Любовники поневоле - Робин Доналд

К тому же Сейбл прибегала к макияжу не только для того, чтобы подчеркнуть черты лица. Это был своего рода невидимый щит, за которым она пряталась. Но на этот раз она действительно нанесла на лицо минимум косметики — слегка припудрила лицо и накрасила губы губной помадой такого же цвета, как ее топ.

Гордо вздернув подбородок, Сейбл вышла из комнаты.

Дверь в гостиную была открыта.

— Точно в назначенное время, — ласково произнес Кейн, взглянув на вошедшую Сейбл. — Вино? Или что-нибудь покрепче? Или опять безалкогольный напиток?

— Не откажусь от вина, спасибо, — кивнула Сейбл, разозлившись на себя за то, что внутри у нее вспыхнул огонь, когда она увидела Кейна в джинсах и футболке, подчеркивавшей его мощные плечи.

Чтобы скрыть громкий стук сердца, подступившего куда-то к горлу, она вышла на широкую деревянную веранду. Стеклянные двери были такими большими, что гостиная и веранда казались одним целом, и, хотя отсюда открывался такой же вид, как из ее спальни, веранда была защищена от всех ветров.

— Надеюсь, тебе понравится, — сказал он из-за ее спины. — Это вино сделано из «вионье» — сорта винограда еще нового для Новой Зеландии.

— Спасибо, — пытаясь упорядочить свои лихорадочные мысли, Сейбл взяла бокал.

Непринужденный разговор! Ей нужен непринужденный разговор.

Попробовав вино, она как можно более беспечным голосом произнесла:

— Очень приятное на вкус. Это с твоего виноградника?

— С одного из них, — небрежно бросил он.

Она вспыхнула, и Кейн внезапно почувствовал досаду оттого, что не продумал свой ответ.

Да, ему повезло в жизни. Он рос в богатой семье, причем с твердыми принципами, и родители с малолетства учили его, что главные ценности человека — это честность и труд. Но что бы с ним было, если бы он был лишен родительской поддержки и каких бы то ни было моральных принципов? Нет, конечно, алкоголизм отца Сейбл не оправдывал ее попыток вымогательства. Или того, что она приняла бриллиантовое кольцо от Брента, который показался ей такой легкой добычей.

А могла бы она увлечь его самого своей странной холодностью?

«Вряд ли», — мрачно подумал он и уже совсем другим тоном произнес:

— У меня есть несколько виноградников.

— Производство вина — это хобби богатых людей, — колко заметила она.

Он пожал плечами:

— Не обязательно. Я знаком с несколькими виноделами, у которых за спиной нет ничего, кроме страстного увлечения этим делом и тяжелого труда. И некоторые прекрасно справляются: создают престижные марки вин, даже конкурируют с крупными производителями на этом рынке.

Невольно заинтересовавшись, Сейбл спросила:

— У тебя такие марки? Престижные?

— Пока да, но мой винодел предлагает различные планы развития, поэтому посмотрим, куда мы сможем двигаться дальше. А ты, кроме организации мероприятий, хочешь еще чего-нибудь в жизни?

Сейбл подняла бокал в безмолвном тосте.

— Надеюсь, настанет время, когда я буду жить спокойно, — сказала она и тут же пожалела о своих словах.

Черная бровь язвительно изогнулась.

— Ты совсем лишена амбиций, и желание твое может легко исполниться. Все, что тебе нужно, — это не поддаваться соблазнам.

Она коротко улыбнулась:

— Действительно, как все просто. Только есть небольшая проблема.

Секунду помолчав, он холодно спросил:

— Какая же?

— Похоже, ты очень быстро делаешь выводы. — Сейбл встретила его взгляд не моргнув глазом. — Я не собираюсь больше делать глупостей. Но откуда мне знать, что ты не найдешь в моем прошлом еще какой-нибудь предполагаемый грех и не заставишь меня делать что-то еще, чего я не хочу?

— Это зависит от того, что ты еще натворила, — возразил он с убийственной холодностью. — Как тебе удалось убедить Френшэма возвратить деньги, которые ты увела у его клиентов?

Сейбл почувствовала, что все ее тело окаменело. Значит, он узнал и об этом. Но как? И когда? Проверял ли Кейн ее тогда, когда говорил лишь о подделке документов?

«Скорее всего», — с горечью осознала Сейбл. А она, как дура, попалась в ловушку, продолжая хранить молчание, чтобы сберечь остатки гордости. И чего добилась? Кейн окончательно уверовал в то, что она — мошенница.

Кейн пожал широкими плечами:

— Я понимаю, ты выросла в бедности, с отцом-алкоголиком, который напивался каждый вечер…

— Ты ничего не знаешь о нем! — вспыхнула Сейбл, и напряжение дня внезапно обрушилось на нее. — Да, мой отец был алкоголиком, хотя сам это понимал и называл себя пьяницей. И он изо всех сил пытался остановиться и стать тем, кем хотел бы быть!

Но каждая неудача толкала его в еще более глубокую пропасть, и он проклинал себя за то, что не мог обеспечить свою дочь. Сейбл была уверена лишь в одном — отец любил ее так, как только был способен любить.

Разозлившись на себя за то, что она утратила над собой контроль, и осознав, что Кейн смотрит на нее с некой жалостью, Сейбл высоко подняла голову и, собрав остатки собственного достоинства, твердо встретила его взгляд. Уже более спокойно она договорила:

— И он никогда ничего не крал. Он был самым честным человеком на свете.

— Жаль, что ты не последовала его примеру, — невозмутимо произнес Кейн.

Сейбл почувствовала, как сердце ее пропустило удар, и произнесла:

— Я не желаю выслушивать твои оскорбления!

Гневный ответ Кейна обдал ее полярным холодом.

— А я не желаю больше выслушивать твою ложь!

— Тогда больше не будем говорить об этом. — Она старалась скрыть безнадежность в своем голосе.

Почему для нее было так важно, чтобы Кейн поверил ей?

Ей было горько, и не столько оттого, что ее обвиняли в проступках, которые она не совершала, сколько оттого, что именно он обвинял ее. Потрясенная и обескураженная, Сейбл отчаянно жаждала, чтобы Кейн понял: она не способна украсть деньги у старого человека, который дал ей работу! И вообще не способна на кражу!

Этот отчаянный порыв в корне отличался от вспышки сексуального желания, возникшего между ними: в нем было нечто более интимное и, следовательно, гораздо более опасное…

— У меня тоже нет никакого желания продолжать эту тему, — глухо произнес он. — Но учти, если ты дашь мне повод, я не замедлю осуществить свои угрозы!

— И ты думаешь, что мы сможем изобразить влюбленных? Я ненавижу тебя так же, как и ты ненавидишь меня! И все, включая Брента, поймут, что мы всего лишь разыгрываем спектакль!

— Я так не думаю, — тихо сказал Кейн и, когда она ошеломленно взглянула на него, улыбнулся и подошел к ней.