История русской балерины - Анастасия Волочкова

У самой Бессмертновой были изумительные руки. Мне безумно хотелось перенять эти филигранные движения кистей, которые производили такое сильное впечатление на зрителей.

И хотя Наталия Игоревна сама показывала каждое движение, я понимала, что скопировать это невозможно. Но я уже была счастлива тем, что работаю с такой выдающейся балериной.

Бессмертнова всегда была очень терпелива и деликатна во время репетиций. Но были такие профессиональные области, где она становилась абсолютно непреклонна и ничего не прощала. Это касалось музыкальности исполнения. В этом они с Григоровичем были особенно единодушны.

Малейшее непопадание в музыку расценивалось как преступление. Репетиции продолжались до тех пор, пока исполнители не демонстрировали идеальное слияние своих движений с музыкой. Огромное значение Наталия Игоревна придавала работе над дуэтом. Я готовила роль с Андреем Уваровым. Ко времени создания этого спектакля мы уже были опытной парой. Но Наталия Игоревна считала необходимым заново «складывать» наш дуэт. Она требовала от партнеров скрупулезного изучения друг друга, чтобы дуэт воспринимался как единое целое. Для этого необходимо было очень много работать вместе с партнером. Андрей Уваров, надо отдать ему должное, приходил на все репетиции. Он легко поднимал меня и помогал как в верхних поддержках, так и во вращениях. Наши старания завершились успехом. Публика оценила наш дуэт и горячо приняла его уже с первых наших выходов.

К сожалению, после премьеры «Лебединого озера» мы с Андреем встретились на сцене лишь спустя много лет… Всему виною нелепый случай. После премьеры спектакля начались поклоны. Я тогда не очень помнила, из какой кулисы надо выходить. Вернулся с поклонов Цискаридзе, танцевавший Злого Гения, дальше на сцену должны были идти мы с Андреем. Я, как и после первого акта, стояла в первой кулисе и ждала, пока Уваров выйдет с противоположной стороны, подаст мне руку и пригласит на сцену. Но он не появлялся. Из первой кулисы перебегаю в последнюю и начинаю его искать. Может, он где-то наверху? Нет! Я опять спускаюсь вниз. Ко мне подходит Коля и говорит:

– Настя, пойдем скорее, зрители ждут, я тебя выведу!

Вышла с Колей. Пригласили на сцену дирижера и Юрия Григоровича. А Принца все нет.

Закрылся занавес, Григорович кричит:

– Где Андрей? Что случилось?

Тут прибегает педагог:

– Андрей в гримерной. Плачет…

– Как плачет? Почему?! – ахнула я.

– Вы ждали Андрея не в той кулисе.

Никакие объяснения тогда не помогли: Андрей категорически отказался со мной танцевать. Недоразумения случаются постоянно, это ведь театр. Надо относиться к ним спокойнее. Были они у нас и с Колей Цискаридзе, но, слава богу, мы остались друзьями и партнерами.

Премьера «Лебединого озера» Григоровича состоялась второго марта 2001 года и имела невероятный успех. Вот как описывает свое впечатление американский балетный критик Нина Аловерт: «Я видела настоящий спектакль подлинного Большого театра… Весь балет станцован на одном дыхании…Я видела все ведущие балетные премьеры мира в последние десятилетия, но не помню, чтобы где-нибудь зал скандировал и кричал «браво» в течение сорока минут. И это относилось именно к Григоровичу. Мы стали свидетелями его безусловного триумфа…» Через год после премьеры международное жюри единогласно присудило мне самый престижный балетный приз мира – «Benois de la Danse», или, как его еще называют, «балетный Оскар», за исполнение партии Одетты-Одиллии в постановке Григоровича.

* * *

ВБольшом театре существует традиция: на каждом этаже есть служительница, которая всегда следит за порядком, ждет допоздна, до тех пор, пока последняя балерина не помоется в душе, не отдохнет в своей гримерной и не уйдет из театра. И одна из таких мудрых тетушек не раз останавливала меня и предупреждала: «Анастасия, когда выходите танцевать на сцену, закрывайте свою гримерную». Я, честно, не понимала, зачем, даже смеялась. Ну украсть-то у меня толком нечего! А служительница мне говорит: «Анастасия, что вы, что вы? Какие вещи? Какая косметика? Другого опасайтесь – что вам стеклышки в пуантики подсыпят или ленточки подрежут, иголочку в костюм вставят…» Конечно, я не верила – мало ли какие байки и страшилки в театре бродят! Но оказалась права лишь частично.

Однажды во время спектакля после «белого» акта в антракте, вернувшись в гримерную переодеться, я увидела, что, кажется, вместо моего костюма черного лебедя принесли похожий, но без украшений и камней, простой черный костюм артистки кордебалета. Потом смотрю – на лифе с обратной стороны написана моя фамилия. И тогда я поняла, что, пока я танцевала, кто-то срезал с костюма все камни и блестки. Конечно, это была чья-то завистливая пакость. Мне стало вдруг так омерзительно… Все-таки невозможно вытравить из коренного петербуржца чувство брезгливости к любой душевной мерзости. Мама тогда мне очень помогла. Она всегда приходила ко мне в гримерную в антракте. Когда я в расстройстве бросилась к ней с истерическим вопросом «Что делать?!», она сказала: «Как что? Танцевать! Выйдешь на сцену и докажешь, что не блестки украшают балерину, а мастерство и талант! Это не стразы – их никакой завистник украсть не сможет!» Я собралась и, помню, очень хорошо выступила. В очередной раз сама себе доказала, что любую неудачу можно перевести в удачу.

* * *

Весной 2001 года я почувствовала, что нахожусь на взлете своей карьеры. Повышенное внимание прессы, приглашения на юбилейные концерты знаменитых людей, телевизионные фильмы обо мне, интервью на центральных каналах телевидения и на страницах популярных журналов. На спектакли с моим участием стало трудно достать билеты. Кассиры говорили, что зрители идут на Волочкову. Мои концерты собирали самые большие залы Москвы и Петербурга. В этот период мне довелось познакомиться со многими выдающимися людьми искусства, политики, спорта и бизнеса. Еще никогда моя жизнь не была такой наполненной и интересной. И в это счастливое и успешное время я встретила человека, который сыграл такую неоднозначную роль в моей судьбе, что я до сих пор не могу полностью понять и оценить ее последствия.

С S. нас познакомили на банкете после одного из юбилейных концертов, в котором я принимала участие. На самом концерте, то есть в зале, S. не присутствовал и прежде никогда не видел меня на сцене, поскольку совершенно не интересовался балетом. Но, по его словам, он был заинтригован журнальными публикациями, телепередачами, а также отзывами обо мне тех, кто видел меня на сцене и в жизни. При первом же знакомстве этот человек произвел на меня приятное впечатление: внимательный умный взгляд, мягкий негромкий голос. Его внешность также понравилась мне. Высокого роста, одет с элегантной небрежностью. Мое внимание привлекли раскованная пластика его движений и его спокойный, независимый вид. Не могу сказать, что я мгновенно влюбилась. Это было не так. Мы много общались по телефону. Я узнала его как интересного собеседника, с которым можно говорить на самые разные темы. Видимо, эти телефонные разговоры позволили ему хорошо меня изучить. Сама я всегда искренна и открыта (возможно, излишне). Во всяком случае, я почувствовала очень сильный интерес со стороны S. И то, с какой прямотой, с каким вниманием он позднее ухаживал, невозможно было игнорировать. В результате я влюбилась до беспамятства.