Боевые девчонки. Демон Биафры - Точи Онибучи

Онайи действует не думая. Одним-единственным скользящим движением нагибается, вырывает из земли осколок снаряда и прижимает острие к шее генерала. Она чувствует, что в нее направлены все винтовки.

Чинел совершенно спокойна, но бросает повелительный взгляд на Онайи: не вмешивайся.

Онайи знает. Если он тронет Чинел, этому генералу орлу, или как там он себя называет, – конец.

Пчелы Чинел гудят, но, кажется, никто из солдат их не замечает.

– Жаль, моя армия не нуждается в шутах, – хмыкает генерал. – Однако вы можете и вы послужите ей.

Он убирает пистолет в кобуру. Онайи отбрасывает осколок и делает шаг назад. Генерал-майор усмехается, затем повышает голос, чтобы все слышали:

– Этот лагерь и все, что в нем есть, принадлежит Республике Новая Биафра. Теперь это наша собственность.

Он кивает солдатам. Несколько человек тут же отделяются и начинают осматривать лагерь в поисках чего-нибудь, что еще можно спасти. Остальные продолжают держать девочек под прицелом.

– Лагерь реквизирован. И он, и те, кто его организовал, будут служить нуждам армии. Будет проведена инвентаризация всего, что подлежит восстановлению. А пока… – Он делает жест в сторону леса.

В поле зрения появляются громыхающие грузовики-маглевы с длинными кузовами-платформами, закрытыми брезентом. У Онайи падает сердце.

Кузова похожи на черные дыры, которые поглотят Онайи и остальных и никогда не выпустят обратно. Онайи была еще ребенком, когда последний раз смотрела на вот такой вход в неизвестность. Ребенком, которого вытащили из кустов и дали винтовку. Ребенком не старше, чем Айфи…

При мысли о младшей сестре Онайи поворачивается к лагерю спиной и начинает уходить, но кто-то крепко хватает ее за запястье. Обиома. Ее глаза, еще недавно такие юные, растерянные, легко наполнявшиеся слезами, стали жесткими. Она уже не смотрит на Онайи как на привидение.

– Нашу сестру забрали, – шепчет Обиома. – Если не убили.

Онайи пытается сбросить ее руку, но пальцы Обиомы сильнее впиваются в запястье.

– Тебе она не сестра. – Онайи говорит так, чтобы задеть Обиому, но та только хмурится, словно говоря: у нас нет на это времени.

– Если уйдешь сейчас, тебя выследят и убьют. А пока будут искать – застрелят кого-нибудь из нас. Мы должны держаться вместе.

Онайи пытается понять, в какой момент Обиома стала закаленной, из дрожащего ребенка превратилась в человека, который мыслит взвешенно и стратегически.

– Вместе мы можем спланировать, как действовать. Вместе мы сможем вернуть наших девочек.

И только сейчас Онайи спохватывается: речь не только об Айфи. Если девочек не убили, а похитили, то не только Айфи ждет, что сестра придет и спасет ее. И всех не спасти в одиночку.

– Живей, живей! – кричит генерал-майор, хлопая в ладоши. – Все за мной! Пошевеливайтесь! Мы позаботимся о вашей безопасности.

– Мы и здесь в безопасности, – цедит Кесанду сквозь зубы.

Генерал-майор слышит ее, втягивает ноздрями воздух, оглядывает разрушенный лагерь, усеянный корпусами взорванных мехов:

– Не очень-то похоже.

Каждый нерв Онайи требует ринуться на поиски Айфи, но Обиома права. Она еле стоит на ногах, а если бы добралась до своего меха, его пришлось бы заряжать от собственного тела. Едва ли ей хватит сил вылететь из леса.

– Дайте нам похоронить наших подруг! – кричит какая-то девчонка в толпе. Онайи не узнает ее. Наверное, из одноклассниц Айфи. Она рыдает, закрыв лицо руками, а другие девочки пытаются утешить ее.

Онайи первая делает шаг к грузовикам.

– Новая Биафра благодарит вас за службу, – шепчет генерал-майор, когда она проходит мимо.

Онайи забирается на одну из платформ и садится на корточки с краю. Другие девочки следуют за ней. Еще одна группа залезает в следующий грузовик с Кесанду. Обиома собирает остальных в третий.

Когда все уже в кузовах и на платформах, а солдаты, нагруженные сумками с уцелевшей техникой, которую сложили девочки, вернулись из лагеря, генерал-майор шлепает ладонью по борту грузовика, словно подгоняя лошадь, и машины трогаются с места.

Еще не догорели пожары. Еще трещат и лопаются оставленные приборы. И где-то там, среди мертвых, лежат тела Амаки и Чигози. Онайи не дали похоронить их.

Айфи открывает глаза и видит лицо Даурамы. Она держит Айфи так высоко, что ноги болтаются в воздухе. С маски Даурамы спадает защитный щиток, и Айфи видит ненависть в глазах молодой женщины.

– Это она сделала, – говорит Даурама Дэрену.

– Нет. – Он пытается встать, держась за ремни. – Наверное, та, другая.

Айфи вспоминает про девочку, которую убили в лесу. Должно быть, она успела прикрепить к самолету взрывчатку перед тем, как ее поймали. Вот что она делала, вместо того чтоб убегать. Айфи пронзает чувство вины за то, что сомневалась в ней. Но тут самолет уходит в штопор, Айфи выскальзывает из рук Даурамы, Дэрен в прыжке подхватывает ее, прижимает к груди, и они бьются о потолок.

Вокруг чудовищный шум. Дэрен вытягивает что-то с потолка, Айфи видит, что это маска.

– У меня нет времени надеть на тебя костюм целиком, – говорит он спокойно. Даже слишком спокойно. – Надень маску, будет легче дышать.

Айфи находит прорезь и натягивает маску. Внезапно мир наполняется цифрами, процентами, цветными штрихкодами. Данные.

– Не бойся, малышка. Это просто показатели жизнедеятельности. Ты в порядке. – Он обнимает ее крепче, тянется в сторону и достает что-то из контейнера, болтающегося под потолком. Похоже на одеяло. Такое гладкое под пальцами Айфи, как кожа, из которой сделаны их костюмы. Как масло.

Самолет вращается, их снова бросает об стенку. Дэрен кряхтит, но ухитряется продолжать заворачивать Айфи в одеяло.

– Не двигайся, малышка.

Из кабины раздаются вопли.

Дэрен все укутывает ее, одеяло становится более жестким, покрывая плечи. Она может двигаться внутри него, но не может вытащить руки. Не может высвободиться.

– Все в порядке, малышка.

– А ты?

Он ничего не отвечает, закрывая голову Айфи краем одеяла, которое превращается в твердый кокон. Потом добирается до ремня и, вцепившись в него, придвигает Айфи ближе. Ее тело напряжено. Самые разные чувства поднимаются изнутри. Она слышит, как отваливаются куски обшивки самолета, как взрываются двигатели, как консоли сгорают, исчезая в небытие. Крики становятся лихорадочными, затем звучат приказы.

Внезапно наступает тишина. Как будто все смирились с тем, что должно произойти.

Она смотрит вверх и видит, что Дэрен закрыл глаза.

За окном, которое он открыл, сменяют друг друга пятна красной земли и голубого утреннего неба. Все кружится, кружится, кружится.