Моя профессия – смотрящая - Николай Катаев

Они вошли неожиданно, и Вероника даже вздрогнула, так как расслабилась за время томительного ожидания. Несомненно, оба сразу же ее заметили, но как ни в чем не бывало подошли к стойке, набрали себе круассанов, джема и налили напитки в пластмассовые стаканчики. Гостиница была средненькая, с самообслуживанием во время завтрака. Доморощенный детектив сел за свободный столик, а Константин направился к ней.

— Не возражаете?

— Уже заждалась. Долго спите.

Усаживаясь, он сказал:

— То-то мне показалось, что вроде бы какой-то козел нас фотографировал.

Как выяснилось, детектив Ян не отличался особым профессионализмом.

— Это ваши личные расходы. Я их оплачивать не собираюсь, — предупредил он.

— Обойдусь. Не за тем пришла.

Константин надкусил первый круассан.

— Я слушаю.

— Зачем вам понадобился этот спектакль?

— Держать руку на пульсе.

И держал он ее хорошо. Не только заставлял докладывать все то, что она видела, но и в это время находился рядом, а не в Москве, как она считала.

— А зачем пустили этого за мной? — поинтересовалась Вероника, кивнув на соседний стол.

— Я должен знать все обо всех действующих лицах.

Отрежиссировал все таким образом, что все по кругу подглядывали друг за другом. И он тоже следил за своим подручным, который жил в той же гостинице.

— Но вашего я тут же вычислила.

— Он и не скрывался.

— А цель?

— С напуганными людьми легче работать.

Держался он спокойно. Одет неброско. На улице не отличался от других прохожих. Жил в нормальной недорогой гостинице в центре города. Явно владел английским. Чувствовалось, что хороший профессионал. Один из тех, который был хорошо обучен, покрутился в государственных структурах, чтобы показать себя, а потом ушел в частный бизнес, где все уважающие себя олигархи создавали свои собственные разведки и контрразведки. Хорошо обученные кадры всегда требовались. Сталкивалась с такими в Москве. Беспринципная публика. Работает на того, кто в данный момент больше платит.

— Ну, напугали. А дальше что?

— А ничего. Все остается по-прежнему.

Он занялся поглощением очередного круассана.

— Ну, это мы еще посмотрим.

— А что? Будете просить надбавку?

— Нет. Хочу узнать, с какой целью вы затеяли всю эту возню с бумагами.

— А зачем вам? Занимайтесь делом! Ваш труд хорошо оплачивается.

— У меня в дальнейшем могут быть такие проблемы, что деньги не помогут.

— Например?

— Например, с Важей Шалвовичем.

Имя авторитетного бизнесмена из России, который был братом владельца ресторана, произвело впечатление. Константин пару секунд прикидывал, откуда у Вероники подобные сведения. Он мог знать о ней некоторые вещи, но явно не все. Она сомневалась, что он был в курсе той истории с инвестиционным фондом, когда они с грузином стали врагами.

— А откуда он может узнать о вас?

— От Изи.

Константин расправился с последним круассаном и приступил к кофе. За все время разговора он ни разу не взглянул на нее.

— А что? Закладывает?

— У вас были сомнения на этот счет?

Он неопределенно пожал плечами.

— Сама видела, — добавила Вероника, решив, что этот персонаж не заслуживает снисхождения и можно его сдать, чтобы набрать очки. — Ресторан «Ланжерон». И с Орехом тоже. Зафиксирован в лучшем виде.

— Ну, может быть, в этом нет ничего такого ужасного. Просто теперь вам нужна защита, и мы ее обеспечим, — сказал он без особых эмоций.

И добавил:

— В том случае, если мы продолжим сотрудничество.

— Это будет зависеть от того, как вы ответите на мой вопрос о бумагах.

— А чем вам не нравятся бумаги?

— Меня интересует, для кого они составлены?

— Для заказчика. Его юрист составил, а мы обеспечиваем их подписание. Только и всего.

Константин пожал плечами и смотрел в сторону, всем своим видом показывая, как его утомили подобные вопросы. Но Вероника не собиралась сдаваться.

— А вот теперь главный вопрос: кто заказчик?

Ей показалось, что вопрос был ему неприятен.

— Есть один деятель, который готовится выйти на ИПО, — начал он.

Но Вероника его прервала:

— Эту историю я уже слышала. Он для вас слишком высоко сидит. Я имею в виду вашего непосредственного заказчика.

На этот раз он отставил в сторону свой кофе и смотрел прямо на нее.

— Вероника, давайте так. Я ответил на все вопросы, и если вы не удовлетворены, то мы можем расстаться. Такая постановка вопроса вас устраивает?

Былой утомленный тон исчез. Вероника знала этот прием. Дать противнику расслабиться, а потом вывести его из равновесия неожиданной жесткостью. И применил его Константин как раз в тот момент, когда она задала вопрос, ради которого пришла. Это еще больше ее насторожило.

— Нет. Не устраивает. Я слишком глубоко завязла, чтобы вот так просто взять и все бросить. Вопрос стоит о моей безопасности.

Он опять выглядел равнодушным и глядел в сторону.

— Ну и что вы можете предпринять?

— Что? Ну, например, спросить у того, как вы его назвали, «деятеля», знаком ли он с формулировками документа.

И Вероника была уверена, что олигарх ее еще не забыл. Во время последней поездки в Москву он вручил ей два чека на кипрский банк за ее молчание. Такое запоминается. И надолго.

— Прямо сейчас ему позвоните? По личному номеру?

Константин пытался выглядеть ироничным.

— Нет. Позже. И начну с его жены.

— Жены, — повторил он за ней, как ему показалось, насмешливо.

— Да. Настоящей жены, а не той, которая проходит по бумагам. Ее зовут Юля. — И добавила, чтобы добить: — Что-то мы давно с ней не общались. Будет о чем потрепаться.

И вот тут она на мгновение увидела его взгляд, который ей обо всем рассказал. Больше здесь делать было нечего, и Вероника стала подниматься на ноги.

— Ну, мне пора. А то кофе здесь совсем дрянной.

* * *

Юлька поначалу опешила, а потом спросила опасливо:

— Ты где? В Москве?

У нее, конечно, еще не выветрился из памяти тот эпизод из жизни, когда их с Вероникой похитил и держал в заточении беглый майор ФСБ с экзотическими взглядами. С момента ее отъезда из Москвы Вероника ни разу не пыталась связаться со своей приятельницей, и, очевидно, у той тоже не было желания разговаривать после утомительного совместного сидения в четырех стенах в течение скольких дней. Тогда они устали друг от друга, и требовался перерыв. Время — хороший лекарь.