Второе пришествие - Александр Новичков

Он еще раз откашлялся и пошел назад, к деревне, где вокруг домов столпились местные жители, с восторгом и опаской глядя на тех, кто говорил со мной.

— Вот, возьми, – Илина протянула мне небольшую тряпочку, в которую было что‑то завернуто. Я развернул ее и с удивлением обнаружил свои солнцезащитные очки.

— Но я подарил их тебе.

— Я не могу принять эту вещь, – потупила взгляд девушка. – Она превращает день в ночь. Это пугает меня…

Я выполнил ее просьбу, забрал назад страшные очки и убрал их в кожаную сумку через плечо, которую до этого вручил мне хозяин трактира, предварительно набив чем‑то съестным.

Илина поклонилась на прощание, а я сначала подумал обнять ее, но не решился, ведь так я мог ее только напугать. Поклонился в ответ и потопал по дороге туда, где, как мне рассказали, находился город Гинна.

Я шел по дороге навстречу неизвестности. Я не знал, что ждет меня в Гинне, не представлял, как выглядит этот город, но путешествие сулило хоть какие‑то перемены, и я не мог от него отказаться. Если имелась хоть малейшая возможность найти ответы на мои вопросы, я не должен был ее упускать.

Потому я шел вперед. Шел по дороге, петляющей среди лугов, по которым гуляет бродяга ветер, огибающей перелески и иногда углубляющейся в лес, светлый и тихий. Я чувствовал себя значительно лучше. Ведь на меня больше не таращились перепуганные до полусмерти крестьяне, не молились при моем приближении и не плевали сердито, сквозь зубы, считая, что я их не вижу.

Их можно было понять, ведь столкнулись они с чем‑то сверхъестественным, а во времена глубокого Средневековья разум еще не был искушен голливудскими ужастиками и романами о семейных ценностях вампиров. Конечно, этот мир тоже был полон загадок и тайн, ведь я собственными глазами увидел живого оборотня, да и по разговору старосты с Илиной понял, что маги здесь не вымысел, а реальность… Должно быть, именно поэтому они довольно быстро поверили в то, что в деревне появился демон, а я наоборот – долго терзал себя бессмысленными надеждами.

Примерно часа через три я остановился на развилке, где должен был свернуть на тракт, ведущий прямиком в Гинну. Солнце немного разморило меня, я даже начал изредка зевать, широко и небрежно, благо некому было обвинить меня в некультурности.

Тракт был подозрительно пустынен. Староста Римен предупреждал меня, что это довольно оживленная дорога, но увидев все собственными глазами, я начал сомневаться в его словах. Маловероятно, что старик обманул меня, скорее «оживленность» в отношении дороги в моем и его понимании подразумевала совершенно разную плотность движения.

Хотя трактовая дорога действительно была существенно шире тропы, ведущей в деревню Суховодье. На ней я увидел отчетливые следы копыт, колею от колес телеги и многочисленные отпечатки тяжелых кованых сапог.

Энергия бурлила внутри меня, сила переполняла, я не чувствовал ни усталости, ни напряжения, поэтому решил не останавливаться и продолжить путь. Повернул налево и двинулся дальше.

Внезапно чуть впереди, со стороны леса мелькнул силуэт человека, стремительно пролетевший между деревьев. Я едва его заметил, но отчего‑то точно знал, что это был не лесной зверь и не тень качнувшейся на ветру верхушки сосны, а именно человек.

Но я бы просто прошел дальше, не уделяя размытому силуэту внимания, если бы не странный крик, раздавшийся несколько секунд спустя.

— Ку‑ка–ре–ку!

И это был определенно не петух. Кто‑то сымитировал крик птицы, причем крайне паршиво, но не в изяществе и красоте был его смысл. Крик служил каким‑то сигналом.

Почти сразу я услышал тяжелое пыхтение за спиной и обернулся. Ко мне на всех парах бежал Тит, громко топая и запинаясь о неровности дороги.

— А ну стой! – громко прокричал он, едва переводя дыхание – Кому говорю, стой.

При этом я не двигался с места.

Тита я не видел с момента нашей драки. Его не было в толпе крестьян, решивших казнить меня, также он не явился на мое позорное изгнание. Как будто от стыда он сбежал из деревни и подался в разбойники. Хотя маловероятно, что он стал бы подчиняться кому‑то. Вероятнее было, что он сам возглавил банду. Или возглавлял долгое время.

В любом случае, этот человек сделался для меня хуже занозы. Нужно было скорее решить все разногласия, чтобы больше не видеть его неприятной физиономии.

Но на скорейшее решение можно было и не надеяться. Его сопровождала целая дюжина агрессивно настроенных личностей ярко выраженной преступной наружности. Они довольно быстро и слаженно окружили дорогу, отрезая мне все пути к отступлению. Действовали слишком профессионально. Было ясно, что я стал не первым их «клиентом». Вместе с Титом я насчитал тринадцать разбойников. Цифра крайне неприятная даже для того, кто не слишком суеверен.

Вооружены разбойники были чем попало. Короткие мечи, кинжалы, две рапиры, несколько топоров и дубина с острыми шипами. Целый арсенал не самого эффективного, но весьма угрожающего оружия.

Немного отдышавшись, Тит начал душевное приветствие. Было удивительно, что он не узнал меня сразу, только рассмотрев вблизи. Будто страдал близорукостью.

— Ба! Какая встреча, – несказанно обрадовался он. – Не стоило тебе выползать из‑под крылышка моего дорогого папаши. Куда бы ты ни шел, в этом месте твое путешествие заканчивается. Хоть ты и мастак улепетывать от моих кулаков, но против всех нас тебе не выстоять.

Уперев руки в бока, Тит громко рассмеялся. Подельники поддержали его грубым и презрительным хохотом. Я отлично понимал, что решение вступить с ними в бой может стать последней глупостью в моей жизни, но рука сама потянулась за ножом, коротким и малоэффективным, спрятанным за ремнем на поясе и прикрытым длинным краем рубахи.

И сама же остановилась. У меня были шансы на победу, серьезные шансы. Даже без оружия. Я значительно превосходил противников в скорости и силе, но неожиданная мысль заставила меня серьезно призадуматься.

«А вдруг проснется демон?»

Каждый раз он овладевал моим разумом в минуты опасности. Когда я не успевал защититься или был смертельно ранен. Вдруг по нелепой случайности меня ранит кто‑то из разбойников и демон вновь возьмет верх. Может, он просто побьет всех врагов, а затем мирно уснет.

«А что, если нет? Вдруг он не захочет уходить? Вдруг возьмет полный контроль над моим телом раз и навсегда?»

И я не на шутку испугался именно этого. Все же позорная капитуляция была куда лучше, чем победное забвение.

— Тит, – спокойно позвал я.

— Что? – демонстративно удивился он. – Ты снизошел до разговора со мной? Я‑то уже решил, что ты так и издохнешь, не проронив ни слова, словно собака паршивая. Ну, хочешь умолять, я слушаю. А если хорошо постараешься, то я, может быть, сохраню тебе жизнь.