Тайна царского фаворита - Елена Хорватова

Несмотря на драматизм ситуации, во время своего недолгого монолога я невольно опустила глаза и посмотрела, насколько пристойно после погони выглядит мой туалет. Халат с коварством, вообще свойственным подобной одежде, частенько норовил распахнуться в неподходящий момент, а мне вовсе не хотелось предстать перед малознакомым мужчиной в полном неглиже. Кажется, в этот раз моя одежда вела себя прилично, и я приободрилась.

– Позвольте представить вас дамам, – светским тоном, не слишком уместным в данный момент, обратилась я к офицеру. – Поручик Кривицкий, Борис Владимирович. А это – Анна Афанасьевна Чигарева, вдова поручика Чигарева, хозяйка усадьбы Привольное. И Анфиса Макаровна, домоправительница и правая рука хозяйки…

Услышав имя хозяйки дома, поручик остолбенел. Я не могла понять причин его замешательства (на мой взгляд, несколько наигранного), пока он, запинаясь, не произнес, обратившись к Анне:

– Сударыня, вы вдова поручика Чигарева? Алексея Чигарева? Я служил в одном полку с вашим мужем.

На Аню, еще толком не оправившуюся от обморока и пребывавшую в состоянии некоторой заторможенности, слова поручика Кривицкого произвели не слишком приятное впечатление. И, кажется, я понимала почему. Ведь с тех пор, как стало известно, что Алексей был убит выстрелом в спину кем-то из своих, каждый из сослуживцев мужа находился у нее на подозрении.

Но, будучи воспитанной дамой, она сдержала свои эмоции и ответила поручику какой-то вежливой банальностью. Однако если Кривицкий собирался при помощи этого магического признания завязать более близкое знакомство с молодой вдовой сослуживца (родственники обычно самым сердечным образом привечают однополчан своих погибших близких), то он не преуспел в этих планах.

Поручик, как подобает благородному человеку, проводил нас по аллеям парка до крыльца дома, заверил, что будет к нашим услугам в любое время и в любой ситуации, и вежливо откланялся. Может быть, я несколько поспешила сделать вывод о его дурных манерах?

Очутившись под крышей усадьбы, мы должны были бы без долгих бесед разойтись по спальням, обессиленно свалиться от усталости и беспробудно уснуть.

После ночной погони за неизвестным злодеем и всех сопутствующих треволнений и вправду очень хотелось спать, настолько, что даже перспектива услышать шаги посещающих дом привидений или превратиться в поздний ужин для стаи оголодавших комаров теперь не казалась мне столь ужасающей. Медики не зря утверждают, что надо лечить подобное подобным. После пережитого сильного страха мелкие испуги и неудобства кажутся такими ничтожными…

Но от сна, как всегда, отвлекали кое-какие дела. Я долго лелеяла свою шишку, прикладывая к ней намоченную в холодной воде салфетку, чтобы по возможности свести неприятное украшение на нет. К счастью, ушиб был не столь уж болезненный, как показалось в лесу.

Однако для того, чтобы полностью восстановить душевный комфорт, все же кое-чего не хватало…

– Надеюсь, тебя это не удивит, но я сейчас не отказалась бы от рюмочки коньяка, – призналась я Ане. – В качестве профилактического средства против сумасшествия небольшая доза алкоголя была бы чрезвычайно полезна в данных обстоятельствах. Как жаль, что с началом войны правительство ввело запрет на продажу спиртного. Это страшная, просто-таки роковая ошибка! Во-первых, в годину невзгод власти лишили свой народ проверенного общеукрепляющего и успокоительного средства, во-вторых, в условиях государственной монополии на торговлю водкой они теряют огромные деньги, столь нужные фронту, а в-третьих, наши министры совершенно не учитывают родной российской специфики. Правительство, решившееся отнять у своего народа горячительные напитки, долго не продержится у кормила власти. Боюсь, горемыкинский кабинет министров уже обречен. Ведь недаром у премьер-министра такая говорящая, прямо гоголевская фамилия – Горемыкин… Но мне в данный момент от этого не легче!

Аня подняла на меня свои грустные русалочьи глаза и спокойно, как о чем-то обыденном, сказала:

– Лелечка, если ты хочешь выпить глоточек коньяка или вина, это не проблема. Под домом есть винный погреб, где хранится множество старых запасов. Только вот няня уже ушла к себе и, наверное, легла. Я, прости, не хочу беспокоить ее просьбами сходить за вином. Спустись, пожалуйста, в погреб сама, выбери, что тебе понравится.

– А ты не составишь мне компанию в экспедиции к живительным родникам? – осторожно спросила я (признаться, не люблю хозяйничать среди чужих припасов, тем более столь дефицитных по нынешним временам!).

– Ох, Леля, меня, ради бога, уволь! В погребе темно и страшно, а я с детства не могу терпеть темных углов. Все время кажется, что из темноты на меня выпрыгнет какая-нибудь мерзкая тварь. Пожалуйста, если тебе не трудно, сходи сама, – умоляюще произнесла Аня.

– Послушай, но нельзя же бояться неизвестно чего! – попыталась я уговорить взволнованную хозяйку. – Ведь, прежде чем испугаться, ты должна эту мерзкую тварь увидеть. А она, может быть, вовсе и не выпрыгнет или окажется совсем не страшной…

– Увидеть? – Аня затрепетала еще больше. – Да я просто не переживу такого зрелища. Меня смертельно пугает сама мысль о неотвратимом приближении мерзкой твари, а уж столкнуться с ней нос к носу… Когда спускаешься в погреб, так и кажется, что из всех темных углов на тебя смотрят чьи-то глаза! Если ты настаиваешь, чтобы я ночью спустилась в винный погреб, то дай слово, что похоронишь меня рядом с дедом и бабушкой, потому что вернуться оттуда мне не суждено.

Во мне проснулась задремавшая было совесть.

– Ладно уж, давай ключи, трусиха. Пойду сама – охота пуще неволи.

– Я, к стыду своему, не помню, где ключ от винного погреба, – вздохнула Аня, – но в моем доме, как я уже говорила, нет недостатка в ключах. Вот, возьми эту связку с хозяйственными ключами, авось какой-нибудь из них подойдет к замку. Проверь на месте все подряд. Мне кажется, ключ от погреба должен быть здесь среди прочих…

Аня протянула мне тяжелое стальное кольцо, на которое было нанизано штук двадцать старинных ключей самых разнообразных форм и размеров.

Что было делать? Прихватив свечу в бронзовом шандале, я спустилась к винному погребу в полном одиночестве и принялась поочередно пробовать ключи с Аниной связки.

Поначалу ни один ключ не подходил к замку (а некоторые даже не влезали в замочную скважину), потом массивный ключ желтого металла с затейливой витой головкой не только идеально попал в пазы замка, но и легко повернулся.

Я с некоторым трудом распахнула дверь, скрипнувшую ржавыми петлями, и шагнула через порог. Глаза медленно привыкали к темноте, разогнать которую не мог мой жалкий свечной огарок.

Казалось, меня окружает некое серое, безмолвное, мертвое пространство. Но постепенно в нем начали проявляться отдельные предметы. Вдоль стены я различила силуэты огромных бочек с медными кранами, а прямо напротив меня обнаружились целые батареи винных бутылок, размещенных на специальном деревянном стеллаже с подставками.