Игра теней - Наталья Рощина

То, как шел по жизни Незванов, и радовало, и восхищало Марину, и каждый день дарило ощущение праздника. Именно поэтому ей хотелось, чтобы и Сергей не пожалел о своем выборе. Она боялась спросить его об этом даже в самые подходящие для этого моменты: в годовщину свадьбы или просто в особо теплый и располагающий к откровениям вечер. Она так хотела соответствовать тому образу, тому идеалу, который Сергей видел в ней! И она старалась. Пусть подтвердит всевидящее око, что она прикладывала немало усилий к тому, чтобы измениться в лучшую сторону, чтобы стать еще более любимой и желанной. Теперь она хотела больше отдавать, чем получать, а это было уже перерождением, переоценкой ценностей. И все благодаря Сергею.

Марине хотелось отблагодарить мужа за те перемены, которые с ней происходили. Ей казалось, что самое верное доказательство любви и доверия женщины к мужчине – это желание иметь от него детей. Марина смотрела на Лидочку и искренне жалела, что в ней нет ничего от Сергея. От этого она не любила ее меньше, но подсознательно готовилась к тому, чтобы завести ребенка, который станет точной копией Сергея. Природа должна проявить мудрость и вложить в него все то положительное, созидательное, светлое, что есть в Незванове. Его гены обязаны продолжить свое долгое путешествие в этом мире. Его, именно его! И это должно стать не случайной беременностью, а запланированным, необходимым шагом. Если бы Сергей был наблюдательнее, он бы заметил, что Марина с некоторых пор стала по-другому относиться ко всему: словам, поступкам, еде, каждой мелочи, чтобы зарождение в ней новой жизни было подготовлено светлыми делами и мыслями, она должна была быть чиста душой и телом. О Незванове Марина не переживала: для нее он – существо, находящееся на более высокой ступени развития, к которому плохое просто не пристанет. А вот ей нужно постараться. От мысли о необходимости иметь еще одного ребенка Марина постепенно перешла к волнующему ожиданию. И наконец почувствовала, что все получается так, как она задумала!

Первое время Марина даже не стала никому говорить об этом. Купив тест на беременность, продаваемый сегодня в каждой аптеке, она летела домой, мечтая поскорее убедиться в своей догадке. Да! Это оказалось правдой! Лидочка гостила у родителей Сергея, сам он задержался на работе, потому никто не видел, как Марина закружилась по комнате, прижимая к груди крохотный кусочек бумаги, окрасившийся в ожидаемый цвет. Она не хотела ни с кем делить эту неописуемую радость. Она жила в необыкновенном состоянии, когда на вопрос Сергея о причине ее сияющих глаз ответила загадочной улыбкой. Она растягивала удовольствие, предвкушая момент раскрытия тайны, единовластной хозяйкой которой она была чуть больше месяца. А потом получилось так, что сказала она об этом Сергею как-то вскользь, словно нехотя. Увидев, как он обрадовался, Марина почувствовала неловкость. Она отняла у него столько дней радостного ожидания, ведь после того как Незванов узнал о предстоящем пополнении в семье, он, как образцовый отец, стал считать месяцы, дни, мечтая о том, чтобы родился здоровый ребенок.

Эта беременность отличалась от первой. Не было прежней легкости, часто кружилась голова, временами неприятно ныл низ живота, и к тому же Марине все время хотелось спать. Последнее время она чувствовала себя не так бодро, как обычно. Особенно по утрам: ее одолевало желание хотя бы просто полежать, но вместо этого нужно было подниматься, чтобы проводить Сережу. Хотя он всякий раз говорил, что прекрасно соберется на работу сам, Марина все равно поднималась, шла на кухню и начинала новый день. Вслед за уходом мужа просыпалась Лидочка, а она-то уж точно еще не могла приготовить себе завтрак. Ей всего четыре, или уже четыре. В зависимости от настроения Марина относилась к этому по-разному…

