Афродита из Корал-Бэй - Никки Логан

Она рождена быть здесь.

А ему оказали честь поприсутствовать.

Риф ночью напомнил ему один фильм восьмидесятых про футуристический город через триста лет, город, пропитанный кислотными дождями и сверкающий неоном, небо переполнено безобразным воздушным транспортом, на улицах скопление людей, все так и дышит поджидающими опасностями.

Риф чем-то напоминает тот город, за тем исключением, что в нем все красиво.

Он вынырнул, и Мила вынырнула рядом.

— Готовы уйти? — спросила она.

— Нет.

Она улыбнулась:

— Рич, прошел целый час.

— Неужели? — удивился он.

— Время летит незаметно…

Да, это так. Он не помнил, когда чувствовал себя таким расслабленным, и при этом полным энергии.

— Я очень рада улову, — сказала Мила. — В прошлом году я это пропустила. — Она ловко скрутила сетку и не только свою, но и его тоже, чтобы содержимое никуда не делось.

На отмели стоял большой пластиковый бочонок. Мила передала Ричу сетки, а сама скинула ласты и наполовину заполнила бочонок морской водой, затем зачерпнула еще воды подводной маской и полила поверх перевернутой сетки, чтобы пойманные мальки попали в их новое жилище. То же самое она проделала с сеткой Рича. Они вместе притащили тяжелый контейнер на берег.

После часового пребывания в невесомости антиутопического подводного мира Рич чувствовал, что у него вместо ног сундуки, набитые камнями. Как же легко и свободно он двигался в ластах…

— Итак, что вы думаете? — спросила, выпрямившись, Мила.

Она стояла почти вплотную к Ричу, и голова ее находилась у него под плечом. Ей пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на него. Ясные зеленые глаза смотрели выжидательно. Даже перепачканная, мокрая, с красными отметинами на лице от подводной маски, она… прекрасна. Ничего более красивого он в своей жизни не видел. Ну разве только, когда на нее падали, словно снежинки, коралловые мальки, а она выглядела красавицей русалкой.

Безумно захотелось ее поцеловать.

— Нет слов, — вместо поцелуя пробормотал Рич. — Как вы и говорили.

— Теперь вы это почувствовали?

Рич поднял руку и провел костяшками пальцев по ее щеке, спрятав за ухо мокрую прядь волос. У нее перехватило дыхание, и она склонилась к нему. Впервые она не отстранилась.

Грудь у Рича стянуло, хотя его распирало от гордости за себя, от радости.

— Да, — выдохнул он. — Думаю, что почувствовал. А что это для вас?

— Симфония. Столько звуков, и все звучат вместе. — Глаза у нее заблестели. — Не обязательно гармонично… просто прибой из звуков. Коралловые комочки похожи на крохотные ударные инструменты, и они стучат, стучат, а море наполняется ими. Те, что касались моей кожи, похожи… — Она огляделась, словно нужное слово где-то поблизости. — На маленький фейерверк. Сотни крохотных взрывов. Коралл сам по себе такой трепещущий под светом… он поет мне песню. Очаровывает. Захватывает. Не дает дышать. — Она опустила голову, и мокрые локоны заколыхались. — Я не могу этого объяснить.

Он за подбородок приподнял ей голову, чтобы видеть глаза, и прижал ладонь к ее щеке.

— Я завидую вашей сверхсиле.

Губы Милы, такие же нежно-розовые, как и коралловые мальки, слегка раскрылись и загипнотизировали Рича.

— В сверхсиле есть и приятные моменты, — прошептала она.

Мила, несомненно, дитя рифа. Наполовину русалка, ей уютно и в воде, и на суше. Она — порождение сказочного морского народа, океана, и, живя там, любя эту жизнь, она готова закончить свое существование, защищая риф.

Вообще-то это и его наследие тоже, но у него нет такой же связи с этой землей, и он не обладает такими же инстинктами защитника. Он был воспитан сохранять эту землю, увеличивать ее доходность. Использовать в своих интересах.

Впервые он засомневался в тех жизненных взглядах, которые ему прививались. Он засомневался в себе самом.

Неужели он и Милу использует в своих интересах? Выуживает из нее сведения, информацию? А если он ее поцелует, не будет ли это еще одним способом использовать ее, когда она не знает правды о нем? Как бы сильно он ни хотел прижаться губами к ее рту, но до тех пор, пока он не исправит существующее положение дел, любой поцелуй будет… украденным.

— У вас в волосах застрял малек, — пробормотал он.

Мила смотрела на него снизу вверх, и ее взгляд сказал ему, как она привыкла к отдалению от нее других людей. Она не удивилась, когда он сделал шаг назад.

— Это наверняка последний малек, — сказала она. — Давайте отвезем все ко мне домой и приведем себя в порядок.

Рич отодвинулся от Милы и поднял тяжелый контейнер с мальками. А она натянула платье, и оно облепило влажное тело. Затем она подобрала их подводное снаряжение и пошла следом за Ричем к своему грузовичку.

Только сейчас Миле пришло в голову, что Рич стал первым человеком, которого она привезла в свое жилище, устроенное из переделанных транспортных отсеков, которые служили и домом, и конторой.

Это ее личное пространство.

Рич вышел из грузовичка и стоял, глядя на двухъярусное сооружение из металла.

— Это что… грузовые контейнеры?

Горло Милы наполнилось чем-то вроде жареного цыпленка и старой кожи. Она посмотрела его глазами… и что увидела? Рифленые железные стены с выцветшей краской, все разного цвета.

— Все постоянное жилье занято туристами, — сказала она. — Чуть дальше есть и хорошие дома. Но внутри обустроено по-домашнему. Входите.

Она повела его вокруг строения: деревянный настил из старой палубы с трех сторон огибал морские контейнеры, двухъярусный в центре и одноярусные слева и справа. Рич едва не споткнулся о кушетку — кусок прогулочной лодки с мягкими подушками. Потеряв дар речи, он стоял и смотрел на эту авторскую работу Милы.

— В следующие четверть часа вам предстоит увидеть, как можно вторично использовать старые вещи, — предупредила она, проглотив ком неловкости, — в горле привкус скисшего молока.

Мила открыла двойные створки контейнера слева и вошла в свою контору. Мебель представляла собой смесь разных вещей. Письменным столом служила дверца от пляжной будки, а ножками — два вместительных шкафчика из кают. Стремянка с облупившейся краской — это книжные полки для справочников по биологии и папок со служебной документацией. На стенах висели увеличенные фотографии лагуны в старых рамах от рыболовецких сараев.

Рич уставился на эти художественные поделки.

— Вид словно из окна, когда я работаю, — похвасталась Мила и покраснела. — Поставьте, пожалуйста, бочонок у двери.

Он опустил бочонок у стеклянных дверей так, чтобы лунный свет мог до утра проникать внутрь на коралловые мальки, когда Мила их заморозит.