Живи и ошибайся - Дмитрий Соловей

Напоследок управляющий просветил меня по поводу подушной подати, то есть государственного налога. Очень оригинальная система. Оказывается, подушная подать определялась тем, сколько денег нужно стране, а затем эта сумма делится на население. Каждый год цифра разная. В моём времени государство тоже рассчитывало годовой бюджет. В начале девятнадцатого века всё решалось проще — делилось на общее число тех, кто должен платить подушный налог.

К примеру, в этом году он составлял семьдесят две копейки с человека. Деньги выплачиваются частями, три раза в год. И это без учёта того, что крестьяне должны помещику. У тех, кто считался государственными или принадлежащими лично царской семье, налог был выше, но ничего другого они не платили.

— Подготовь мне всё, что у тебя есть по законам, — подвёл я итог нашей беседы.

Наверняка в той коробке, что притащил из нашего времени Алексей, тоже найдется полезная информация. Где бы ещё найти время на прочтение всего? Кто говорил, что помещики ведут неспешный образ жизни? Лично я за последние дни умотался, не зная, за что хвататься и что делать в первую очередь.

— Дворню пересчитай и перепиши, — посоветовал мне Алексей за обедом. — Что-то я запутался кто из них кто.

Предложение было дельным. Нужно знать прислугу в лицо. Отчего-то мне казалось, что их слишком много снуёт по двору. Обязательно перепишу не только имена, но и кто что обязан делать. Да и осмотр дома я не закончил. Отдав распоряжение управляющему насчёт прислуги (утром он их всех построит), отправился бродить по комнатам.

Через некоторое время пришёл к выводу, что личные покои дяди отличались «английским» стилем в интерьере. Стулья, секретер, конторки и настольные часы на каминной полке были выполнены из красного дерева. Так-то в доме везде печи, но конкретно в дядином кабинете был камин. Предположу, что это больше дань моде, чем реальная необходимость.

Левое крыло особняка считалось «женским». И пусть супруга дяди умерла много лет назад, стиль и наполнение этих помещений поддерживались в том виде, который предпочитают женщины. Судя по всему, дамы в основном приобщаются к поэзии (томики стихов стояли на этажерке), рисованию и музыке. Стены этих помещений были светлее, отделка и интерьер в стиле ампир, соответствующем началу века и тому времени, когда была молодой покойная хозяйка поместья.

На посудном сервизе, отделке печи и даже на декоре зеркал присутствовали античные мотивы. О висящих на стенах портретах я решил позже поинтересоваться у секретаря или управляющего. Дядя мне ничего не успел показать, а сам я мог только догадываться, кем доводились ему изображённые на портретах люди.

Никого похожего на себя я не заметил. Разве что «мастью» (шатен со светлыми глазами) я совпадал с представителями семейства Титовых. Не думаю, что эти портреты имели фотографичную точность. Главное, что дядя перед смертью сказал, что я похож на его брата и сомнений в его словах ни у кого не возникло. Дворовые так вообще были рады. Оно и понятно. В случае спорного вступления в наследство многих крепостных могли продать, а никто не хочет покинуть сытое и комфортное место. Встречающиеся мне постоянно сенные девки явно намекали на свои интересы и не просто так мельтешили, изображая бурную деятельность по уборке дома после гостей, спешно закрывая мягкую мебель чехлами.

В целом усадьба Титовых напоминала музей. Все эти гравюры, картины, книги, оружие, фарфор и семейные архивы бережно собирались не одно десятилетие. И пусть во внешнем облике самого здания прослеживался так называемый русский классицизм, наполнение комнат изобиловало разнообразием стилей. Так же чётко прослеживалась господская часть и «служебные помещения», двери в которые отличались размерами и отделкой. Носить дрова для печей и воду для нужд господ предполагалось по черным лестницам.

К моему глубокому удивлению, к «женской» половине усадьбы примыкала оранжерея, заброшенная и позабытая хозяином.

Часть экзотических фруктов, купленных в наше время, я припрятал и теперь размышлял, а не посадить ли тот же авокадо? Он вполне себе может вырасти из косточек. Работников у меня хватает. Дам, пожалуй, распоряжение на восстановление оранжереи. Пока ещё косточки проклюнутся, к тому времени для них будут соответствующие условия.

Про оранжерею я заикнулся управляющему этим же вечером. В ответ он меня просветил, что перед домом имеется роскошная по этому времени клумба. Чуть потеплеет, и садовник ею займётся, как и парком, расположенным позади здания. Послушал я и про пруд, и про гостевые флигеля где-то на дальнем участке.

Раньше, когда дядя был в силах, в тех своеобразных гостиницах останавливались друзья-приятели, прибывшие на охоту. О! Забыл, что у меня и псари, и сами собаки имеются. Нужно будет подумать на эту тему. Как и насчёт парка, раскинувшегося на приличном земельном участке. Для прогулок я и другое место могу найти. Куда мне большой парк? Нет бы сад. Да и огородик с зеленью на салаты поблизости не помешал бы. Или они всё, что подают на стол помещика, из деревень привозят? Оказалось, что как и есть.

Перовка-то всего в трёх верстах от усадьбы. Это село и является основным поставщиком господского стола. Как-то мне это разумным не показалось. Пожалуй, введу новые порядки. Почему нет фруктового сада? Те же яблоки вполне можно в парковой зоне посадить.

Дел было много. Алексей, с одной стороны, поторапливал, а с другой — сам понимал, что весной по дорогам в провинции не особо и поездишь. Нам бы с основным разобраться да посадить привезённые семена. Что-то ценное я бы предпочёл крестьянам не давать. Лучше парк проредить и устроить огород поблизости.

С этой точкой зрения Алексей полностью согласился. Особенно когда мы наконец пересчитали дворовых людей. С утра пораньше Дмитрий Николаевич их всех собрал и выстроил перед ступенями парадного входа.

— Девятнадцать душ, — ответил он на мой вопрос сколько всего народа.

Даже на первый взгляд слуг было гораздо больше. Запоздало я сообразил, что бабы — это не люди. Никак не привыкну к такому отношению. Высказывать своё мнение не стал, а занялся переписью. Вначале посчитал «души» мужского пола. Алексей помогал, сноровисто фиксируя умения и специализацию каждого. Не у всех они имелись. К примеру, мальчишка, которого я заприметил в доме еще в первый день, считался на посылках. Ванька был сыном дворовой девки Таньки. Ему было десять лет. При этом мамаше всего двадцать пять. Про отца Ваньки было сказано, что девка «нагуляла», когда у Титова господа гостили.

Молодых девок, таких, чтобы были приятны глазу (и не только ему) помещика и гостей, всего оказалось одиннадцать. Возрастом от пятнадцати до двадцати. Я было удивился тому факту, что из детей только один Ванька, а не целый детский сад, но, как оказалось, контингент дворовых девок постоянно обновлялся. Последние года три Титову уже было не до плотских утех, а раньше тех, кто беременел, выдавали замуж в деревни.

Пожилые (по понятиям этого времени) тётки в поместье тоже имелись. Это и кухарки, и прачки, и ещё непонятно кто. Должностных обязанностей этих женщин я не понял и решил, что позже посмотрю и перераспределю.