На краю Отонаби - Брайан Галлахер

Майк сгруппировался, но удара не последовало. Всё еще сидя на кровати, Уилсон ухитрился дотянуться до конца весла. Он крепко схватил весло и резко ударил Лося под коленку.

Лось заорал – то ли от боли, то ли от злобы – и на минуту спустил глаза с Майка. Тот воспользовался моментом, и, когда Лось повернулся к Уилсону, Майк прыгнул вперед, вырвал весло у Лося из рук и, как тараном, ударил им врага в живот. Лось взвыл от боли и, задыхаясь, повалился на кровать. Уилсон откатился подальше и с трудом встал на ноги.

Майк шагнул к поверженному противнику и поднял весло.

– Не надо, – выдавил из себя Лось, с трудом глотая воздух.

Майк и не собирался бить лежачего, но обидчика надо как следует напугать, и это его шанс.

Он сделал вид, что замахивается, и Лось снова прохрипел:

– Нет!

– Оставь Уилсона в покое! Навсегда! – Майк всё еще держал весло над головой. – Слышишь меня?

Лось, сопя, кивнул.

– Я сказал – слышишь меня?

– Да!

Майк угрожающе махнул веслом еще раз.

– Убирайся отсюда живо, пока я не передумал.

Лось всё еще держался за живот, но дышал уже легче. Он неловко поднялся на ноги и поплелся к двери. Повернул ручку, открыл дверь и остановился. Обернулся, левая рука всё еще прижата к животу, и ткнул пальцем правой руки в Майка. Лось тяжело дышал, но слова сочились ядом:

– Ты за это заплатишь, Фаррелли.

– Ой, у меня аж коленки от страха затряслись, – хладнокровно заявил Майк.

Сказать по правде, коленки действительно дрожали.

– Ты не имеешь права слоняться по школе. Тебе здесь не место.

– А вот и имеет, это я его пригласил. – Уилсон встал плечом к плечу с Майком.

– В спальни посторонним входить не разрешается, только ученикам. А он не ученик, он сын работяги.

– Ну и дубина же ты, Пэкхем. – Майк не на шутку рассердился. – Задираешь Уилсона, потому что думаешь – он смотрит на тебя сверху вниз. А сам глядишь на меня свысока, потому что мой отец работает завхозом. Кто же теперь задавака? Сам ты задавака и лицемер, но такой недоумок, что даже об этом не догадываешься.

– Посмотрим еще, кто тут недоумок. Может, скоро твой папаша уже не будет тут работать. Зачем доктору Маккензи работник, у которого сын бьет веслом учеников школы?

Такой подлянки Майк не ожидал и не на шутку испугался.

– Не беспокойся, Майк, – сказал Уилсон. – Он просто грозится.

– А вот это мы еще посмотрим.

– Сам подумай, Пэкхем, – продолжал Уилсон, – как ты будешь выглядеть, если все узнают, что тебя побил мальчишка младше тебя? А ты за это настучал на него и на его отца? Вот уж герой так герой!

– Пасть захлопни, Таггарт!

Майк снова поднял весло, и Лось, всё еще скрюченный от боли, попятился в коридор.

– Так легко не отделаетесь, – ткнул он толстым пальцем в обоих мальчишек. – Я еще до вас доберусь!

Он развернулся и похромал по коридору.

– Лось мне чуть руку не сломал, – пожаловался Уилсон Майку. – Ты меня просто спас! Спасибо тебе!

– Спасибо за то, что успел перехватить весло и спас меня. – Майк хотел улыбнуться, но получилась гримаса: он всё еще думал об угрозах Лося.

Уилсон словно прочел его мысли. Он положил руку другу на плечо.

– Честное слово, этого не случится, обещаю.

Как же хочется поверить. А вдруг отец Лося всё-таки пойдет к доктору Маккензи? Директор – человек порядочный и справедливый, но всё же легко может принять сторону ученика, на которого напал на территории школы посторонний. Если отец потеряет работу, прощай не только поездка в Ирландию, но и коттедж, где они живут. Останутся они тогда бездомными.

– Он просто болтал, чтобы не так обидно было. Если его отец пойдет жаловаться директору, я расскажу всю правду. Договорились?

– Договорились! – Хорошо, что друг его поддерживает, так всё-таки легче. Но всё равно тревожно.

У Кьяры сердце замерло, когда она услышала звяканье лопаты обо что-то твердое. Солнце заливало лужайку, отец копал яму между корнями старого вяза. Теперь он распрямил спину и поглядел на дочь.

– Нашли, нашли! – закричала она. – Копай дальше.

Он еще пару раз махнул лопатой, снова послышался скрежет металла обо что-то твердое. Яма стала еще шире, и он ловко поддел острием лопаты какой-то прямоугольный предмет.

– Ящик? – спросила Кьяра.

Отец копнул еще раз. Из земли показался ржавый, покрытый глиной ящичек.

Кьяра присела рядом с ямой. Не обращая внимания на грязь, она голыми руками вытащила ящичек и аккуратно положила на траву.

– Похож на старый денежный ящик. Там должна быть защелка, – сказал отец.

Кьяра ощупала ящик, стряхнула мокрую землю и добралась до защелки – грязной и насквозь проржавевшей. Нажала на пружину, защелка на удивление легко открылась. Вот здорово! Отец стоял рядом – темный силуэт на фоне яркого солнца.

– Боюсь открывать, – призналась она.

– Почему?

– Ужасно хочется узнать, что там. И в то же время я боюсь. Сама не знаю… Вдруг там что-нибудь ужасное.

Отец присел на корточки рядом с дочерью и приобнял за плечи.

– Дедушка хотел, чтобы ты об этом знала. Если бы там было что-то ужасное, он никогда бы не завещал этого тебе. Ты была его любимицей.

– Ну да. – Тревога постепенно уступала место предвкушению приключения.

– Пора… пора наконец узнать тайну.

Кьяра откинула крышку ящика.

Люси тяжело вздохнула и нанесла несколько аккуратных мазков, подправляя неудачное место на картине. Последние дни она просыпалась пораньше и любовалась волшебным сочетанием мягкого белого тумана и розовых отсветов зари над озером Катчеванука. Теперь, на острове Уэбстер, при ярком солнечном свете, она писала маслом этюд и пыталась воспроизвести эту картину, всё еще стоявшую перед ее мысленным взором.

Таинственный туман выходил как живой, постепенно голубеющее небо идеально ложилось рядом с розоватыми сполохами восходящего солнца. Но отражение деревьев в воде получилось совсем не таким, как хотелось. Никуда не денешься, придется переделывать – даже мелкие детали важны, во всём надо добиваться совершенства.

Люси вытерла кисть и задумалась. Каждый рисунок должен быть идеальным, иначе его нельзя будет добавить в портфолио. Хватит ли у нее таланта, добьется ли она стипендии? Мама всегда повторяет, что нужно верить в себя, и сомнения Люси мучают нечасто. И всё получается.