Обречены любить - Келли Хантер

— Ты хочешь, чтобы они делали больше, чем сейчас?

— Наоборот. Я хочу сделать их своего рода надсмотрщиками и наставниками. С течением времени управлять отелем будет все проще, а так как они не молодеют, им как раз подойдет это занятие. Это не совсем отставка; они останутся при отеле, но не будут перетруждаться. — Мия говорила настойчиво, твердо, словно ждала, что Итан начнет оспаривать ее решение. — Шестьдесят лет — долгий срок, Итан.

Он прекрасно знал это и был очень рад, что Мия решила позаботиться о будущем стариков.

— Они живут с сыном и его семьей. Места немного, но они хорошо уживаются. Предложи им комнаты, но учти, что они гордые люди. Подчеркни, что их работа очень важна для тебя, они нужны тебе для управления отелем. Благотворительности они не потерпят.

— Поняла.

— Кстати, у инвесторов со стороны могут возникнуть возражения по поводу подобной траты денег, — мягко заметил Итан. — Со мной таких проблем не будет.

— Заткнись, Итан.

Он распахнул перед Мией двери бального зала и вошел следом. Люстра была опущена, как в холле, а меньшие светильники отнесли в подвал, чтобы почистить.

— Я принесу лампы.

— Зачем? — подняла брови Мия. — Лично мне вполне хватает лунного света. К тому же это так романтично, особенно в сочетании с музыкой.

Мия поставила проигрыватель на пол, вставила в него диск и прибавила громкости. Тягучая мелодия саксофона наполнила уши Итана, и он не мог отвести взгляд от Мии, вышедшей на середину зала и начавшей двигаться в такт музыке, подняв руки. Ничего более эротичного Итан не видел.

— О чем хочешь поговорить? — спросил он с ноткой отчаяния в голосе.

— А ты всегда о чем-то говоришь, когда танцуешь?

Но он ведь не танцевал.

— Что ты думаешь по поводу глобального потепления?

— Я в ужасе, — сказала Мия, скользнув ближе к нему. — Меня срочно надо утешить.

— Возможно, нам стоит озаботиться применением экологичных технологий в отеле?

— Ага. Итан, почему ты не танцуешь?

— Я как раз думал об этом.

— Я думаю, тебе будет удобнее, если ты вытащишь руки из карманов.

Ее собственные руки все еще были подняты над головой, запястья скрещены, глаза — полузакрыты от наслаждения музыкой.

— Это не кажется мне такой уж хорошей идеей, — хрипло заметил Итан.

— Правда? — Мия насмешливо посмотрела на него. — Куда же делась твоя выдержка?

Испарилась.

— На самом деле я никудышный танцор.

— По-моему, ты пытаешься схитрить.

Нет, отвлечься с помощью разговора не получится. Что ж, значит, надо смириться и хотя бы установить четкие правила.

— Значит, так, — сказал Итан. — Во время танца можно прикасаться друг к другу.

— Что насчет невинного поцелуя в щеку?

— Как насчет того, чтобы оставить его на потом?

Мия улыбнулась.

— Похоже, ты правда думаешь, что у тебя есть шанс.

— Конечно! — воскликнул он с уверенностью, которой не чувствовал. — Завтра утром у тебя уже не будет денежных проблем, зато появится новый деловой партнер.

Изгиб ее губ завораживал его, от каждого движения ее тела пересыхало во рту. Итан притянул Мию к себе, провел руками по соблазнительным формам.

— Ладно, давай попробуем.

— Есть одна проблема, — сказала Мия. — У меня очень открытое платье, а ты застегнут под самое горло. — Она сунула пальцы между пуговицами его рубашки, обожгла прикосновением. — Мы в неравных условиях.

— Нет, — хрипло ответил Итан и откашлялся. — Просто постарайся вести себя так, чтобы к концу вечера я остался застегнутым под самое горло.

Но было слишком поздно: ловкие пальчики расстегнули верхнюю пуговицу его рубашки, а потом и еще несколько. Мия довольно улыбнулась, распахивая ворот рубашки:

— Ну вот, совсем другое дело. Справедливость восторжествовала.

Жаль, что нельзя сказать то же про душевное равновесие Итана, которое полностью улетучилось. Мия прижалась к нему, обняв за шею, и руки Итана сами собой обвили ее талию.

— Да, так намного лучше, — промурлыкала Мия. — Я испытываю огромное искушение. А ты?

— А я ничего не чувствую.

Он развернул ее и прижал к стене, резко разомкнул объятие и уперся ладонями в стену по обе стороны от Мии. И все-таки, даже когда он не прикасался к ней, заклятие, сети которого опутали его по рукам и ногам, не утрачивало своей силы.

— Я могу противостоять искушению, — пробормотал Итан.

Мия опустила руки и молча, не двигаясь, смотрела на него своими подозрительными серыми глазами. Потом она подняла голову, потянулась к Итану и застыла, почти касаясь губами его губ. Итан не мог пошевелиться. Наконец Мия едва слышно вздохнула, и ее губы мимолетно мазнули по его губам. Так они стояли, пока не затихла музыка; Итану показалось, что прошло несколько лет. Он отвернулся, отошел на пару шагов, пытаясь прийти в себя, затем подошел к дверям, ведущим на побережье, и распахнул их. Он откроет путь воспоминаниям о предательстве Арианны, и это поможет ему справиться с собой, должно помочь.

Ветер ворвался в зал, растрепал волосы подошедшей к Итану Мии, взметнул подол ее платья.

— Ты возьмешь мои деньги, — сказал Итан, поворачиваясь к Мии и засовывая руки глубоко в карманы.

— Нет.

Итан безумно улыбнулся и попрощался с остатками разума.

— Какая еще музыка есть?

— Шостакович.

— Поставь какой-нибудь вальс.

У вальса есть четкая структура, четкие правила: одна его рука на ее талии, другая держит ее руку, и никаких вольностей.

— Хорошо.

Мия пошла к проигрывателю, и Итан ни на секунду не смог оторвать от нее глаз. Он смотрел, как она приседает у проигрывателя, как меняет диск, как легко и грациозно встает и поворачивается к Итану. Не дойдя добрых десяти метров до него, она остановилась и отбросила волосы назад, выжидающе глядя на Итана.

— Держу пари, ты превосходно танцуешь, — пробормотал он.

— Пару раз я брала уроки танцев.

Итан вздохнул. Он давно должен был догадаться — по ее осанке, по тому, как плавно двигались ее руки, когда она объясняла строителям, чего хочет от них…

Заиграла музыка, легкая и переменчивая, как ветер. Итан подошел к Мии, взял ее за руку, обнял за талию. Он справится, это всего лишь танец… Вдруг Мия подалась к нему, скользнула рукой ему под рубашку, и Итан содрогнулся.

— Ты сам разрешил случайные прикосновения, — прошептала она.

Мия положила руку ему на плечо, как того требовала позиция, и Итан не имел бы ничего против, если бы ее рука лежала поверх рубашки.