Зной - Полина Поплавская

Арабелла умоляюще посмотрела на Клэр, и та осеклась.

– Не понимаю, о чем ты, – Арабелла медленно провела кончиками пальцев по лбу. – Наверное, я слишком крепко спала – ничего не помню!

– И замечательно! – тоном жизнерадостной идиотки провозгласила Клэр, но тут же опять взялась за свое. Видимо, она во что бы то ни стало решила затащить их с Мелиной в какое-нибудь злачное местечко. – Я уже все рассказала Эмми… «Уже и Эмми», – поморщилась Арабелла. Ей вдруг захотелось поскорее расстаться с обеими и побыть одной. – Этот клуб будто бы создан для вас, – продолжала трещать Клэр. – Не понравится – тут же уйдем! Тем более, мы еще не обмыли твой новый костюм. – Она подмигнула Арабелле и решительно вышла из «деймлера».

Они оказались в просторном, вычурно оформленном холле клуба. Пересекая его, Арабелла время от времени вздрагивала, натыкаясь в царившей здесь полутьме на какие-то странные группы обнаженных женских манекенов. Да и полумрак был слишком уж нарочитым – тут и там были пристроены разнообразные ночники: в форме мерцающих рыбок, струящегося потока, полузакрытого цветка, но ярче других выделялась украшенная синей татуировкой женская грудь, сосок которой служил выключателем.

– Это еще что? – Арабелла подошла ближе и нажала на кнопку-сосок: свет замигал.

– Идем дальше? – улыбнувшись, спросила Клэр.

Они вошли в следующий зал.

На пороге Клэр задержалась:

– Имейте в виду: у нас только танцуют и обмениваются впечатлениями. Все остальное – потом и не здесь.

«Кто бы говорил!» – Арабелла все-таки ужасно злилась на Клэр, которая додумалась притащить на фуршет свою ирландку.

Взяв за руку молчавшую Эммелину, она вошла в зал.

Здесь тоже была полутьма, из которой им навстречу вышли двое – то, что это девушки, Арабелла узнала лишь тогда, когда Клэр назвала их по именам, попросив «Диану и Сьюзи» найти для них столик получше. Те повели их в сторону какого-то круглого желтого сияния. Когда троица, сопровождаемая странными спутницами с гладко выбритыми головами, выщипанными бровями и отсутствующими ресницами, подошла поближе, Арабелла увидела небольшую круглую эстраду. Она находилась ниже уровня пола, и, чтобы спуститься на нее, надо было, видимо, спрыгнуть вниз – никаких лестниц Арабелла не разглядела.

Звучала экзотическая, лунная музыка, которая не то чтобы усыпляла, но, казалось, вводила окружающих в транс – все, кто был в зале, самозабвенно покачивались, вместе с сидящими на светящемся изнутри круге бритоголовыми существами, одетыми в глухие, телесного цвета трико. Но вот они поднялись и начали сложный, вызывающе-странный танец, который возбуждающе контрастировал с неприступностью их одеяний. Отсутствие волос на голове и лице, бесполость туго обтянутых тел, экспрессивные, ничего не напоминающие движения – все это делало их похожими на инопланетян, занимающихся любовью.

Свет, идущий снизу, неестественно освещал всех посетительниц клуба – с любопытством озираясь по сторонам, Арабелла успела заметить, что в зале не было ни одного мужчины. Освещение утяжеляло подбородки и бедра, увеличивало носы и делало то, что принято называть нижним бельем, полноценной частью костюма.

«Странное заведение, – подумала она и аккуратно вскарабкалась на высокий стул. – Если бы я знала, какое здесь освещение, надела бы брюки».

Но стоило Арабелле перестать думать о том, как она выглядит, происходящее стало понемногу захватывать ее. Все вокруг – экстравагантный антураж, девушки-маски в зале и представление, разыгрываемое на сцене, – было похоже на кабаре. Не хватало только той бесшабашной атмосферы и всеобщего разбитного веселья, то есть того, за что она и любила время от времени бывать в кабаре. Здесь, напротив, посетители сидели с настолько серьезными лицами, что казалось: все они посвящены в нечто такое, такое…

Оглядываясь по сторонам, Арабелла не находила слов, которые могли бы описать то, что происходило вокруг. Ясно было одно: все окружавшие ее женщины чувствовали себя по меньшей мере утонченными участницами какого-то совершаемого в этих стенах таинства… Наверное, таинства телесной любви.

И только осознав это, Арабелла поняла, наконец, куда привела их Клэр и о чем предупреждала при входе.

И, будто бы дождавшись, пока эта догадка посетит Арабеллу, Клэр склонилась к ним с Эммелиной и прошептала:

– Сейчас нас, наверное, разлучат – здесь так принято.

И верно – музыкальная тема переменилась, и танцовщицы, извивавшиеся внизу совсем близко от их высокого, похожего на насест столика, вдруг поднялись с эстрады, словно ящерицы цепляясь за невидимые выступы, и двинулись в их сторону. Подойдя, они безмолвно, словно приглашая на танец, кивнули им; затем каждая из одетых в обтягивающие бежевые костюмы девушек взяла за руку одну из них и повела в сторону светящегося круга. Так же легко, как и поднялись, они спустились обратно и протянули руки своим новым подругам.

Первой соскочила вниз Эммелина, затем Клэр, которой немного мешала ее «чайная шляпка». Арабелла же, привыкшая к осмысленным поступкам, присела у самого края, но Эммелина, уже захваченная происходящим, протянула к ней руки – и Арабелла решилась.

Оставшиеся наверху ничуть не удивились произошедшей внизу перемене – видимо, они уже не раз наблюдали за этим таинственным ритуалом, который совершали здешние «жрицы любви», и принимали в нем участие сами.

А танцовщицы, следя, чтобы никто из спустившихся в круг не приближался друг к другу, приняли от своих сновавших в зале двойников переливающиеся серебристые покрывала и, плавно двигаясь в такт музыкальному ритму, похожему на порывистые вздохи, закутали Клэр, Арабеллу и Эммелину так, словно те пришли в косметический салон или к парикмахеру – с ног до головы, закрыв руки и оставив разрезы сзади. Арабелла почувствовала, как на ее шее завязались ленты покрывала, а потом ей мягко, но настойчиво завязали глаза.

«Дьявольщина какая-то, с меня сегодня и так довольно сильных ощущений!» – но тут же она подумала, что было бы слишком смешно, если бы она сейчас начала сопротивляться и вырываться – после того как дала Клэр себя сюда затащить, а потом сама спустилась вниз, на эстраду.

И, не желая походить на зашедшую слишком далеко старшеклассницу, которая в последний момент вдруг спохватывается, она покорилась и стала ждать продолжения. К тому же, она вполне благоразумно решила, что сейчас, плывя по течению, она ничем не отличается от прочих посетительниц заведения, но чуть только начнет перечить, ее тут же заметят и, чего доброго, опять узнают.

«Безликость – лучшая маска, и вот повод убедиться в этом», – не без некоторой доли кокетства подумала она и вдруг почувствовала, что стоящая за ее спиной гуттаперчевая особа начала медленно, но верно тянуть ее за плечи к себе, пока Арабелла, потеряв равновесие, не оказалась в ее объятиях.

Того, что проделывали с ней руки танцовщицы, не видел никто – а они ловко сновали под плотной серебряной накидкой, все больше и больше раззадоривая Арабеллу. Со стороны это, видимо, походило на странный танец…