивость была опасным качеством. Секретная работа не предполагала слишком тесных контактов с сотрудниками вне стен лаборатории. Вполне возможно, именно это обстоятельство повлияло на то, что Анатолий Петрович довольно трудно сходился с людьми на работе. Но если человек все же заслуживал его доверие, то это превращалось в любовь на всю жизнь. Так получилось и с его бессменным референтом, а впоследствии и близким другом семьи Ниной Вялковой. Она по долгу службы находилась к академику Александрову ближе всех и как никто другой знала, насколько сложная и нервная у него работа. Поэтому всячески старалась сделать его жизнь комфортнее.

А. П. Александров, Г. А. Гладков, А. Н. Косыгин (слева направо) в ИАЭ. 1970 г.

Нина Васильевна пришла в ЛИПАН после того, как расформировали секретариат Берии. Ее как опытную стенографистку «сосватали» сначала самому Игорю Васильевичу, но тот, зная, что у его заместителя Александрова нет секретаря, направил Вялкову к АП. Первые дни на работе Нина Васильевна вспоминала с содроганием: она не понимала, кого имеет в виду Игорь Васильевич, когда говорит: «Позвоните Савке» или «Пригласите Иван Иваныча». Потом «духи» ввели молодого секретаря в курс дела и объяснили, что Савка – это Фейнберг, а Иван Иванычем Курчатов называл Гуревича. Работать стало немного легче. Но тут появился Анатолий Петрович. Первые три месяца они работали молча. Да-да, АП ни разу не обратился лично к Нине Васильевне, только давал ей выполнять какие-то поручения. Конечно, это ввело Вялкову в замешательство. Развеять страхи новой сотрудницы вызвалась жена Александрова Марианна. Она сказала, что АП просто присматривается к своему новому секретарю, но зато когда привыкнет, то совсем не сможет без нее жить. И действительно, впоследствии Нину Васильевну в глазах АП заменить никто не мог. Даже когда Вялковой нужно было уехать на отдых, Анатолий Петрович не всегда одобрял предложенную замену. Пару раз приходилось сдавать путевку и переносить отпуск.

На работе с любимым референтом Н. В. Вялковой

Испытательный срок закончился неожиданно. Александров по какому-то срочному делу отъехал в Минсредмаш (так сокращенно называли Министерство среднего машиностроения) к Славскому. Вдруг в приемной зазвонил телефон. На проводе был Анатолий Петрович, который впервые обратился к своему секретарю по имени:

– Нина Васильевна, Александров говорит. Мы сейчас оформляем протокол, и я нашел в нем ошибку. Здесь написано «комфорка». А я утверждаю, что надо писать «конфорка». Мы даже поспорили на бутылку коньяка. Я сказал, что у меня очень грамотный секретарь, и, как она скажет, так мы и напишем.