Скандальная дуэль - Дон Мактавиш

Я знал, что Мэри Энн Кларк, любовница герцога, торговала офицерскими патентами и продвижениями по службе, и пригрозил передать эти сведения в нужные руки, тогда он согласился признать Эви и Криспина дальними родственниками. – У Саймона вырвался загадочный смешок. – Но проделки его подруги все равно открылись, и бедняге два года назад пришлось оставить военную должность. Насколько я знаю, он думает, что всему виной я. Но уверяю тебя, это не так. Его подвела собственная небрежность. Но время от времени я позволяю себе иронизировать по этому поводу.

В конце концов, все кончилось хорошо. Йорка восстановили в прежней должности, а я вывел из тени Эви и Криспина. Они наконец защищены, но все пойдет прахом, если правда сейчас откроется.

– Тебе не нужно опасаться, что я предам это гласности, – сказала Дженна. Внезапно она помрачнела. – Мне стыдно перед Эвелин. Я очень ревновала к ней, Саймон, и скверно себя вела. Я ужасно жалею об этом.

– Не расстраивайся, любимая, – сказал он со смехом. – А что касается ревности, я и подумать не мог, что ты ответишь на мои чувства.

Дженна изумленно посмотрела на него.

– У тебя все на лице написано, – сказал Саймон. – Это очаровательно.

– Она любит тебя, ты знаешь.

– Это детская влюбленность, которую я никогда не поощрял, – ответил он. – Ей только восемнадцать, Дженна, я ее благодетель, это вполне естественно.

– Я думала, она гораздо старше, – задохнулась Дженна.

– Они еще дети. По крайней мере, я так их воспринимаю. – От его улыбки таяло сердце, она была еще дороже из-за ее редкости. – Эви скоро дебютирует в свете и найдет подходящего жениха, я куплю Криспину военно-морской патент. Все это нужно было сделать давно и было бы сделано, если бы не Копенгаген.

– Ты был ранен, – вставила Дженна.

Саймон кивнул:

– Вместе со ста шестьюдесятью тремя другими мужчинами только на нашем судне. Почти семьсот человек были ранены в этой баталии, более двухсот пятидесяти умерли. По сравнению с этим мои раны кажутся пустяком. Несмотря на все это, мы победили.

– Много судов потеряли?

– Ни одного, хотя многие были сильно повреждены. Наш корабль пострадал сильнее других. Я служил на «Монархе» под командованием Мосса. Натаниел Риджуэй, граф Стеншир, мой друг со школьных дней, тоже был на борту. Мы были скандальной парой, не раз вместе воевали, попадали в разные истории и всегда защищали друг друга. Но в тот день было не до шуток. Встретившись с датским флотом, мы оказались между песчаными отмелями. Мы оба были ранены. Он отделался легче, чем я, и продолжал участвовать в других сражениях. Мне повезло меньше. В тот день мы потеряли пятьдесят шесть человек. Это было грандиозное сражение. Когда-нибудь я тебе об этом расскажу.

– И такое будущее ты готовишь для Криспина? – У Дженны это в голове не укладывалось.

– Единственное оправдание моих связей с аристократией, – помрачнел Саймон. – Единственное, что может делать приличный человек, это приносить пользу своей стране, а не набивать карманы, как нынешние светские хлыщи вроде Марнера. Военный – благородная профессия, в ней бедный человек столь же достоин, как богатый. Этот урок я надеюсь преподать Криспину.

Подход Дженны к этому вопросу был чисто материнский, Саймон же смотрел на это с позиций старшего брата. Они были, полной противоположностью друг другу. Конфликт старый как мир. Они никогда не пришли бы к согласию, но у Дженны хватило ума не настаивать на своем. Она лишь кивнула. Но тревога ее не улеглась.

– Саймон, я хотела бы извиниться перед Эвелин. Мне нужно ее увидеть.

– Придется подождать, – сказал он. – Будет еще время устранить преграды… масса времени. – Он взял ее руки в свои. – Дженна, я знаю, что ты планировала пышную свадьбу с Маркером, тебе для счастья действительно нужна вся эта мишура?

Дженна посмотрела на Саймона. Выражение его лица было непонятным, и она не знала, как ответить.

– Я не хочу ждать, – объяснил Саймон, – ни пока ты закончишь с приданым, ни пока скандал утихнет. Не хочу тебя тревожить, но мне не понравились угрозы Марнера. Он не джентльмен, он это доказал. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, в Кевернвуд-Холле, пока мы не поженимся. Я хочу, чтобы ты была под моей защитой.

– Мне не нужна пышная свадьба, Саймон. Приданое было поводом оттянуть брак с Рупертом.

– Я куплю тебе на континенте самое красивое платье.

– Я тоже не хочу ждать, Саймон, – сказала Дженна, приложив палец к его губам, как раньше это сделал он.

– А как насчет леди Холлингсуорт?

Дженна, вздрогнув, судорожно вздохнула. Она совсем забыла о матери.

– Послать за ней в Мурхейвен-Мэнор Фелпса?

– Нет! – воскликнула Дженна. – Ни в коем случае!

– Мы не можем оставить ее там, – упрекнул Саймон, пряча улыбку.

– Нет, но и сюда ее привозить не надо. Мама сама о себе позаботится, Саймон, она прекрасно с этим справится. Я не злая. Просто мама буквально расцветает в драматических событиях, так уж она устроена. Уверяю тебя, она прекрасно справится с ситуацией.

– Не сомневаюсь, но я хотел бы произвести на нее хорошее впечатление. И хоть тебе, это безразлично, существуют, как ты знаешь, довольно жесткие правила этикета относительно родственников со стороны будущих супругов. Я чужд условностям, но, по моим наблюдениям, твоя мать другая.

– Ты женишься не на маме.

– Хвала Господу за это! Но пусть она лучше будет союзником, чем противником. Ты же знаешь, что сначала мне следовало поговорить с ней, но в нынешних причудливых обстоятельствах…

– О нет! – перебила Дженна. – Не волнуйся о маме. Предоставь это мне. Я напишу письмо и отправлю его в Тисл-Холлоу, – засмеялась она. – Кстати, попрошу ее прислать кое-что из моих вещей. Это все, что у меня есть, – напомнила она, потеребив юбку амазонки. – Мой чемодан еще в Мурхейвен-Мэноре.

– Оставь, – сказал Саймон, – в деревне есть модистка. Эви пользуется ее услугами и весьма довольна. Она приедет и позаботится обо всем, что тебе нужно.

– Вряд ли это прилично, – возразила Дженна.

Саймон от души расхохотался.

– В этом деле нет ничего приличного с точки зрения этикета, – сказал он, – и все же, как это ни странно, никогда в моей жизни не было ничего более приличного.

Он поднялся и потянул за собой Дженну. Воздух вокруг был напоен запахами буйно разросшихся растений. Она уловила ноты аканта, эвкалипта, руты, нескольких разновидностей мяты, росших в огромных фарфоровых горшках, и пышно разросшихся незабудок. Смешавшись с экзотическим ароматом табака Саймона, запах дурманил ее.

Его пристальный взгляд снова словно затягивал ее в глубину, в самую его сущность. Саймон был невероятно красив, и все же в его глазах таился оттенок печали, придававший ему загадочность. Чего-то он не договорил, не все открыл ей. В его объятиях было отчаяние. Дикий огонь вспыхнул в его глазах, они расширились от желания. Запустив руку в волосы Дженны, Саймон отклонил ее голову назад и нагибался медленно… мучительно медленно, пока их губы не встретились.