Спецназ боярина Коловрата - Илья Куликов

– Нет, Ждан, эту чашу пьют до дна.

Спустя несколько часов княжича привели и на глазах рязанцев привязали за руки и за ноги к седлам коней.

Кони поскакали, и раздался страшный крик. Тело княжича было разорвано не сразу, но, видимо, страдалец умер раньше.

Хан Батый потерял на эту казнь полдня, но он понимал, что этой казнью купил себе Рязань.

– Вы, псы рязанские, – обратился он к русским посланникам, – возьмите свои дары и жеребца, вон того, что разрывал вашего княжича на куски. Отнесите его тело к отцу и скажите, что он умер как глупец. Я приду и возьму супругу княжича Евпраксинью себе в наложницы и заберу себе все, чем владеет великий князь!

Боярин Евпатий Львович вместе с княжичем Игорем Ингварьевичем и десятком витязей ехали в черниговские земли. Осенняя дорога была размыта дождями, и поэтому ехать приходилось шагом. Лошади часто поскальзывались, и боярин Евпатий решил не рисковать.

– Евпатий Львович, – обратился княжич Игорь Ингварьевич к своему воспитателю, – а почему нас с тобой послали в Чернигов?

Боярин Евпатий открыл было рот, но княжич сам себе ответил:

– Потому что великий князь владимирский нам не поможет в случае, если Степь обрушится на нас! Так?

– Да, княжич. Великий князь владимирский хочет извлечь выгоду из нашего поражения.

– Вот поэтому наша страна и страдает! Каждый хочет думать только о своем уделе! Вот Владимир Всеволодович Мономах понимал это и хотел, чтобы все князья собирались на съезды и все решали вместе, чтобы все были семьей! Но почему тогда в Любече решили, что каждый будет блюсти отчизну свою?

Евпатий Львович не знал причины. Если честно, он не видел особых изменений в управлении страной после этого съезда. Как была Русь разделена между потомками Рюрика на разные уделы, так и осталась, а кто там какую отчину блюсти собирался, особой разницы не было. Когда они находились в Рязани, княжич Игорь Ингварьевич раз в седмицу посещал некоего ученого мужа Симеона, который рассказывал ему о Владимире Мономахе и других князьях. Боярин Евпатий один раз честно отсидел и отслушал мудреный рассказ этого Симеона, но больше вместе с княжичем к нему не ходил. Игорь слушал Симеона один.

– Евпатий Львович, – продолжал между тем Игорь Ингварьевич, – а знаешь ли ты, что Владимир Мономах хотел объединить Русскую землю, но не смог, так как законы отцов превыше всего?

Евпатий не слушал княжича и сейчас думал совсем о другом. Что, если и впрямь эти степняки – это монголы и они обрушатся на Рязань? Нет, город, конечно, им не взять, но окрестности пограбят. Великий князь Юрий Игоревич, наверно, знает об этом и собирается повести войско на супостатов, а его намеренно отправил в Чернигов, чтобы он славы себе ратной не снискал.

Интересно, а великий князь черниговский Михаил Всеволодович вообще согласится с ним встретиться? Было время, когда великий князь Михаил зазывал Евпатия на службу, но боярин тогда решил вернуться в родную Рязань.

Михаил Всеволодович, бесспорно, умный правитель, и если он услышит о монголах, то поймет всю опасность. Был Михаил и на Калке и многое видел. Он просто обязан понимать, что, только объединив силы, можно остановить второе разорение монголами русских земель. В этот раз монголы пришли вовсе не как друзья, а как враги, которые хотят поработить Русь.

От размышлений боярина Евпатия Львовича отвлек княжич, который, перестав рассказывать какую-то чушь о том, как можно объединить всех князей, задал более насущный вопрос:

– Боярин, а коли монголы ударят по нам, то выстоит ли Рязань?

– Думаю, что да.

– М-м-м… Вообще-то нам это не сильно на руку. Если монголы захватят город, то я мог бы попросить город из их рук и стать великим князем. Немного оправившись, я бы прогнал басурман и стал бы как второй Владимир Мономах!

– Не смей о таком даже думать, Игорь! Это значит не просто получить власть, а отказаться от своей воли. Монголы жестокие воители, и им неведомы не только страх, но и жалость. Коли они подчинят Рязань, то еще не скоро она вернет себе независимость.

– Евпатий Львович, но я рожден третьим сыном и, даже если я должен уважить права братьев, гложет меня мысль, что мой дядя совсем меня не любит и хочет вперед меня поставить своего сына.

– Дядя твой тебя отправил в Чернигов, чтобы, если даже какая напасть и обрушится на рязанскую землю, ты жизнь свою сохранил!

Княжич Игорь некоторое время помолчал, явно раздумывая над словами боярина, а после пробормотал:

– Коли любил бы, то давно удел бы дал, а то все только слова. Этак скоро князем уже Федор станет, хоть он и младше меня по роду.

– Зато по годам старше, Игорь! Ты вот все о премудростях разных толкуешь, а между тем сам о дурном помышляешь. Не смей желать зла своим родичам, так как именно ваши свары не дают простым землепашцам собирать урожай и растить детей. У меня было четверо братьев, а теперь все они нашли свой конец. Лишь один, может быть, не умер, но сгинул.

– Ладно, не бранись, Евпатий Львович, я ведь это в сердцах так говорю. Просто обидно мне, что все лучшее всегда братикам, а мне только объедки. Я ведь на самом деле люблю их – и Романа, и Олега, и Федора, но моя душа жаждет справедливости, и боюсь, что меня ущемят в правах.

В славный город Рязань возвращались те, кто ездил в ставку к хану монголов. Как только послы подъехали к ближайшему селению православных, так тотчас вперед них поскакал гонец, чтобы сообщить великому князю эту страшную и горькую весть.

Великий князь Юрий Игоревич оттачивал свои военные навыки вместе со своим другом боярином Василием Пересветовичем, когда к нему подвели гонца.

– Василий, – проговорил великий князь Юрий, обращаясь к своему другу, – стар я уже и редко в последние дни посвящаю время занятиям. Вот видишь, только меч в руки взял, как уже по делам государства надо отвлечься. Может, это вести от княжича Федора! Может, ему удалось договориться с монголами?

– Княже, – ответил Василий, – Господь милостив и, может быть, отведет от нас сию напасть.

Великий князь убрал свой меч и подошел к гонцу. Погода прохладная, подумал великий князь, для оттачивания воинских навыков самая подходящая, но жаль, времени мало! Дела государственные совсем не дают возможности вот так пойти и, как в молодости, потешиться с мечом в руках.

Гонец опустился на одно колено. Судя по выражению его лица, вести он принес дурные.

– Говори, что ты словно воды в рот набрал!

– Княже! Твой сын княжич Федор Юрьевич принял мученическую смерть в стане неприятеля.

Великого князя словно громом сразили. Он быстро подошел к ближайшей лавке и сел.

– Княже, – продолжал гонец, – рать монголов…