Последняя торпеда Рейха. Подводные асы не сдаются! - Вильгельм Шульц

По дороге в направлении столицы медленно полз массивный черный Rolls-Royse. В нем сидел сам лорд, его дворецкий и секретарь. Лорд был настолько бледен, что цвет его кожи практически не отличался от цвета кружев сорочки. Ослепительно-белый пластрон был заколот брошью с крупным рубином. Это походило на след крови, как будто грудь лорда только что пронзили стилетом. Несмотря на проблемы со здоровьем лорд нашел совершенно необходимым присутствовать в клубе. Сегодня был день, который никак нельзя было пропустить. День Откровения, день, к которому братья готовились 10 лет. Даже если он умрет сразу же после того, как свершится ритуал, или даже в момент совершения — игра стоит свеч.

Особняк, выходящий фасадом на Риджент-стрит, казалось, был покинут своими обитателями лет 10 назад. Здесь никогда не светились окна, не суетилась прислуга. Тем не менее сегодня в этом месте Риджент-стрит создалось некое подобие пробки. Причем пробки из автомобилей, цена которых была сопоставима с ценой хорошей квартиры в этом районе. К парадному крыльцу по очереди подъезжали лимузины, и лакей в черной ливрее и белых перчатках открывал каждому дверь.

— Брат Джеймс! (Так представляли Джеймса Болтона, наместника Его Величества в Джамму и Кашмире.)

— Брат Эндрю! (Пэр Англии Эндрю Дайс.)

Среди полированных бортов мелькнул красный флажок машины советского посольства. Молниеносно, ни на кого не глядя и не дожидаясь помощи лакея, из машины вышел человек в форме генерала юстиции с внешностью университетского доцента. Ловко поправил очки в роговой оправе и, на мгновение задержавшись, натягивая перчатку, быстрым шагом проследовал в освещенный подъезд.[28]Его сопровождали еще двое в советской военной форме.

— Брат Самуэль! (Виконт Самуэль Крэйтон.)

— Брат Бэнджамин с сыном! (Граф Бенджамин Вуд.) — продолжал отрывисто выкрикивать распорядитель.

Виконт Крэйтон входил в ближний круг придворных Его Величества. Кроме прочего он был председателем Королевского Общества защиты животных. Это имело сегодня особое значение. Из Египта, специально для сегодняшнего ритуала доставили нильского крокодила. Эту доставку курировало Общество. Совершить магическое действо с ним предстояло именно виконту.

— Брат Говард! — Объявил распорядитель.

Дворецкий бережно передал лорда Хейза двум подбежавшим с креслом-каталкой индусам в сикских тюрбанах. Дальше они брали на себя ответственность за лорда. Прислуга, как бы она ни была предана господам, не имела права входить внутрь. Кресло покатили по длинному темному коридору, который освещался лишь несколькими факелами. В их дрожащем свете мимо проплывали портреты членов королевской фамилии в дорогих рамах, развешенные симметрично по стенам. Наконец коридор закончился. Лорда вкатили в огромный зал, освещенный тысячами свечей. Электричества здесь не признавали. Все — как 100, 200, 300 лет назад. Прогресс — это для плебса, мы, истинные аристократы, придерживаемся традиций во всем. У нас все настоящее — настоящее красное дерево, настоящие полотна, пахнущие масляной краской, настоящие бриллианты и жертвы высшим силам — тоже настоящие. Никаких замен — куриц, уток, собачек тут не будет…

В зале толпились гости. Черные фраки и смокинги составляли основной фон, на котором изредка мелькали военные мундиры разных стран и родов войск. Все это напоминало обычный светский раут, отличие, пожалуй, было лишь в том, что среди гостей были только мужчины. — В толпе мелькнул шеврон американского контр-адмирала. Роскоу Хилленкоттер[29]— новообращенец. Сегодня его должны были принять в члены Братства.

Русский генерал юстиции с усами-щеточкой о чем-то оживленно беседовал с виконтом Крэйтоном. Тот одобрительно кивал и время от времени прикладывался к сигаре. Лакеи-индусы, одетые по-сикхски, разносили грог. Все братья знали друг друга в лицо. Они почтительно кланялись лорду. Некоторые вели светские беседы. Перед тем, как свершится обряд, надо было решить множество деловых вопросов — назначения министров в Америке, Франции, Японии, поставки оружия в Грецию и Китай, на кого следует сделать ставку в Индии… Боллтон рекомендовал Неру и Ганди. Индия вообще была главной темой происходящего. Индийский вопрос становился в победившей империи все острее и острее. Трудно было удерживать такие пространства силой оружия. Требовалась другая, более мощная сила — сила заблуждений, сила затуманенных мозгов, сила предательства и провокаций. Война переходила в новую стадию.

— Так вы говорите, Сталин пошел на контакт с республиканцами. Насколько это может быть опасно? Блок с Америкой против Англии? Это реально?

Прокурор сделал паузу, чтобы поклониться Хейзу, и отвечал:

— Думаю — это временное влияние группы Берии. Они все время стремятся воткнуть Британии палки в колеса. Готовы ради этого даже блокироваться с бывшим противником. То, что немцы успели передать им несколько бомб, — правда. Наши люди сделали все возможное и невозможное для того, чтобы запутать американцев, чтобы русская разведка пошла вслед за ними по их пути, но вмешался его величество случай. Немцы в Новой Швабии оказались сильнее, чем мы думали. Тем не менее мы держим ситуацию в России достаточно плотно под контролем.

— По нашим данным, Берия начал что-то подозревать в отношении Сталина.

— Сталин сейчас очень плох. Его нужно менять…

— На кого? — перебил его Крэйтон и затянулся сигарой. — Не на вас ли?

— Это решать вам, господин виконт, но я справлюсь, уверяю вас…

— Какая мерзкая страна… — задумчиво протянул Крэйтон. — Какие своевольные, непредсказуемые, хамоватые подданные… Я был в Индии и был в России. Русские до сих пор, что ли, не понимают, кто их хозяева? Как они непочтительно себя ведут, как разговаривают…

— Видите ли, — продолжал прокурор, — русские склонны к бунту. С этой точки зрения немцы как рабы куда более предпочтительны. Они любят порядок и иерархию. Русские — это варвары, почти звери. Они презирают порядок.

— Вы — не русский? — удивленно склонил голову Крэйтон.

— Я — поляк! — гордо ответил прокурор.

— А есть разница?

— Огромная! Поляк — это европеец, это культурный человек, это… это — ариец… почти…

— Ох, вот только не надо этого мусора, который навалили тут немцы за два десятка лет. Кто такие арийцы? Где вы видели арийцев? Британцы — это арийцы? А войну выиграли, и еще выиграют не одну, так что не надо этой ерунды…

Прозвучал удар гонга, и гостей пригласили в другой зал, еще больший, чем этот, и с еще большим количеством свечей.

В центре зала было нечто похожее на круглую сцену шекспировского театра «Глобус», по периметру амфитеатром возвышались зрительные ложи. Большая их часть была прикрыта белым прозрачным покрывалом, но в некоторых покрывала были отдернуты. Венчал помещение огромный параболический купол, в центре которого была изображена красная пламенеющая пентаграмма и несколько слов на латыни.