Смерть надевает маску - Эшли Уивер

— Я… Нет, боюсь, что нет, — пробормотала я. Все еще не было ясно, о чем она говорит. Может, считает, что ее племянник наложил на себя руки из-за того, что не вынес тяжелого чувства вины? Так писали в газетах, но это еще не значит, что это правда. И потом, миссис Баррингтон добрая женщина. Если бы мистер Харкер честно ей сознался, она бы, без сомнения, сразу его простила. Нет, тут далеко не все так просто.

— Тогда что же вы узнали о смерти племянника, чем хотели с нами поделиться? — спросил Майло в лоб. И, похоже, миссис Баррингтон даже стало легче от его прямоты.

— Вы читали газеты? — вопросом на вопрос ответила она.

— Только «Таймс», — сообщила я и добавила: — Они пишут, что вы опознали камни, которые нашли в его карманах.

— Да, так я журналистам и сказала: это мои камни, а прежде пропадали и другие драгоценности. Они бы все равно узнали. Но я и без этого собиралась им сказать.

Мы с Майло быстро переглянулись. Чем больше она говорила, тем страннее все это звучало.

— Наверное, у него был серьезный повод, чтобы взять их, — рискнула я заговорить после затянувшегося молчания.

— Джеймс не крал мои вещи, миссис Эймс.

Я стала выбирать слова еще более тщательно:

— Конечно, это страшная мысль, особенно при таких обстоятельствах, но…

— Вы не понимаете, — грубо перебила миссис Баррингтон, в нетерпении отвергая мои догадки. — Он знал, что сапфиры не настоящие. Перед балом я посвятила его в свой план.

Я молчала и старалась хорошенько обдумать, что все это может означать.

— Значит, и красть их у него не было никакого резона, — заметил Майло, даже не пытаясь скрыть свой интерес.

— Именно. Но это еще не все. Нашлись далеко не все камни. Вы хорошо помните браслет, миссис Эймс?

Я кивнула. Вещица была очень своеобразной.

— В нем двадцать две ячейки с сапфирами. А в карманах Джеймса было лишь четыре. Еще несколько лежали на полу.

— Полиция обнаружила остальные? — спросил Майло.

— Нет. Они перерыли всю комнату, но больше ничего не нашли.

— Это значит, что… — пробормотала я. Вывод был очевиден.

— Да. Теперь вы все прекрасно понимаете, — сказала миссис Баррингтон. — Бедный Джеймс не покончил с собой. Его убили.

— Убили? — повторила я, хотя на самом деле не была удивлена. С прошлой ночи я смутно догадывалась об этом — ведь вся история никак не вязалась в одно целое. И вот, мои подозрения подтвердились.

Я осторожно посмотрела на Майло. С виду он был абсолютно невозмутим, и все же его выдавал пристальный взгляд, столь далекий от привычного для него безразличия.

— Да, — сказала миссис Баррингтон. — А кража моих драгоценностей и смерть Джеймса неразрывно связаны. Я лишь не выяснила, как.

Задумавшись, я налила себе еще немного чаю. Это может быть притянуто за уши, и все же: события и вправду слишком тесно связаны, чтобы быть случайным совпадением.

— Вы, конечно, поделились этими соображениями с полицией? — спросил Майло таким тоном, словно это привычная вещь — обсуждать убийство чьего-то родственника за чашкой чая.

— Да, и сегодня я говорила с ними еще раз. Они сказали, что довольны слухами о самоубийстве — сейчас это играет им на руку. Наверное, даст время для сбора улик или чего-то еще… Бедный Джеймс! Он бы ужаснулся от одной только мысли, что о нем такое говорят, да и любой, кто знал его хорошо, никогда бы в это не поверил. Но что поделать? Если это поможет поймать убийцу… Цель оправдывает средства.

Миссис Баррингтон посмотрела на меня, ожидая поддержки.

— Но зачем вы пришли с этим к нам? — спросила я наконец.

— Разве вы не понимаете, миссис Эймс? Сейчас вы нужны мне больше, чем когда-либо. — Она повернулась к Майло. — И вы тоже, мистер Эймс. Ваша помощь была бы неоценима.

— Но полиция… — начала я, однако миссис Баррингтон покачала головой:

— Полицейские, конечно, делают что в их силах, но у них не получится быть там, куда открыты двери для вас, миссис Эймс. И действовать так, как можете действовать вы, они тоже не сумеют. Вы знаете, люди нашего круга ведут себя очень сдержанно с полицией… Но с вами они будут открыты. Вы же вели расследование на юге, у моря. Я прошу вас начать новое здесь.

— Я… Не думаю, что…

Майло молча смотрел на меня, а я очень хотела, чтобы он хоть что-нибудь произнес.

— Пожалуйста, — попросила миссис Баррингтон, прежде чем я успела отказаться. — Если вы согласитесь помочь, я буду перед вами в неоплатном долгу.

Как я могла ей отказать?

— Хорошо, миссис Баррингтон, — уступила я с опаской. — Сделаю что смогу.

— Благослови вас Бог! — выдохнула она, поднимаясь на ноги. Я встала вместе с ней, и на этот раз она обняла меня, крепко прижав к своей пышной груди. Я была уверена, что миссис Баррингтон с радостью стиснет в объятьях и Майло, но она лишь тепло пожала ему руку.

— Я буду занята подготовкой… В полиции сказали, что всю неделю, то есть до следующего понедельника похоронить Джеймса нам, скорее всего, не удастся. Вы придете ко мне на чай в среду после этого?

— Да, конечно.

— Отлично. За неделю как раз успеете собрать доказательства. Что ж, тогда и увидимся, — произнесла она и удалилась, прежде чем я успела попросить Винельду проводить ее к выходу.

Входная дверь закрылась, и я повернулась к Майло — он снова уселся за столик и мирно принялся за сандвич.

— Что ты об этом думаешь? — спросила я его.

— Очень любопытно, — ответил Майло без малейшего интереса в голосе.

— А я не знаю, что и думать, — проговорила я, снова взглянув на дверь, за которой только что исчезла миссис Баррингтон. — Не знаю, по душе ли мне еще одно расследование убийства.

— По душе, конечно, — заявил Майло.

— Прошу прощения?

— Тебе хочется с головой в это нырнуть. Больше того, боюсь, ты в полном восторге от такой перспективы.

Была ли в его словах правда или нет, я рассердилась:

— С чего вообще тебе пришла в голову такая бредовая мысль?

— Когда она заговорила об убийстве, ты наливала себе чай. Так вот, твои руки ничуть не дрогнули — все это нисколько тебя не расстроило.

— Чепуха.

Майло пристально посмотрел на меня.

— А сейчас у тебя глаза горят — такое не скроешь.

— Не смеши меня, — фыркнула я.

— Дорогая, просто признай это.

Тут снова — и как вовремя! — прозвенел звонок, так что мне не пришлось отвечать на его смехотворные обвинения.