Улицы Киева. Ретропутешествие - Стефан Владимирович Машкевич

врага народа, пособника фашизма и т. д. и т. п. Но в феврале 1937 года Орджоникидзе не стало; весьма вероятно, что он ушел из жизни по собственной воле, понимая, какая участь его ждет. Коль персонаж остался в истории положительным, и название улицы трогать не пришлось; напротив, в 1938 году было подтверждено: «Назву: вул. Орджонікідзе залишити за всією вулицею, починаючи з вул. 25-го Жовтня [Институтской. – С. М.] до вул. Кр. Університетська з новопрорізаною частиною її в 1935 р.»[185]. При немцах эта улица называлась Бисмаркштрассе (что, пожалуй, неплохо сочеталось со зданием военного округа), с 1944 года – вновь Орджоникидзе. В 1992 году она снова стала Банковой[186].

Пройдя по Банковой до ее первых номеров, выходим на другую улицу, чье название связано с названием здания, – Институтскую. В начале XIX века она называлась Ивановской (в древности здесь был Ивановский путь – дорога с Подола на Печерск и к Киево-Печерской лавре[187]), позднее – Бегичевской, по имени генерал-майора Дмитрия Бегичева, владельца усадьбы в этом районе[188] (его отец, генерал-поручик Матвей Бегичев, был начальником Киевской крепости). В 1830-х годах Бегичевы выехали из Киева. По воспоминаниям Петра Лебединцева:

По Институтской улице, на месте здания нынешнего Института, стоял черный сруб опустелого двухэтажного деревянного дома, бывшего генерала Бегичева. Вся прочая часть от генерал-губернаторского дома [на углу Шелковичной. – С. М.] вниз до Крещатика по обе стороны Институтск. улицы была свободною от построек[189].

Здание Института благородных девиц (в советское время – Октябрьский дворец, сейчас – Международный центр культуры и искусств) было построено в бывшей усадьбе Бегичевых в 1838–1842 годах, что и дало повод к переименованию Бегичевской улицы в Институтскую. В 1919 году она стала улицей 25 Октября. В 1944-м ей дали новое название, но на прежнюю тему – улица Октябрьской революции. Наконец, в феврале 1993 года историческое название было восстановлено[190].

Свернув на Институтскую и миновав здание банка, подходим к перекрестку с очень короткой (всего 190 метров) Садовой улицей. Раньше она была известна как Подсадная улица[191] или Подсадный переулок, «идущий от Институтской улицы к царскому саду»[192]; получив нынешнее название в 1869 году, никогда после этого его не лишалась.

Институтская улица, внизу – здание городской думы. Начало XX в.

Улица 25 Октября (Институтская), квартал между Карла Либкнехта (Шелковичной) и Садовой. 1930-е годы. ЦГКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного

Мы вновь находимся на Липках. Топоним этот напоминает о давно не существующей липовой аллее; сейчас на ее месте Липская улица. О происхождении названия вряд ли часто задумываются, само же слово стало в Киеве синонимом элитарности. (До такой степени, что в последнее десятилетие закрепилось название «Оболонские Липки» – абсолютно бессмысленное с любой точки зрения, кроме той, которую оно и пропагандирует: «Жить здесь – престижно!».) Но увы, не только этим вошли Липки в киевскую историю. В уже неоднократно упомянутом 1937 году Осип Мандельштам написал строки, которые теперь, во втором десятилетии XXI века, прочитываются как трижды зловещие…

Как по улицам Киева-Вия

Ищет мужа не знаю чья жинка,

И на щеки ее восковые

Ни одна не скатилась слезинка.

Не гадают цыганочки кралям,

Не играют в Купеческом скрипки,

На Крещатике лошади пали,

Пахнут смертью господские Липки.

Уходили с последним трамваем

Прямо за город красноармейцы,

И шинель прокричала сырая:

– Мы вернемся еще – разумейте…

Мы не зря вспомнили это стихотворение именно на этом месте.

Речь здесь о событиях весны и лета 1919 года. В особняке на Садовой, 5 (хотя и не только там) тогда квартировала «Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем», больше известная как ЧК. К слову, и этот термин восходит к родоначальникам жанра, французам (в начале террора, летом 1793 года, была образована «Commission extraordinaire des Douze», Чрезвычайная комиссия Двенадцати, призванная выявлять и обезвреживать заговорщиков). В Киеве на Садовой держали взаперти, допрашивали – и расстреливали. Когда в конце августа 1919 года ушедших красноармейцев сменила Добровольческая армия, осуществили «раскрытие чрезвычаек», обнаружившее и методы, и масштабы деятельности последних. «Кругом далеко от Садовой улицы чувствуется невыносимый трупный запах», – сообщал корреспондент газеты «Киевское эхо»[193]…

Далее был тот же 1937 год. В уже упомянутом Октябрьском дворце размещалась внутренняя тюрьма НКВД УССР, преемника ЧК в деле борьбы с врагами народа. Осужденных к высшей мере наказания доставляли сюда из Лукьяновской тюрьмы и в подвалах дворца на Институтской приводили приговор в исполнение[194].

Наконец, в феврале 2014 года здесь же, на Институтской, между дворцом и Садовой, снова зазвучали выстрелы, пролилась кровь и явилась смерть… Очень хочется надеяться, что в последний раз.

Северо-восточный конец Садовой улицы выходит на улицу Михаила Грушевского. Сформировавшись в первой половине XIX века как путь с Подола мимо Крещатика на Печерск, эта улица была названа Александровской – включительно с нынешними улицей Петра Сагайдачного на Подоле и Владимирским спуском. В 1919 году ее переименовали в улицу Революции. 1 декабря 1934 года был убит соратник Сталина (не исключено, что сделано это было по его же, Сталина, приказу) Сергей Киров. Убийство это стало знаковым для советской истории: в тот же день (!) было принято постановление ЦИК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик», фактически положившее начало Большому террору в СССР. (Согласно этому постановлению, дела «о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти» теперь разрешалось рассматривать в резко ускоренном порядке, а приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно[195].) На следующий же день, 2 декабря, состоялось траурное заседание Президиума Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета (ВУЦИК), принявшее постановление «об увековечении памяти тов. Кирова С. М. на Украине». Однако до конкретных шагов дело дошло почти через месяц; 27 декабря постановлением того же ВУЦИК улица Революции (бывшая Александровская) в Киеве была переименована в улицу имени Кирова[196]. Это было очередное переименование «на злобу дня», каковых в межвоенный период случилось немало…

1920–1930-е:

«Развернутое наступление социализма по всему фронту»

Окончательно закрепившись у власти, большевики продолжили работу по преобразованию киевской топонимии.

В первой половине 1920-х годов переименования носили единичный характер, будучи, как правило, приурочены к конкретным датам. В