Все, что она хотела - Эмили Маккей

— Какой у нас сегодня веселый получился разговор.

Далтон удивленно на нее взглянул, а потом смущенно рассмеялся:

— Ты права, извини.

— Не извиняйся.

— Я мог бы все это сказать не строя из себя несчастного психа.

— А ты и не псих, просто очень сильно заботишься о своей компании. — Лэйни немного помолчала и добавила: — Я думаю, что каждый должен о чем-то заботиться, просто тебе повезло, и ты очень рано нашел то, о чем заботишься всю жизнь.

Далтон сперва улыбнулся, а потом покачал головой:

— Мне повезет, если я найду эту пропавшую наследницу, а иначе я все потеряю.

Лэйни впилась зубами в очередной боб. Ей чертовски не понравилось, как он это сказал — «все потеряю». Ладно, хорошо хоть, он вовремя напомнил, что для него важны лишь «Инновации Кейна», а она сама — лишь временное явление в его жизни. Если об этом не забывать и держать свои чувства под контролем, то все будет в порядке. Обязательно.

— Ну раз уж мы говорим о мече, зависшем над твоей головой, то давай я расскажу, что узнала.

— Узнала?

— Точнее говоря, вспомнила. — Лэйни перелистала свой блокнотик. — Я все думала о том, что сказала Матильда, когда тебя увидела.

— Это когда у нее начался приступ и нам пришлось вызывать санитаров?

— Да, я понимаю, что…

— Хорошо, что от твоих находок не зависит моя жизнь.

— Ты издеваешься? Такие слова, а ведь ты даже не знаешь, что я хотела сказать.

— Ладно, впечатли меня.

— Ты тогда решил, что она просто бредит. Мне тоже сперва так показалась, но потом, когда я пришла к ней на следующий день, она опять заговорила о тебе и…

— Заговорила обо мне?

— Ну, может не совсем, имени она не называла, а говорила о мужчине, который приходил к ней вчера. Так что речь шла о тебе, и она сказала… — Дальше Лэйни стала читать в своем блокноте: — «Держись от него подальше. Он тебя погубит. Ви, я знаю, на что он способен, я понимаю, ты думаешь, что любишь его, но он — монстр». Я специально записала, после того как ушла.

— И?..

— И она назвала меня Ви. Может, я и не точно цитирую, но она назвала меня Ви, так же как и в субботу.

— Да, я помню, но я решил, что она просто иногда так тебя называет.

— Нет, она ни разу так меня раньше не называла, а в ту субботу так расстроилась, что даже не узнала меня.

— И еще она называла тебя Элэйной.

— Да, но это в порядке вещей, — небрежно отмахнулась Лэйни, — иногда она путает меня со своей сестрой.

— Но по-другому она тебя никогда не называет? Только Лэйни или Элэйна?

— Еще иногда она путает меня с моей мамой и тогда называет Сьюзи Кью.

— Как мило.

— Только не в ее исполнении, она ненавидела мою мать. Так что я или Лэйни, или Элейна, или Сьюзи Кью и больше никак. Бабушке поставили диагноз в 2008 году, а имена она стала путать чуть раньше, но она никогда не называла меня Ви. И никогда при мне не упоминала этого имени.

— А ты уверена, что это вообще имя?

— Что-то я не слышу энтузиазма в твоем голосе, а ведь у тебя нет никаких других зацепок.

— А по-твоему, это имя — зацепка? — Далтон говорил таким тоном, будто считал, что они попусту тратят время.

— Просто выслушай меня, хорошо? Бабушка волновалась об этой Ви и хотела ее защитить.

— И что?

— Мы говорим о моей бабушке, ты ее хорошо помнишь? Настоящий кремень, она хорошо справлялась с хозяйством и отлично готовила, но вот с людьми она не слишком ладила. И к тому же не страдала излишней мнительностью, так что если так стремилась защитить эту женщину, то ей действительно должна была грозить реальная опасность.

— Ладно, согласен, вот только при чем тут мой отец?

— Законный вопрос… — Лэйни опять зашуршала своим блокнотиком. — Я погуглила свою родословную.

— И?..

— И могу с уверенностью сказать, что в моей семье не было женщин, чье имя начиналось бы с буквы «В», если, конечно, не считать дальнюю кузину Вернон Праттер, родившуюся в 1896 году.

— Думаю, ее можно смело отбросить.

— Я тоже, а что, если эта Ви работала на твою семью?

— Какой плавный переход с твоих родственниц на прислугу моих родителей. Эта Ви, если она вообще существует, может оказаться кем угодно — школьной подругой, соседкой, знакомой продавщицей, наконец.

— Ты все усложняешь. — Лэйни устало закатила глаза. — Бабушка никогда не была общительной. Она за всю жизнь близко сошлась лишь с нашими семьями, но когда она думала, что говорит с Ви, то искренне за нее переживала и хотела защитить. Причем кем бы эта Ви ни была, Матильда заговорила с ней, когда приняла тебя за Холлистера.

Далтон задумался. Пусть Лэйни и не смогла до конца убедить его, но она знала, что стоит на верном пути.

— Сам подумай, когда вы были маленькими, у вас были всякие там няньки и учителя?

— Точно, но, когда мы выросли, осталась только твоя бабушка.

— А ты помнишь кого-нибудь из этих нянек?

— Я помню Джулию, она присматривала за маленьким Гриффином, — немного помолчав, начал Далтон. — А потом была Рейчел, а потом… потом, кажется, София.

— Понятно, — разочарованно протянула Лэйни.

— Это все, кого я могу сейчас вспомнить, но было еще много других.

— А ты можешь узнать, как их звали?

— Попробую.

Это «Попробую» прозвучало так уверенно, что Лэйни радостно встрепенулась:

— Ты же это сделаешь?

— Обязательно, других зацепок у меня нет. Я поручил помощнице просмотреть все записи о рождении детей в штате, где Холлистер мог бы значиться отцом, но мы пока ничего не нашли. И вряд ли найдем.

— Ну и кто теперь строит из себя детектива?

Далтон позвал помощницу и поручил ей просмотреть списки людей, работавших на Холлистера за последние сорок лет.

Лэйни слегка приревновала Далтона к этой молодой красотке, но, решив, что такой ледышке любовные связи с кем бы то ни было, а уж тем более с собственным боссом, не нужны, успокоилась.

— Думаешь, она что-нибудь найдет? — нахмурилась Лэйни, когда за Сидни закрылась дверь.

— Надеюсь, твоя бабушка всегда вела такие записи, и, как ты справедливо заметила, она хорошо знала свое дело. И, кроме того, остаются еще налоговые декларации.

— Я думала, что их нужно хранить три года или, если делаешь что-либо незаконное, семь лет, но никак не сорок.

— Будем надеяться, что мои родители творили нечто совершенно незаконное, — хищно улыбнулся Далтон.