И в этот день, проводив Сергея, она решила, что у нее хоть сегодня получится еще немного полежать до пробуждения Лидочки. Не вышло – нечего было так пристально смотреть на малышку. Марина, выходя из детской, оглянулась и увидела, как Лида аккуратно прикрыла постель, сняла пижаму и положила ее в ящик комода. Несмотря на столь юный возраст, Лидочка была не по годам смышленой, сообразительной, порой совершенно не по-детской реагируя на происходящее. Марина смотрела на нее и спрашивала себя: чей будет у нее нрав? Пожалуй, многое зависит от родителей, но природа тоже берет свое. Если в девочке взыграют гены отца, Марина не знает, чего ожидать. Она слишком мало знала о Юре. Их встречи происходили от случая к случаю. Они даже не пытались лучше узнать друг друга.

Все чаще Марину охватывал страх, ей даже сны снились о том, что ее тайна стала известна. Варианты разоблачения представлялись различными: Незванов узнавал о том, что Столяров – отчим Марины, и начинал сомневаться. Сомнения переходили в неотвратимость раскрытия правды… Другой вариант – вдруг объявлялся Мирный и начинал шантажировать Марину тем, что знает о своем отцовстве. Это были ужасные пробуждения. Порой Сергею приходилось будить ее – она кричала и плакала во сне.

– Что тебе снится? – целуя жену, спрашивал Незванов. В его глазах было столько заботы, что Марине становилось еще хуже. Она, испытывая муки совести, ничего не отвечала.

Теперь, когда она носила второго ребенка, Марина считала, что тем самым искупит обман, терзавший ее все это время. И при всей любви к Лидочке Марина все чаще задумывалась над тем, какими разными они будут: Лидочка и ее брат или сестра. Может быть, ребенка, который будет похож на Сергея больше, чем Лидочка, он станет любить сильнее.

– Послушай, дочура, ты бы хотела иметь братика или сестричку? – поливая малиновым вареньем Лидочкину манную кашу, спросила Марина.

– Зачем это мне? – усаживаясь на свое место за столом, поинтересовалась дочка. Она не придала вопросу матери никакого значения. Это было видно по ее личику: на нем застыло обычное для нее выражение надменного превосходства. Новая прическа, украшавшая ее головку, недавно подаренный бабушкой спортивный костюм бирюзового цвета занимали ее гораздо больше. Лидочка подняла на маму хитрющие глаза: – Ты зачем спрашиваешь?

Марина, не ожидавшая такой реакции, опешила и молча поставила перед ней тарелку с горячей кашей. Девочка взяла ложку и осторожно набрала в нее немного с верхнего, успевшего чуть поостыть слоя.

– Вкусно, спасибо, – не забыла заметить Лидочка. Она всегда говорила то, что думает. Если еда ей не нравилась, могла тут же об этом заявить. Малышка была очень категоричной, что не могло остаться незамеченным. За последний год Лидочка вообще очень изменилась. Марине казалось, что она слишком быстро взрослеет, все понимает. Она подолгу могла занимать саму себя, не отвлекая Марину, не мешая ей заниматься делами. Самодостаточность дочки вызывала у матери противоречивые чувства. Лидочка уже могла читать, неплохо рисовала, ее работы Сергей даже показал знакомому, преподающему живопись в школе искусств. И получил приятную оценку:

– Для ее возраста очень интересно. Определенно талантливо.

Малышка могла проводить за рисованием часы. Она не рвалась на улицу общаться с детьми, играть с ними в шумные игры, взирая с некой снисходительностью на эти проявления младенчества, чем приводила в замешательство близких. То, что Лида порой не нуждалась ни в ком и долгое время могла обходиться без общения, удивляло и пугало Марину. Она иногда чувствовала, что не всегда может понять, что на душе у ее девочки. Та была слишком замкнута, требовательна, категорична. Со времени ее четвертого дня рождения прошло уже больше семи месяцев. Лидочка не только выросла, доказательством чего стала новая отметка на ростомере, но и еще больше ушла в свой мир. Кажется, пропуск туда был выписан только для нее самой.