Шарлотта - Елена Гуйда

- Не хуже, чем обычно, - неопределенно ответил Стив, уже примеряясь к горячему супу. – Зато добыча больше. Хватит на дольше, думаю. Но… Агата, завтра вместе со скотом прибудет новая семья. Отца семейства продали на галеры за долги, а женщина и трое детей не могут сами себя прокормить. Что говорить о выплатах налогов? И первый лист не упадет, а они будут в долговой яме.

Агата слушала молча, размешивая в казане томящийся бульон. Однажды и ей пришлось испить эту горькую чашу. И за каждого несчастного у нее болела душа. Потому только кивнула.

- Позаботишься о них, - Стивен помолчал, а после таки задал вопрос, с явным усилием скрывая истинный уровень интереса. – Как наша пленница?

- Что ей станется после того, как ты запугал здесь всех. На нее и смотреть боятся, - явно довольная подобным развитием событий, охотно принялась рассказывать Агата. – С ведьмой что-то у них не заладилось только. Гельда закрылась в своей избушке чуть ни сразу, как они повздорили. Слышала, как она себе уходя под нос бубнила, что не чета эта девка какой-то Ребекке. Силы немерено, а воли нет. Понятия не имею, что она имела в виду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Стив жадно ловил каждое слово, замерев с поднятой ложкой и явно пользуясь тем, что Агата стояла к нему спиной, занятая бульоном. Что к Шарлотте не суются – это замечательно. Мало кто может себе представить, чего избежал несостоявшийся насильник и каких усилий стоило Стиву удержать себя в руках. И да, про отрывания всего, до чего дотянется он ен шутил. Не до шуток было. Надо бы еще спросить у Гельды, что у них случилось и почему колдунья сбежала. Не водилось за ней такого – бежать от трудностей.

- А так ничего она. На улицу вот гулять ходит. Обживается, кажется. С мальцом нашим сдружилась. Она и ему понравилась, все время к ней бежит. Жмется. Только… Стив, эта леди сегодня зачем-то вокруг склепа бродила. Как и дорогу нашла. Туда же при уме и не полезешь. Ты подумай, может ли так быть, что для Ионов разнюхивает? Кто знает же…

«Не может!» - тут же взбунтовалось что-то внутри. «Но кто может быть уверен?» - тут же воспротивился разум. Дракону уже случалось быть преданым, он уже почувствовал силу ударов в спину, а доверять этой Ньер у него причин было куда меньше, чем он представлял себе на самом деле.

- Кто знает… - эхом повторил Стив, поднимаясь со стула. – Ладно, понял тебя. Буду внимателен. Спокойной ночи.

- Какая уже ночь. Через час рассвет, - если Агата так говорила, то так оно и было. Ощущение времени у нее было какое-то волшебное. – А ты спи иди. Сладких снов.

Стив после разговора с Агатой и плотного не то ужина, не то завтрака, и правда разомлел. К своим комнатам он шел размеренно, неспеша, наслаждаясь тишиной Гнезда, его покоем. Здесь когда-то жили его предки и предки его предков. Он помнит первые крики и предсмертные стоны всех представителей его рода. Такова традиция – рождаться и умирать в Гнезде. И место это хранилось в строжайшей тайне. Не все понимали такую таинственность, но как оказалось она была только на руку последнему из рода. Вот сложилось так, что ему – последнему из своего рода, теперь приходится скрываться, ища защиты у этих стен. Хотелось только верить, что не вечно.

Стивен поднялся на третий этаж, задержался на какое-то мгновение, невольно взглянув вверх, зачем-то прислушиваясь, и буквально усилием заставил отвернуться, отправиться спать, как и велела Агата. Но и шага не успел ступить, как этажом выше раздался громкий, истеричный крик.

Куда только делась усталость? Уже через мгновение он буквально летел по ступеням, а воображение рисовало самый жуткие картины из возможных.

Пугали ли меня призраки? До икоты! Особенно учитывая, что знала я про них только в теории. Слава альвам, в Ньеркеле их не водилось. Было все, что только могло бы завестись в старом замке: крысы, плесень, сквозняки, а призраков не было. По крайней мере, на моей памяти. Видимо, причиной тому стало то, что в доме росло три чародейки. Неблагоприятная среда.

Леди, сотканная из голубого свечения, продолжала щелкать зубами, словно что-то увлеченно вещала. Занималась просвещением темной меня. Увы, я ничего не слышала, не понимала и ждала того заветного момента, когда она просто исчезнет. Время от времени молча кивала головой, понимая, что просто так призрак бы не пришел. Кто она вообще такая? Что хотела показать эта женщина? К чему меня подталкивала? И почему именно меня? В поместье была более сильная ведьма, хозяин, имеющий прав куда больше. Да кто угодно! А пришла она почему-то именно ко мне.

Не значит ли это, что пока не донесет до меня все приготовленные сведенья и не добьется ответной реакции – будет ходить сюда, пугая меня щелканьем призрачных зубов?

Уф! Я мысленно уговорила себя успокоиться, перевела дыхание и совершенно серьезно заговорила:

- Прошу прощения за бестактность, но я не слышу ни единого вашего слова. Если вы хотели мне что-то важное поведать, то обдумайте, как иначе передать сообщение.

Голос не дал петуха – уже достижение. Хотя, признаться, дрожал так, словно я пыталась спеть арию, трясясь в деревенской телеге по брусчатке.

Дама меня понимала куда лучше, чем я ее. Она замерла, сверля меня долгим взглядом пустых глазниц. Это ужасало до холодного пота, но я продолжала сидеть, чинно сложив ручки поверх одеяла. Не совсем прилично валяться в постели, пока с тобой разговаривают, но как-то застала эта леди или лира меня врасплох. Даже правил приличия не сразу получилось придерживаться. А после уже как-то не до того было.

Она по-птичьи склонила голову, раздумывая над моими словами. А после быстро оглянулась через плечо и уставилась на дверь, словно прислушиваясь к чему-то, слышимому только ей.

Привлекать ее внимание не хотелось. Было бы прекрасно, если бы она и вообще на меня его никогда не обращала. Но ужас понемногу отступал, стало понятно, что от неподвижности и нечеловеческого напряжения затекло все тело. И я невольно заерзала на месте.

Скрипнула кровать. Вскрикнула ночная птица, сорвавшись с ветки. Луна стыдливо прикрылась тучей, разбавляя до прозрачности брошенное на пол покрывало лунного света. У меня по телу пробежался озноб, поднимая мелкие волоски на руках. И только призрак дамы не изменился. Разве что ореол вокруг ее фигуры стал ярче, насыщенней, еще более завораживал.

Призрачная леди обернулась ко мне, сжала костлявые руки в кулаки и довольно четко, хотя и заунывно, произнесла: