Великие умы России. Том 5. Анатолий Александров - Анастасия Самойленко

Испытания реактора и обучение будущей команды проходило на Москве-реке. Однажды случилась неприятность – во время пробного пуска произошла авария, и Анатолий Петрович вместе с сотрудниками безопасности прибыл на место разбираться. Помещение, в котором находился реактор, было загрязнено радиацией. В целях безопасности пришлось снять паркет и вынести мебель! Такие аварии были не редкостью, их смело собственными руками устранял персонал. Конечно, при этом сотрудники лабораторий получали сильные радиационные дозы. В то же время от испытаний страдали и простые москвичи, ведь жидкие отходы с подлодок тогда сбрасывали в Москву-реку! Через какое-то время возле стадиона «Октябрь» даже появились таблички с надписью «Купаться запрещено». Так, вопрос о жидких отходах АПЛ возник гораздо раньше, чем о нем стали публично говорить. И затрагивал он не только жителей прибрежных зон, но и жителей столицы.

С американцами мы в то время находились в неравных условиях. Они запустили работы по подводным лодкам еще в 1949 году, и, когда в СССР только начали заниматься АПЛ, у них уже успел образоваться настоящий флот. Но вот настало время и советской стороне принимать первую лодку на вооружение (1957 год). Как обычно, приехала огромная комиссия, сплошь высокое начальство. Все торопились как можно быстрее пустить лодку на воду и отчитаться. С работой реактора возникли трудности. Не выдержав давления чиновников, Анатолий Петрович разозлился и отправил всех министерских прочь с лодки. Он редко выходил из себя, но тут не выдержал и в резкой форме сказал: «Мы разберемся сами». После все успокоились, и лодку все же пустили на воду. По традиции удачный пуск отмечали всей командой. Ближе к концу торжества моряки преподнесли Александрову флаг, с которым лодка впервые вышла в море. Анатолий Петрович очень сердечно воспринял такой подарок и сказал своим флотским товарищам: «Когда буду умирать, накажу семье, чтобы этот флаг положили мне в гроб». Родные Александрова это пожелание выполнили, и Анатолий Петрович, хоть и гражданский человек, был похоронен с адмиральскими почестями под флагом ВМФ. До конца жизни военные поддерживали и любили своего АП.

С каждым годом лодки становились все совершеннее, их оснащенность все лучше. Из его команды по разработке АПЛ выросла настоящая научная школа. Анатолий Петрович вновь поставил на ноги целое промышленное направление. Но времени расслабляться не было – перед ним маячили новые задачи и проекты.

Столько прозвищ, сколько их было у Анатолия Александрова, наверное, не было ни у кого. Домашние называли его То, сокращенно от Толя. В Рентгеновском институте в Киеве молодого Анатолия, который то сидел там до ночи и прилежно работал, то не появлялся в лаборатории неделями, все называли «пропавшей грамотой». Игорь Васильевич Курчатов всегда обращался к Александрову «Анатолиус» – на греческий манер. В 1960-е годы, когда Анатолий Петрович стал директором Курчатовского института, коллеги и моряки прозвали его АП. Кратко, просто и уважительно – сразу становилось понятно, что перед тобой стоит большой начальник.

Свою дальнейшую научную судьбу Анатолий Петрович связал с мирным атомом. Благодаря его напряженной работе у страны появился собственный атомный ледокольный флот, также были введены в эксплуатацию первые АЭС. Атомный ледокол, построенный по проекту Александрова, был значительно мощнее и ходил по морю гораздо дольше, чем обычные суда. Кто знает, может быть, опыт службы в Мурманске в годы Великой Отечественной войны помог Анатолию Петровичу лучше понять нужды северных моряков. Работы по ледоколам ученый вел параллельно с пуском АПЛ. В очередной раз, как и в случае с атомными подлодками, первостепенной задачей было обеспечить на судне безопасность, ведь полагаться на быструю помощь в случае неисправности моряки не могли. В 1957 году в Ленинграде успешно спустили на воду атомный ледокол «Ленин». Как обычно, не обошлось и без нервотрепки. Городская администрация боялась, что в колыбели революции может произойти авария, и потребовала от ученого письменных гарантий, что пуск пройдет безопасно. Анатолий Петрович предоставил их в письменной форме. Теперь морские просторы бороздили уже два детища Анатолия Петровича – атомная подлодка и ледокол «Ленин».

Дело осталось за небом. Тогда ученые стремились приручить все природные среды: воду, землю, воздух и, конечно, космос! Александров к 50-м гг. стал полноправным научным куратором всех исследовательских направлений в ЛИПАН. У них с И. В. Курчатовым было своеобразное разделение труда: если Борода занимался организационными вопросами и договаривался с начальством, то АП занимался чисто научной стороной дела: чертежами и разработками. Совместно с конструкторским бюро Туполева Александров «посадил» самолет на ядерное топливо. В 1960 г. стального орла запустили в небо над Семипалатинском. Но такие самолеты не прижились ни у нас, ни в Америке, так как были слишком небезопасными. В случае аварии последствия могли быть просто ужасными.

С самого начала разработок по ядерной проблеме ученые знали, что атом таит в себе огромную энергию, которую можно и нужно использовать не только в военных целях, но и в мирных – для получения электричества. Александров много времени посвятил работе над проектом первого энергетического реактора, попутно вникая в каждую мелочь. Министерство среднего машиностроения стало строить АЭС по его проекту на всей территории страны. Однако спустя какое-то время эксплуатацию реакторов передали в ведение другой организации – Министерства электростанций. Это решение еще сыграло свою трагическую роль в истории советской атомной энергетики. И Александров, и Славский (министр среднего машиностроения) боролись за то, чтобы реакторами занимались только компетентные специалисты. Со своим огромным опытом работы на военных объектах они понимали, что крупных аварий тогда не произошло только благодаря высоким требованиям к безопасности и квалификации кадров. Однако даже влиятельные академик и министр не могли противостоять напору руководства. Возможно, именно после этого случая Анатолий Петрович принял решение в конце концов вступить в партию. В тех условиях серьезно влиять на хозяйственные решения и заниматься организацией науки можно было только через структуры КПСС. Более того, у Александрова, далекого от политики, на все была готова жизнеутверждающая формулировка. В партию он вступал с таким настроем: «Я не могу, когда они там на политбюро напринимают идиотских решений, а мне потом надо все исправлять!».

В 1955 году большая семья Александровых переехала в дом на Пехотной. До этого АП, как директор Института физпроблем из соображений безопасности жил в «капичнике» – бывшем доме академика П. Л. Капицы. Постоянная охрана поначалу очень расстраивала Марианну Александровну (или как ее звали все домашние – Маку), ведь Александровы жили по принципу «двери нараспашку»: любили устраивать многолюдные домашние застолья и спектакли. Сам Анатолий Петрович, помимо науки, считал своим вторым призванием капустники! Под настроение он мог и сказать смешной тост, и спеть любимую песню «Эх, дороги», и выступить на празднике. Его друзья вспоминали, в частности, юбилей ученого Александра Займовского, где Анатолий Петрович в полной мере проявил свой талант тамады и массовика-затейника. День рождения отмечали на даче, собрался узкий круг друзей именинника. Гости с нетерпением ждали тоста от Александрова, лучшего рассказчика смешных историй и шуток среди академиков. АП и в этот раз был на высоте. Когда настал час тоста, он заметил, что во время каждого своего визита на Урал его не перестает удивлять, что в той части «объекта», где живет Займовский, все дети рождаются рыжими. Но юбиляр тоже молчать не стал и мгновенно парировал, что в том районе соцгорода (еще одно условное обозначение секретного объекта), где живет Александров, все дети рождаются лысыми! Конечно, никто на такие шутки не обижался, и веселье продолжалось, как и положено. Когда прозвучал тост «за нашу науку», АП под всеобщее ликование затащил именинника вместе с академиком Бочваром на стол и сказал, что за отечественную науку по-другому пить нельзя. В общем, развлечься Анатолий Петрович и умел, и любил.